Ядовитые цветы

– О! Я, кажется, злоупотребил вашим гостеприимством, друзья мои. Мне пора. И я надеюсь, – обернулся он к Лизе, – что мы непременно посетим концерт в Альтенберге вместе.

– Какой милый человек, правда? – сказала Фридерика, когда стих гул машины Кестнера. – И он очень перспективный менеджер. Такое экономическое чутье! Я уверена, что у него большое будущее.

Лизу, по правде говоря, не слишком интересовало будущее Пауля Кестнера. Она складывала тарелки в посудомоечную машину и была вполне увлечена этим занятием.

…А уже на следующее утро Лиза начисто забыла о Пауле Кестнере. Наступил понедельник, а этот день всегда казался Лизе безнадежно унылым. Она посмеялась над скучной Сашкиной мордашкой, провожая его в школу; теперь Лиза часто делала это вместо Фридерики.

– Понимаю тебя, приятель, – посочувствовала она. – Но что поделаешь. Я не знаю людей, которым нравится понедельник.

– Маме, по-моему, все равно, какой день, – проворчал Александр.

Лизу постепенно закружили повседневные заботы. Однажды она поймала себя на том, что привыкла ко всем этим само собою разумеющимся удобствам, из которых состоял быт. Неожиданно сломалась стиральная машина – и она запаниковала: как же теперь стирать? К счастью, мастер появился через час, и вскоре Лиза со вздохом облегчения привычно выбирала программу для стирки.

По дороге в супермаркет она заглянула в свой любимый бутик, где давно уже присмотрела для себя летний пиджак совершенно необыкновенного бронзового цвета. Фридерика уговаривала ее подождать с покупкой, на которую Лиза уже и деньги отложила.

– Скоро будет летняя распродажа, этот пиджак ты, может быть, купишь вдвое дешевле. Зачем тратить деньги зря?

Но Лизе так хотелось надеть его поскорее! Она с тоской поглядывала на витрину. А что, если его купят во время распродажи быстрее, чем она успеет это сделать?

Возвращаясь домой, Лиза услышала, что звонит телефон. Быстро соскочив с велосипеда, она взбежала на крыльцо и успела взять трубку.

– Привет, Лиза! – услышала она. – Это Пауль Кестнер. Я рад, что ты дома.

«Какой Пауль Кестнер?» – едва не спросила Лиза, но вовремя вспомнила, кто это.

– Ах, да, Пауль, я тоже очень рада. Как твои дела?

– Все в порядке, – ответил он. – Я звоню, чтобы уточнить время нашей завтрашней встречи.

– Мы собираемся встретиться? – удивленно спросила Лиза.

В голосе Пауля послышалось недоумение, потом разочарование.

– Значит, ты забыла? Ведь мы договорились послушать концерт в соборе Альтенберга.

«Ну что я за идиотка! – выругала себя Лиза. – Ни за что ни про что обидела человека!»

– Что ты, конечно, я не забыла! – поспешила она успокоить Пауля. – Просто было много дел по хозяйству, вот и вылетело из головы на минуту. Когда мы встречаемся?

Договорились, что Пауль заедет за Лизой в семь. Концерт начинался в девять, ехать до Альтенберга было недалеко.

– Но там очень красивые окрестности, – объяснил Пауль. – Возможно, ты захочешь их осмотреть.

«Что ж, будем осматривать окрестности, – весело решила Лиза. – С ума сойдешь от их тяги к знаниям! А раз уж я еду на концерт, придется все-таки купить бронзовый пиджак…»

На следующий день Пауль заехал за ней минута в минуту; впрочем, Лиза ничего другого и не ожидала. Он остановил сверкающий «Форд» у крыльца и вышел из машины, чтобы открыть перед ней дверцу. Костюм на нем был безупречный, это Лиза отметила сразу, несмотря на то что была поглощена своим новым пиджаком.

«Но на верблюда он все-таки похож, – тут же подумала она. – Хороший такой, добрый верблюд».

Окрестности Альтенберга не произвели на нее особенного впечатления – просто чистенькая, благоустроенная местность. Зато сам собор – Лиза глаз не могла от него оторвать! Его золотисто-коричневые витражи мягко светились в сумерках, он ничем не напоминал Кельнский собор, и Лиза любовалась им совсем с другим чувством – более домашним, что ли. Пауль заметил, как внимательно она рассматривает витражи, и тут же начал ей рассказывать историю этого собора, назвал даже архитектора. Лиза почувствовала, что ее почему-то раздражает сейчас этот познавательный рассказ. Ей хотелось просто стоять, задрав голову, и любоваться золотым сиянием, которое шло от витража. Но не могла же она оборвать Пауля, он так искренне хотел сообщить ей что-то новое…

К счастью, следовало поторопиться, и они вошли вовнутрь.

Концерт был чудесный, тут уж Лизе не пришлось изображать интерес. Она слушала, как улетают под купол звуки детских голосов, чувствовала, как гул органа отдается в стенах. Случайно взглянув на Пауля, она поняла, что он тоже получает удовольствие от музыки Баха.

Когда смолкли последние аккорды, никто не захлопал.

– В церковных концертах хлопать не принято, – шепотом разъяснил Пауль.

Они медленно вышли на улицу, прошли к машине, припаркованной на стоянке у собора.

– Что, если мы выпьем немного вина? – предложил Пауль, и Лиза кивнула.

Они заехали в небольшой ресторанчик здесь же, в Альтенберге.

– Собственно, я хотел предложить тебе поужинать, если ты считаешь, что еще не слишком поздно для еды, – уточнил Пауль.

– Я хочу есть, – улыбнулась Лиза. – Значит, наверное, еще не слишком поздно?

Ужин в этом крошечном ресторанчике оказался изысканным.

– Возьмем что-нибудь легкое? – предложил Пауль, и Лиза не стала возражать.

Он заказал артишоки, какие-то французские салаты, фрукты. Лиза выпила бордо и тут же заметила, что и Пауль с удовольствием прихлебывает вино.

– Разве можно пить за рулем? – удивилась она.

Надо же, а еще законопослушный немец! Впрочем, оказалось, что Пауль именно законопослушен: он тут же разъяснил Лизе, какое именно количество алкоголя в крови считается допустимым для водителя.

– Правда, – добавил он, – если в результате употребления алкоголя я стану виновником дорожного происшествия, то для полиции и суда окажется неважно, сколько именно алкоголя было у меня в крови.

– Странный закон! – удивилась Лиза.

– У нас много странных законов, – улыбнулся Пауль. – Например, ты знаешь, что собаки не должны лаять с одиннадцати вечера до шести утра, и еще с двух до трех дня? И вообще, они не должны лаять больше десяти минут подряд.

– То есть как – не должны? – поразилась Лиза. – А как им запретить?

– У каждой собаки есть хозяин, – объяснил Пауль. – И он должен уметь запретить своей собаке лаять, когда все уже спят.

– А если она все-таки не хочет? – не унималась Лиза, которой уже становилось смешно. – Что тогда, пасть ей завязывать?