Ядовитый привкус любви
Шрифт:
— Да, мисс, спасибо.
— Так, теперь с золотым чудовищем. Вот его просто сжечь. — Брр, меня передёрнуло от блеска полудрагоценных камней, в сочетании с пышным низом из тяжёлого бархата.
— Мисс, если позволите, у меня есть несколько идей, как его перешить.
— А времени достаточно?
— Мне хватит десяти дней, найму ещё двух помощниц. Только вам придётся раз в два дня на примерку приезжать.
— Не страшно, — вздохнула поднимаясь. — Помогите снять, пожалуйста.
Выйдя из мастерской, я оперлась о стену и тяжело задышала: ну стерва! Куда ручки-то
Что за?..
Кейн звонит. Старо предание и шутка, покрывшаяся мхом.
— Чего надо? — прижала телефон к уху, прикуривая.
— Могла бы и повежливей, — усмехнулся дьявол. — За тобой сейчас машина приедет. Оставайся на месте.
— А как ты узнал, где я? — поперхнулась, отводя телефон в сторону. — Маячок, сволочь ты!
— Быстро догадалась, — рассмеялся в голос Кейн, переходя на деловой тон: — значит так, сейчас ты сядешь в машину и без вывертов. У нас намечается вечеринка на яхте. Ты мне здесь нужна.
— А больше тебе ничего не надо? — рыкнула, наблюдая за подъехавшим мерседесом.
— Пока что нет.
— Ладно. Кстати, передай Дениз, что если она ещё раз вмешается в подготовку свадьбы, то золотое чудовище будет её похоронным приданным.
— Ничего не понял, но Дениз здесь тоже будет, так что скажешь ей сама. Целую в попку.
Сжав телефон, растоптала сигарету и кивнула распахнувшему дверь водителю.
Что эта курица задумала? — выдохнула дым в окно, и потёрла переносицу. — Ведь неспроста всё это, ох неспроста. Машина неслась с предельно разрешимой скоростью, телефон разрывался от звонков журналистов с просьбой дать интервью, мама прислала сообщение, что выбранный кондитер заявил о полной занятости, и она в срочном порядке ищет нового.
Что происходит? — я смотрела на дисплей, и не верила своим глазам: Сити-Холл на выбранные даты оказался закрыт, мэр отказался регистрировать наш брак.
— Это саботаж, мать вашу, — прошипела, сминая пачку.
Да где это видано, чтобы верхушка регистрировала брак у простого судьи. Будет скандал. И в первую очередь это очернит меня, как выбранную невесту, не подходящую по статусу. Узнаю, чьих рук дело — выдеру так, что ад покажется Елисейскими полями.
И я даже представляю, чья прелестная попка окажется в моём распоряжении.
— Да, — ответила на звонок мамы. — Что случилось?
— «Лиза! Я ничего не могу понять!», — паника в её голосе нарастала.
— Что опять случилось? — выдохнула обречённо, понимая, что ещё чуть-чуть, и я просто взорвусь.
— Церковь занята.
— Так. Всё, — который раз за несколько дней я использую дыхательную гимнастику? — Отменяй все заявки.
— «Как это?», — опешила мама, и тут же радостно добавила: — «ты всё-таки решила отказаться?!»
— Нет. Свадьба будет на территории поместья МакАлистеров через два дня. Найди свободного священника и никому ни слова, пусть считают, что это только помолвка. Мама Паолы держит свою кондитерскую — сделай ей заказ, она не откажет. Так, вроде бы всё. Мэтт звонил?
— «Нет, милая, не звонил. Надеюсь, ты знаешь, что делаешь».
— Знаю. Люблю тебя, и не ведись на приколы Вовки.
Попрощавшись,
я сунула телефон в сумку:— Разворачивайте машину.
— Прошу прощения, мисс? — водитель кинул недоуменный взгляд в зеркало. — Мистер Кейн дал ясно понять, что если я вас не привезу, мне не дадут премиальные.
— Заплачу втрое больше, — оперлась об окно и задумалась.
— Понял, мисс. Куда ехать?
— Туда, где сейчас Джон МакАлистер.
— О, хозяин наверняка на очередном совещании.
— Вези.
— Н-но...
— Вези, мать твою! — гаркнула, сжимая руки. Да что же это творится...
Через сорок минут машина остановилась перед здоровенным стеклянным монстром, нависшим над утопленными в тени улицами. Главный офис «МакАлистер Корпорейшн» занимал пятьдесят этажей, оставшиеся двадцать три заняли мелкие дочерние компании, и даже один банк. Как водится, все директора заседают на вершине своего Олимпа, так что мне пришлось переться на последний этаж, а если учесть, что я боюсь высоты, то можно представить мои ощущения, когда я проползала по директорскому этажу.
— Джон у себя? — встала перед секретаршей, рассматривая леблядь обыкновенную.
Ясно, для чего он здесь её держит. Вон салфетками вся урна забита, хорошо хоть у неё целая приёмная в распоряжении, а не стол в главном коридоре. Хотя, чего это я? Мне, вообще, должно быть пофиг кто и как занимается сексом в этом стеклянном чудище.
— Как вас представить? — надула губы девушка, едва закончившая колледж.
— Елизавета Белоярцева.
— Ох, — она прикрыла рот пальчиками и улыбнулась. — Так вот кто заарканил самого желанного жениха Америки.
— Да, — оперлась на стол, ядовито улыбаясь, — это я. Вам помочь вызвать Джона, или сами справитесь?
— Простите, — пискнула секретарша, бодро набивая кнопки. — Хозяин, ой, простите, директор, к вам пришла Елизавета Белоярцева. Впустить? — Прошу вас, — это уже мне, — он ждёт вас.
— А я думала хозяин, — усмехнулась, искоса смотря на покрасневшую секретаршу. — Да расслабься ты, не моё дело, чем вы тут занимаетесь. Будь лапушкой, сделай кофе со сливками, и я забуду обо всём, что слышала.
Влетев в кабинет, дальняя стена которого состояла из панорамных окон, заняла ближайшее кресло, отказываясь подходить к столу: меня точно столбняк хватит, если подойду ближе.
— Милая, я думал, у тебя что-то важное. Мне неудобно разговаривать через весь кабинет.
— Н-не, простите, я очень боюсь высоты, у меня голова начинает кружиться сразу, как я подхожу к окну выше третьего этажа.
— Ах, вот оно что, — старик погладил лысую голову с редким ёжиком седых волос и поднявшись, прошёл ко мне. — Имей в виду, милочка, делаю тебе одолжение, потому что ты скоро станешь моей семьёй.
— Спасибо. — Зажав руки между коленей, вздохнула и пробормотала: — Джон, боюсь без вашей помощи мне не обойтись.
— Ух ты, — восхитился старик, — я уж думал не доживу до этого. Давай, выкладывай, кто тебя обидел.
— Да не то чтобы обидел, — отвернулась, чтобы скрыть порозовевшие щёки, — мне кажется, зреет саботаж свадьбы. Сегодня я столкнулась с некоторыми затруднениями, и чтобы с честью решить эти проблемы мне нужна ваша помощь.
— Угу-угу, — покивал он, сверкая новеньким зубным фарфором. — Ты говори, говори...