Ягайло - князь Литовский

— Где сейчас княгиня Бирута?

— Известно где: в Мазовии у Яноша.

— А кто теперь управляет Берестьем?

— Живем сами по себе. Княгиня Бирута уехала в Польшу, а Ягайло еще не успел добраться до нас.

— А если придет сюда Ягайло: сдадите ему город?

— Не знаю — я человек маленький. Княгиня велела не пускать в Берестье Ягайлу, но говорят, он уже всю Литву под себя забрал. Да и крестоносцы с ним…

После ужина гости сразу же изъявили желание отойти ко сну. Мужчина с женщиной выбрали угловую комнату, более половины которой занимала кровать. Их слуга разместился в соседней. Мужчина, несмотря на усталость, долгое время ворочался в постели. Наконец, женщина не выдержала:

— Ты что не спишь, Витовт?

— Да клопы здесь кусаются как собаки. Нигде не встречал таких злых клопов.

— А, по-моему, они ничем не отличаются от наших виленских.

Проснувшись утром, гости позавтракали и снова принялись собираться в дорогу. Хозяин постоялого двора был удивлен столь поспешными сборами и явно разочарован. Он надеялся, что гости поживут у него дольше, и теперь с сожалением лишался последних клиентов. Но так как заплатили ему щедро, хозяин сердечно попрощался со своими постояльцами. Напоследок он еще раз внимательно посмотрел на мужчину небольшого роста и промолвил:

— Уж больно похож, ясновельможный пан, на княгиню Бируту. Часом, не родственником ей приходишься?

Витовт промолчал.

— Ну, да ладно, это не мое дело, — смутился хозяин и пожелал гостям. — Да пошлет вам бог удачу!

В тот же день путешественники достигли Мазовии. Осведомившись у двух встретившихся на дороге шляхтичей, где найти князя Яноша, беглецы направили лошадей к Черскому замку. Еще один переход, и всадники приблизились к жилищу мазовецкого князя.

Ворота замка оказались распахнутыми, и путешественники без препятствий въехали во двор. Не успели они оглядеться, как следует, как вдруг услышали женский возглас: — Витовт!

Князь повернул голову налево и увидел спешащую к нему мать. Он соскочил с коня и бросился навстречу княгине. Мать с сыном горячо обнялись.

— Сынок, дорогой, словно сердце чувствовало, что ты приедешь. От полудня сегодня хожу по двору, жду тебя.

— Как же ты могла знать, мама, что я приеду?

— Не знаю, сынок, но, как видишь, мои ожидания оказались не напрасными. Тебя Ягайло выпустил на волю? Говорили, что он держал тебя в Кревском замке.

— Все правильно, был в Кревской темнице, только выпустил меня на свободу не Ягайло, а Анна. Это она спасла мне жизнь. — Витовт с любовью обнял свою спутницу за плечи.

— Невелика моя заслуга в том, что ты на свободе. — Возразила Анна. — Витовт, дорогой, ты забыл о нашем добром ангеле по имени Елена?

— Что же мы стоим посреди двора? — Опомнилась Бирута. — Вы, наверное, голодны и устали с дороги — проходите в дом, там и расскажете обо всем подробно.

Янош мазовецкий встретил Витовта с дружеской улыбкой на устах. Глядя на приветствия этих людей, невозможно допустить и мысли, что первый почти ежегодно делал набеги со своей шляхтой на владения Кейстута, а второй отражал эти набеги. Но обстоятельства изменились, изменились и люди. Впрочем, мазовецкий князь никогда не считал Кейстута или Витовта своими кровными врагами, просто он привык вести постоянные войны с соседями за расширение своих владений. Менялись соседи, шли года, но интересы мазовецкого князя оставались прежними.

— А красавица рядом с тобой — твоя супруга? — Взгляд Яноша остановился на спутнице литовского князя.

— Да, это Анна.

— Рад видеть вас в Черске. — Галантно поклонился поляк. — Наконец-то, Витовт, мы с тобой встретились не на поле сражения, а как близкие родственники.

— Мое положение, Янош, нынче таково, что я едва ли кому могу доставить радость своим посещением, — заметил Витовт. — Я беднее любого из твоих подданных, ибо у меня нет даже других штанов для смены. Примешь ли ты нищего, гонимого, отвергнутого всеми князя?

— Что ты говоришь, Витовт? — Обиделся Янош. — Брат моей жены всегда желанный гость в Черске. Живи у меня сколько угодно. Сначала отдохни, как следует, посмотри Польшу, а потом подумаем, как вернуть тебе владения отца.

Первое время Витовт беззаботно наслаждался свободой при дворе мазовецкого князя. Его Анна познакомилась с женой Яноша, и вскоре они стали лучшими подругами. Княгиня Бирута, хотя и тяжело переживала смерть мужа, но, так как она обрела сына, тоже несколько успокоилась. В Черском замке царила полная идиллия.

Праздная жизнь довольно скоро надоела Витовту. Его беспокойная голова снова жаждала вернуть свои владения, а сердце — мести за отца. И литовский князь ежедневно беспокоил Яноша различными предложениями.

Нельзя сказать, что мазовецкий князь ничего не сделал для Витовта, помимо предоставления убежища. Сразу же после приезда Витовта Янош отправил послание Ягайлу с требованием возвратить литовскому князю наследственные земли, а недавно он отдал своему гостю в ленное владение все захваченные во время последнего похода города, то есть Дорогичин, Мельник, Сураж и Каменец. Вдобавок Витовт получил в подарок три деревни в самой Мазовии. Янош разрешил ему с пожалованных владений набирать войско для похода на Ягайлу, и Витовт собирался в скором времени воспользоваться этим правом.

Однако напрасно думать, что все добро, сделанное Яношем для Витовта, было безвозмездным. Несомненно, он искренне хотел помочь Витовту вернуть земли отца, но только при условии, что эти земли будут находиться в вассальной зависимости от Мазовии. Князь Янош искренне обрадовался приезду родственника своей жены, так как за оказанное гостеприимство рассчитывал оторвать добрый кусок от Великого княжества Литовского. Но и честолюбивым планам Яноша и надеждам Витовта не суждено было сбыться.

В ответ на послание Яноша, Ягайло с большим войском вторгся в Берестейскую землю, частью, находившуюся в подчинении Мазовии, частью, предоставленную самой себе. Утвердив свою власть в Берестье, Ягайло один за другим принялся отнимать у Яноша с Витовтом Мельник, Дорогичин, Каменец и Сураж, почти не встречая сопротивления. Отряды польской шляхты, оставленные в этих городах, видя численное превосходство противника, сочли за лучшее отойти в глубь Мазовии. Вся беда Яноша была в том, что его войско не было подчинено железной дисциплине, в нем каждый воин был как бы сам по себе. Войско шляхтичей могло проявлять чудеса храбрости, бить противника, превосходящего втрое-вчетверо, но все это происходило не из каких-либо великих побуждений, а из жажды славы, подвигов, золотых рыцарских шпор.

Отобрав у Яноша вышеупомянутые земли, Ягайло, вопреки ожиданиям, не остановился на прежних границах своего княжества, а повел войско в глубь Польши. Победным маршем Ягайло дошел до Вислы. Поляки успели угнать все лодки, разрушить все мосты через реку, и литовцы первое время остановились в нерешительности перед возникшей на пути водной преградой. Но вот, один из воинов, по имени Радивил, с криком: "Тут воде не быть!", бросился в реку и, держась за конский хвост, поплыл к противоположному берегу. Примеру смелого литовца последовала вся армия Ягайлы.