Annotation

Все началось с того, что в тихом маленьком городке "Сайлент Хилл" появилось несколько новых и неожиданных персонажей...

Вишневского Мазь

Вишневского Мазь

Ягодно-молочный трип со вкусом виски, для Шерил Мэйсон

Шаг. Еще один. Высокий черноволосый мужчина, глубоко вдохнул, пытаясь разобраться с новым, непонятным ему запахом. В такт с его движениями, шевельнулись бубенцы, привязанные кожаными ремешками к непослушным прядям волос. Его лицо, будто высеченное из куска скалы резкими и неаккуратными ударами клинка, перечеркнул предвкушающий оскал. С некоторым допущением, эту гримасу можно было назвать улыбкой, но закинутый на плечо меч и россыпь шрамов на его лице шее руках, говорили что это именно то выражение лица, с которым встречают опытные воины своих врагов.

Он сделал еще несколько шагов, осматривая место где оказался. Обычный городок, с населением меньше ста тысяч, построенное вдоль улицы одно и двух этажные дома, такие же невысокие магазины... И запустение. Тишина. Вокруг густой туман, который полностью покрыл город. Звук шагов и перезвон бубенцов, дают гулкое эхо, будто он передвигается по длинному коридору. С глухим лязгом он вложил свой изрядно выщербленный меч в ножны что висели у него на поясе.

– Тц. И где я оказался?

Сам человек выглядел довольно странно. Город явно европейский, пара надписей на стенах были на английском языке, и именно по этому, одетый в черные рубаху и штаны японского покроя, мужчина выглядел несколько чужеродно.

Тихий скулеж привлек внимания воина. Он раздавался из проулка между двумя магазинами, и это был первый посторонний звук услышанный им. Он был очень неприятным, словно металлом по стеклу, взывал целый хоровод мурашек по коже. Сразу же за углом, ему в нос шибануло смрадом, хорошо знакомым воину запахом гниющего тела перемешанного с содержимым кишечника. Вечный спутник мест сражений, наравне с воронами. На заднем дворе непонятной бугром, лежала куча зеленовато-синюшного цвета, над которой роились мухи, и вокруг которой бродил пес. Точнее не так, вероятно это существо раньше было псом, потому как угадывались морда, поджарое тело, лапы... А теперь это было ходячее пособие по анатомии мышечного строения собаки. С нее похоже содрали шкуру, вырвали часть нижней челюсти, и каким-то неведомым способом оживили. Пес ходил вокруг кучи тухлятины, волоча между передними кончик языка, который не удерживался в пасти. Снова этот скулеж, с уже хорошо различимым хрипом, который и вызывал неприятный холодок даже у этого битого жизнью мужчины.

Человек усилено задумался, вспоминая какую-нибудь подходящую кличку для собаки, что бы ее позвать. Но честно говоря, он был довольно слаб в этом, и ничего не придумал кроме как представить, как бы назвала песика его подчиненная Ячиру, она ведь знает толк в кошечках и прочей живности...

– Раз ты у нас с таким розоватым мясцом, - начал он бурчать под нос, - то будешь..

Он задумчиво почесал подбородок.

– Сакура! Эй, Сакура! Шу-шу-шу!
– начал он, вспоминая как его заместитель звала котенка на обед.

Пес резко замер, и повернул голову в сторону, потом с невероятной для существа скоростью, прыгнул на стоявшего возле входа в дворик воина. Его язык, прежде волочившейся грязно-бурой тряпкой по придорожной пыли, как змея извернулся, ощетинившись зазубренными иглами. Рывок был остановлен в последний момент, так и не коснувшись лапами человека, пес повис на вытянутой левой руке, которая схватила его точно за шею. Язык обвил покрытую буграми мышц конечность, и резко потянулся назад, засаживая под кожу шипы.

Резкий взмах, меч вынутый одним движением, прошел по неровной дуге, разрубив тварь под передними лапами, и под ноги воину высыпалась изрядно подгнившая требуха. Но он не обратил на это никакого внимания, его взгляд приковали к себе шипы которые вошли в его кожу как горячий нож в масло.

Он не помнил когда родился, своего имени, своих родителей.... Одним из первых воспоминаний которые у него появились, были связаны с битвой. Несколько столетий он ходил по миру мертвых, от битвы к битве, о войны к войне... Мощь его духовной силы за века стала таковой, что никто более не мог оставить на нем и царапины. А что за удовольствие от битвы, в которой тебе ничего не угрожает? По этому он пришел к богам смерти, жнецам что царствуют в мире мертвых, и вызвал одного из них на бой. Тот не воспринял его всерьез, умер от первого же удара. Теперь он сам жнец, проводник смерти, но даже сейчас, хороших битв в полную силу проводить почти не с кем, только двенадцать существ, которые способны пустить ему кровь, но никто из них не хочет драться...

– Великолепно! Я будто заново начал жить!
– Фраза закончилась хриплым каркающим смехом.

Он вторым ударом клинка отсек язык у твари, и отбросил тушу подальше. Язык плотно обметавший руку до локтя, он и не подумал снимать, капающая с пальцев кровь, казалось поднимала его настроение на заоблачные вершины. Человек ловким движением смахнул кровь в клинка, и вложил его в ножны. Широкая улыбка обнажила его крепкие зубы.

– Эй собачки! Шу-шу-шу!
– Громко крикнул он, и пошел в сторону выхода к улице.

***

Кларк проснулся в незнакомой постели. Конечно, когда он учился в колледже у него бывали приключения, после которых он просыпался в чужих домах рядом с девицами с параллельного потока, но теперь он солидный человек, журналист из Дейли Планет, женатый на красавице Лоис... Да и образ жизни не дает ему свободное время на всякие глупости, то мир спасать, то поймать падающий самолет... У супермена, альтерэга Кларка, такового нету. "А жаль" мелькнула непрошеная мысль, которую он слегка смутившись, прогнал подальше.

Он легко вскочил, с кровати, замерев стоя на полу. Странно, обычно он взлетал, а теперь... Он снова попробовал взлететь, но ничего не вышло. А скорость? Он вихрем прошелся по комнате, за пару секунд осмотрел все шкафы, и найдя брюки и свитер по размеру, в которые сразу же оделся. "Хоть сверхскорость сохранилась". Но что случилось с его силами? Он будто опять вернулся в прыщавый пубертатный период, о котором он вспоминал с содроганием (каким же неопытным идиотом он был!), когда он еще не умел летать. А теперь? Что с ним произошло?

Комната располагалась на первом этаже обычного двухэтажного домика, наличие которого предписывалось стереотипной американской мечтой. Сам Кларк не очень уважал такие домишки, он предпочитал жить повыше, этажей на пятьдесят. Но кто он такой, что бы навязывать свое мнения другим людям? Хотя он же супермен, его должны послушать. Он вышел из дома, и замер с поднятой ногой. Запустение и тишина. Эти два термина пришли на ум журналисту. Были еще пара нелицеприятных, но он старался не употреблять их даже в мыслях. Густой туман покрывал всю улицу, видимость пропадала уже через десять метров... Супермен слегка прищурил глаза, активируя рентген-зрение, которое он называл про себя "режим проникновения", и повертел головой. Ни души, пусто как на том полигоне с макетом города, где испытывали ядерную бомбу.