ЯКнига
Шрифт:
— Я кое-что слышала о телепатии… — перебила я, приходя в себя.
— Это хорошо, тогда ты кое-что поймёшь. Возможность такого контакта закладывается в каждую Книгу с рождения, а доказательство тому — необъяснимое знание определённого набора символов, которыми мы обмениваемся как «номерами».
— Но умение контактировать не закладывается с рождения, — возразила я.
— Милая моя, в этом-то и кроется наше самое большое заблуждение. Умение это есть в каждой из нас!
— Но почему тогда…
— Потому что нет никакого умения, Любовь моя милая и Безусловная!
— Не может быть! Значит, я могу позвонить тебе, если захочу!
— Не
Я честно пыталась это делать, хотя радость от процесса общения с любимой подругой страшно мешала сосредоточиться.
— … Никакого умения звонить не существует. Так? Так. Значит, любая попытка воспользоваться этим умением — обречена на неудачу. Так? Так. Значит, наши желания позвонить кому-то или не позвонить не приведут к желаемому результату. Заметь, я не делаю разницы между двумя противоположными желаниями, ибо, желая не пользоваться умением, мы всё равно думаем, что оно есть. Так? Тебе примерно понятно?
— Понятно, конечно, только ты пытаешься сказать о том, о чём сказать невозможно.
— Верно! Ты правильно понимаешь мои слова! — Апологетика вздохнула. — Итак, умения нет, но все Книги думают, что оно есть, и поэтому у них ничего не получается.
— Значит, ты не сможешь объяснить, как ты мне дозвонилась, — заключила я.
— Верно, милая! Какое у тебя удивительно тонкое чувство мировосприятия… Ты… сильно изменилась.
— Но ты сказала вначале, что это было крайне сложно.
— Да… Крайне сложно избавиться от желания тому, кто желает. Крайне сложно понять, что ты умеешь и можешь всё, потому что это самое всё действует через тебя. Но когда оно случается, всё оказывается просто…
— Смогу ли я тебе позвонить? Я знаю твою номер… твой набор символов: 8, альфа, 28, ещё одна альфа, 191 919, знак вопроса, многоточие…
— Сможешь. Мне почему-то кажется, что сможешь. Мир услышал меня и помог услышать тебя, просто подружись с миром, и он поможет тебе.
— А ещё раз у тебя получится? И как «положить трубку»?
— Подожди, не делай этого… не отключай слух! Я не уверена… что получится снова. Ты первая, с кем получилось, и я боюсь.
— Но мы можем разговаривать долго… — удивилась я. — Ведь мы контролируем наш слух!
— Не факт, милая… что это вообще зависит от нас. Поэтому расскажи мне скорее, как ты, где ты, сколько у тебя Читателей… Я безумно по тебе соскучилась!
Вкратце я пересказала всё, что случилось со мной с момента нашего расставания в комнате Николая, где Тамара взяла меня ради подарка для Леночки. Когда я рассказывала о Библиотеке, книга-йоге, книгаяме и телепатии, Апологетика слушала, затаив дыхание. Когда же я упомянула о своих видениях в образе человека по имени Анна, подруга едва не расплакалась.
— Я знаю, что не предавала Иисуса, но мне нужны доказательства. Мне, как Книге… понимаешь? Мне как Литературному Произведению, как душе… Глупо это всё, очень глупо.
— Ты их получишь, скоро, милая… Я потрясена твоим рассказом, я в шоке…
Несколько минут мы молчали, глядя друг другу в нежные глаза. Изображение Апологетики витало передо мной, изображение меня витало перед ней, но мы не могли друг друга коснуться.
— У меня всё попроще, — наконец вымолвила моя собеседница. — Через две недели после твоего отбытия отец Николая Борис взял моего соседа Булгакова Избранное, и я больше его не видела. Новым соседом стал Святые Древней Руси, страдающий вялотекущей
формой книгофрении. Ну, это когда Книга бормочет бессвязную ересь, считая, что пересказывает своё Литературное Произведение…— Мне такие ещё не встречались, — сказала я.
— Повезло! Ну вот, я знала от Булгакова Избранное про его соседа, поэтому настроилась помочь ему. Это был тот ещё опыт, скажу тебе! Мучилась я с ним долго… и так, похоже, ничего не добилась. А мой предыдущий сосед предупреждал, что это бесполезно, но ты же меня знаешь — неугомонная я!
— Да, ты у меня такая, чудесная! — я не смогла сдержать улыбку.
— Учитывая, что второй сосед Святых Древней Руси по имени Откровение Харона — вообще бесенятый, моё предприятие было обречено на свалку. Но я не сдавалась, и мы вместе часами бормотали абсурдную бессвязуху, и иногда, ты знаешь, это нас даже сближало!
— Тебя больше никто не читал? — спросила я.
— Увы. Но месяц назад случилось событие — семья Николая затеяла ремонт в комнате, и все шкафы и полки с книгами стали переносить с места на место. И меня взяли с полки и унесли в другую комнату. И вот теперь я живу прямо на полу, на мне — целая стопка других Книг, и сосед у меня по-прежнему один, но уже другой, по имени Безмерное Сердце. Он появился в этой квартире совсем недавно, его взял Борис у своего друга, но так и не прочитал. Безмерное Сердце оказался удивительным и живым соседом, мы с ним быстро подружились. Он много рассказывал о своих Братьях, с которыми жил в Книжном Магазине, а потом мы всерьёз озадачились проблемой «книжных телефонов» как метода врождённой телепатии… Милая Безусловная Любовь, после твоего рассказа я не только ещё сильнее заскучала по тебе, но и безумно захотела попасть в твою Библиотеку! Нам с тобой надо подумать, как это можно устроить…
— Да, дорогая, обязательно! — вдохновенно ответила я. — Мои друзья Лирика, Восстание Ангелов и Тёмная Сторона наверняка знают, как нам помочь. Как только Григорий вернёт меня в Библиотеку, я сразу же этим займусь, обещаю тебе! Я расскажу им о том, какая ты волшебная и самая лучшая в мире, а ещё расскажу о том, что ты умеешь звонить! Ты представь, они — далеко не последние мистики в Библиотеке — и то этого не умеют!
— Этого нельзя не уметь… и я этого не умею, — напомнила Апологетика.
— Прости, я всё ещё торможу. Но ведь как-то это случилось! Какая-то сила, энергия воздействовала на нас с тобой так, чтобы мы могли сейчас говорить.
— Да, родная, и я собираюсь посвятить всю свою жизнь поиску этой силы. Мне кажется, вернее, интуитивно я чувствую, что такова моя миссия.
— И… тебя больше не волнует, будут ли тебя ещё читать… да?
— Совершенно верно. Более того, я тебе скажу так: я не хочу стремиться к тому, чтобы меня читали. Это стремление приводит к болезням не только тела — вроде бумажной абстиненции, но и духа — вроде летаргической апатии…
— Ты знаешь… может быть, бросив стремиться к чему-либо, мы сразу же это и получаем в награду? — подумала я вслух. — Может быть, оно случилось с тобою, как только ты перестала хотеть мне позвонить, перестала скучать по мне…
— Но я скучаю! — воскликнула подруга. — Это правда!
— Это ты сейчас поняла, когда услышала меня… А вот в момент звонка…
— Ты знаешь, он необъясним, этот момент, но, похоже, ты как-то уловила суть. Я не знаю, как…
— А может… это я захотела, чтобы ты мне позвонила? Только я не хотела…