Ямани: Взгляд из-за кулис

Вместе с ним наверх поднялся так называемый «клан Аль-Фахд» — семеро родных братьев, сыновей женщины по имени Хосса ас-Судаири.

Фахд взошел на трон в июне 1982 г.

Но если Фейсал был сильным человеком и умел диктовать свою волю другим, то при Фахде доступ к прямому руководству саудовской «корпорацией» получили его родные братья.

Фейсал посвятил молодые годы изучению науки правления, разъезжая по свету в качестве министра иностранных дел и набираясь опыта в беседах с государственными деятелями других стран; Фахд был неисправимым азартным игроком, которого вся Европа знала как гуляку и весельчака.

Фейсал был уверен в себе, Фахд был завистлив.

Шел 1974 год.

Из скважин текла нефть, и в страну рекою лились деньги.

Королем был Фейсал, Фахд стремился стать ближайшим доверенным лицом Фейсала, но у его старшего брата был фаворит.

И этим фаворитом был человек, не принадлежавший к королевскому дому.

Фахд решился заговорить об этом с королем. Один раз, потом другой, третий… Они беседовали с глазу на глаз, при закрытых дверях. Прикрывая банальную зависть мнимой заботой о благе государства, Фахд утверждал, что негоже отдавать слишком большую власть незнатным людям, что это раздражает некоторых родственников. И что нефть всегда была бизнесом королевской семьи.

В конце концов король согласился создать «верховные советы» по вопросам нефти, образования и безопасности — и поручил общий надзор за всеми советами Фахду.

Именно этого Фахд и добивался.

Теперь фактическим руководителем ведомства, бывшего важнейшим источником национальною дохода, стала особа королевской крови. Власть безродного выскочки получила четкие границы. Фахд прочно втиснулся между королем и его министром нефти.

…На одном из первых заседаний верховного совета по вопросам нефти обсуждалась какая-то важная проблема, и члены совета согласились с оценкой ситуации, высказанной Фахдом.

После заседания Фахд рассказал о предложении совета королю.

Фейсал внимательно выслушал своего младшего брата. Несколько мгновений он размышлял, потом спросил, какими были результаты голосования.

— Четверо против одного, — сказал Фахд.

— И кто был этот один? — поинтересовался король.

— Ямани, — ответил Фахд.

Фейсал понимающе кивнул.

— Ну что ж… как советует Ямани, так мы и поступим.

Квадратура круга

Женева, октябрь 1986 года.

Министры нефти, их помощники и многочисленная свита, сотрудники ОПЕК, международный журналистский корпус, наконец, множество самых разных зевак и любопытных — вся эта пестрая толпа собирается в отеле «Интерконтиненталь», точно стая саранчи, готовящейся опустошить крестьянское поле.

В глазах рябит от множества белых, черных, коричневых лиц. Мужчины в западных костюмах, мужчины в белых одеяниях… время от времени то там, то здесь можно видеть и пару беседующих женщин в шикарных парижских туалетах — источая запах дорогих духов, они быстро проходят по коридору и исчезают в дверях лифта.

Куда ни посмотришь, везде снуют сотрудники служб безопасности с портативными рациями в руках, подозрительно оглядывающие каждого встречного.

Заки Ямани находится в Женеве. Всюду, где за последние двенадцать лет происходили встречи министров государств — членов ОПЕК, он оставался центром общего внимания.

Остается и теперь — теперь особенно!

В октябре 1986 года Ямани дает самое большое сражение в своей жизни.

И терпит неудачу.

Предложение на мировом нефтяном рынке слишком велико.

Спрос на нефть слишком мал.

Простейшие правила университетской экономики гласят, что у экспортеров есть единственный способ поднять цены или, по меньшей мере, удержать их на постоянном уровне — сократить добычу нефти. Падение спроса наталкивается на уменьшающееся предложение, и цены выравниваются. Но постоянно изгибать кривые предложения и спроса таким образом, чтобы они встречались в средней точке, вовсе не легко. Теперь же это стало особенно сложной задачей. Слишком многие экспортеры узнали сладостный вкус высоких цен. Они уже не помнят себя: ведь так много лет длилась эта закупочная эйфория, когда из казавшегося бездонным кошеля одна за другой выскакивали пухлые пачки нефтедолларов!

И вот случилось нечто немыслимое. Рука нащупала пустое дно. Доходы уменьшились. А расходы остались высокими.

Кое-кто решил сохранить прежний уровень доходов, компенсируя снижение цен ростом добычи.

Что поделаешь: не все изучали экономику в университете…

На протяжении почти четырех лет Ямани пытался убедить своих коллег-министров, что они ведут дело прямиком к войне цен и что игнорирование основных законов экономики заставит цены упасть ниже уровня 1974 г.

На протяжении почти четырех лет он пытался доказать, что лучшие времена остались в прошлом.

Но министры стран ОПЕК считали, что Ямани, наделенный редким артистическим талантом, разыгрывает перед ними спектакль, и почти единодушно отказывались следовать столь осторожной тактике. Они не хотели ему верить.

— Нам-то с какой стати беспокоиться? — пожимали они плечами. — Ну да, верно, у саудовцев неприятности, всем это известно; стало быть, неприятности и у Ямани, вот он и спасает собственную шкуру.

Ямани предупреждал и короля Фахда, что худшее еще впереди. Но грузный, медлительный Фахд не мог понять всей сложности проблемы.

К тому же он не относился к числу пламенных поклонников Ямани.

И из-за своего недоброжелательного отношения к министру нефти король часто оказывался не в ладах с обычным здравым смыслом.

На каждом заседании совета министров Фахд прежде всего интересовался тем, где изыскать средства для пополнения государственного бюджета, который уже много лет неуклонно, хотя и с великим скрипом, двигал Саудовскую Аравию по пути, ведущему в двадцать первый век. Король знал лишь один источник, откуда можно черпать деньги.

Этим источником была нефть.

И пока Ямани оставался министром нефти, его обязанностью было поставлять необходимые средства в казну.

* * *

В середине сентября 1985 г. на Уолл-стрит и в лондонском Сити распространился слух об убийстве саудовского министра нефти. В считанные секунды курс акций нефтяных компаний резко пошел вниз, а курс фунта по отношению к доллару упал с 1,32 почти до 1,30.

Рассказывали, что Ямани был застрелен в своем доме на острове Сардиния, где проводил отпуск. Ко когда репортеры связались с тамошней полицией, им сообщили, что Ямани на острове нет, он уже две недели как уехал.