Ямата-но Орочи

— Отец.

М-да, Итачи. За что ты так со мной? И зачем ты так на меня смотришь? Да, я не самый хороший отец, отвратительный, прямо скажем. И человек тоже такой себе. Но просто зачем?

— Отец?! — тут же вздрогнула Нии, резко обернувшись к Итачи. — Точно... У тебя же есть дети...

— Отец?! — словно вторя Югито, удивленно воскликнул Наваки. — Так это твой батя, что ль? А не молодой? Ты уверен? Если что, я знаю, где можно от матери спрятаться, но ты Микото-сан лучше ничего не говори все равно.

Мне оставалось только глубоко вздохнуть и усмехнуться, про себя посмеявшись над собой.

— Прости, Итачи. Я поступил с тобой не лучшим образом.

— Я понимаю, зачем ты это сделал, — мотнул головой Итачи. — Ты дал мне силу. И Наваки тоже. И ты хотел использовать ее, но... Зачем? С твоей силой, почему ты не используешь ее? Я просто не понимаю!

— Думаешь, я поступаю неправильно? — поинтересовался я.

— Да! Ты — Рюджин! Ты можешь остановить все это! Все смерти! Прекратить этот хаос и боль! Почему ты не делаешь этого?! Зачем?! Они же верят в тебя! Люди и нелюди — все они готовы отдать все для тебя! Их жизни в твоих руках, и ты просто смотришь, как они утекают сквозь пальцы! Размениваешь одни на другие, словно мы все ничто...

— Рюджин... — потрясенно прошептал Наваки, явно ничего не понимая.

А я озадаченно потер лоб. Похоже, общение с обычными людьми во время недавних миссий оставило впечатление на моем сыне. И Итачи, вообще-то прав. Конечно, он не знает об Ооцуцуки. И о том, что мне нужна Кагуя. Поэтому мне нужны смерти, жертвы для ее возвращения. Но не признаваться же в этом сыну. И перед Югито признавать, что хочу ослабить какурезато, тоже будет глупо.

— Мадара — не главная угроза этому миру, Итачи, — без лишних подробностей, ответил я. — Он пешка, которую использует из тени более опасный враг. И Мадара удобная пешка для меня, поэтому он жив. И боль сейчас поможет избежать боли в будущем. Эта война началась раньше, чем должна была. Ты, Наваки и Хината слишком молоды, хотя получили наследие своих предков. Хотя...

Хотя с другой стороны, теперь есть Тонери. И я больше знаю о демонах. Я знаю о прошлом, которое теперь стало моим. Путешествие с Хинатой в загробный мир было полезнее, чем я думал. Прошлое, которое так привязалось ко мне, можно использовать в настоящем. Есть шанс, что опасность со стороны Ооцуцуки в ближайшее время будет не так велика. Они же не навалятся всем скопом? В то же время появление Джуби усложняет ситуацию здесь и сейчас. Конечно, при моем вмешательстве допустить ослабления какурезато до нужного уровня не получится, но это будут уже проблемы Итачи. Но демонстрация собственной силы на время нивелирует все проблемы с шиноби. Ну а в будущем они будут доставлять проблемы уже не мне, а Итачи. Думаю, он справится.

— Да, — кивнул я сам себе, — теперь есть варианты, когда мое вмешательство может быть уместным.

Глава 49. Воссоединение

20 мая 60 года от начала Эпохи Какурезато

Кожу Микото жгло проступившими на ней линиями проклятой печати. Болезненный жар просачивался внутрь, впиваясь в меридианы. Это напоминало переливание крови. Чужой, отторгаемой организмом, наполненной токсинами чужих идей и устремлений, медленно убивающей, но дающей силу. Риннеган — легендарное додзюцу. Объединенная сила Учиха и Сенджу поражала воображение. Однако побеждают не глаза, а их владелец. Навыков Микото не хватало для победы.

Она прикрыла глаза, чакра в них начала успокаиваться. Комья почвы и камни в полусотне метров впереди перестали падать вверх, на неровный земляной шар в пару метров диаметром. Он парил в воздухе, сила додзюцу продолжала выталкивать сферу наружу, за пределы атмосферы Земли.

Чибаку Тенсей — это техника Риннегана, которая создает точку притяжения в пространстве, в которую падают окружающие ее предметы. Приливные силы вокруг нее ломают скалы и рвут тела. Это додзюцу могло запечатать биджу, если вложить достаточно чакры. Микото собиралась поймать цель поменьше и экономила чакру. Правда, даже если бы она использовала все свои силы, то это не изменило бы результат. Из воздуха в полусотне метров перед ней проявилась женская фигура в темном кимоно. В тонких руках хищно блеснуло лезвие короткого танто и лакированные деревянные ножны. Из-под длинной челки каштановых волос на Микото воззрился пылающий багрянцем глаз. Черные линии и красные пятна сливались в рисунок, напоминающий цветок с тремя лепестками. Второй глаз был тусклым и серым.

Мангекьё Шаринган с таким рисунком, протектор Конохи на голове, техника Изанаги — Микото знала эту женщину. Учиха Наори. Куноичи, когда-то остановившая внутриклановую войну и спасшая Учиха. Сейчас склера ее глаз была черна, а серая кожа покрыта трещинами. Наори погибла еще до рождения Микото. И вернулась вновь, призванная Эдо Тенсей, чтобы объединиться со своими врагами. Микото пробежала взглядом по окрестностям. Здесь совсем недавно была густая чаща, небольшая речка меж невысоких гор питала дикий лес. Сейчас вода водопадом обрушивалась в широкий разлом, поперек прорубивший старое русло. Деревья были сметены, их стволы в беспорядке оказались раскиданы по оголившимся скалам. Из истерзанной черной земли торчали обломанные корни и пеньки.

Первая стычка была скоротечной, но попытка нанести максимальный урон противнику первой атакой не увенчалась успехом. Пока пострадала только земля.

— Глаза мертвых Учиха на выращенных из клеток Хаширамы телах, — раздался рядом с Микото резкий женский голос. — Это сочетание удивительно. Твои глаза способны на такое, старик?

— Во мне нет чакры Хаширамы, Кохару. Призыв этих Учиха отличается от нашего.

— Так почему ты не похитил кеккей генкай Первого, пока был жив? Проклятье на твою голову, Данзо! Ты мог бы заставить Орочимару вырастить тебе клон Хаширамы или создать гибрида, чтобы использовать его для своей техники Химеры.

— Орочимару всегда был осторожен.

— Ха-ха-ха! — вмешался в диалог двух мертвецов сухой заливистый смех.

Рот на лице стоящего поодаль человека расплылся в широкой улыбке, тело тряслось от смеха. Но его глаза оставались безжизненными и пустыми, его губы словно были чужими и двигались сами по себе. Только выпученный и оплетенный вздувшимися сосудами глаз на лбу судорожно дергался и вращался.

— Дан... — невольно прошептала Утатане.

Похоже, ожившей куноичи было больно видеть то, во что превратился ее ученик. Давно лишенное души тело стало инструментом в руках фанатика. Они все-таки смогли найти его, шиноби, использовавшего Эдо Тенсей. Эта техника была известна немногим. Като Дан был среди них. И через него этим ниндзюцу воспользовался Рюдан. Культист, поклоняющийся Джашину — с подобными ему всегда было сложно разобраться. Бессмертные, владеющие странными проклятиями, они оставались скрытными и хранили достаточно секретных техник, которыми могли удивить в самый неподходящий момент. Конечно, давление Рюджинкё и конфликт с Узумаки раздробили секту, какие-то знания ее членами были утеряны. Но Джашин всегда находил новых последователей и учил их лично. Остановить ками было сложнее, чем людей.

Как только стих смех, губы на безжизненном лице Като Дана вновь зашевелились.

— Орочимару и в самом деле осторожен. Он ведь знал, что сегодня будут призваны мертвецы. Это ведь его предсказание? Скажи мне, ведьма!

Микото на миг скосила взгляд на девушку, стоящую возле нее. Точнее... На свою свекровь, которая выглядела подростком лет шестнадцати. Сейчас ее имя было Чиноике Мейро.

— Да, он предсказал это, — спокойно ответила куноичи. — Кажется, я впервые услышала от него что-то об Эдо Тенсей в очередной мировой войне лет десять назад.

— Предсказания! — сорвался с губ Дана яростный крик. — Они не спасут! Никого из вас! Великий Владыка со мной! Ваша боль станет искуплением ваших грехов!

Четыре марионетки перед Рюданом зашевелились. Микото нахмурилась, не сводя с них взгляд. Ее разума коснулись чужие мысли. Фугаку. Все Учиха погасили пламя Сусаноо, экономя чакру, но Юко продолжала поддерживать их связь с помощью Омойкане. После того, как Микото едва не попалась Мадаре, старшая Учиха не рисковала останавливать технику.