Ян, душа моя
Шрифт:
Все когда-то бывает в первый раз, Янковский
Глеб
Обожаю, когда ты называешь меня по фамилии.
Яна
Видеокассета твоих родителей – горит огонь
Глеб
Этой в учебнике не было
Яна
Эта для тебя. Расширяю твой музыкальный кругозор. Не благодари.
Глеб
Название группы мне нравится
Яна
Песню послушай, балда.
Глеб
«Как Сусанин довел бы домой, как Стиви Уандер увижу из многих»?))
Яна
«Свет давно в окне угас, сохранил и я не спас, ты хотела – получай лучшую песню про нас». Все, Янковский, я сплю.
Я ставлю телефон на авиарежим и убираю под подушку. Кажется, в нашем общении появились свои фишечки, которые понятны только нам. Снова смотрю в потолок и проваливаюсь в сон прежде, чем успеваю понять, что снова улыбаюсь.
Мы стоим у кабинета географии, когда меня находит ОПГ – наша классная. Вообще-то ее зовут Ольга Геннадиевна, а фамилия Попова. Так что моим одноклассникам долго не пришлось думать, как сократить ее имя для удобства. И прикола.
ОПГ смотрит на меня внимательно и, как всегда, немного рассеяно, как будто думает о чем-то другом. Снимает свои очки и жестикулирует, зажав их в кулаке:
– Яна, подойди в тренерскую прямо сейчас, я предупрежу сама географа, что ты немного задержишься. Поторопись, чтобы много от урока не пропустить.
В груди все как-то неприятно сжимается:
– В тренерскую? К Кара…К Константину Викторовичу?
– Да, – она начинает подталкивать меня в спину, – поторопись, пожалуйста, а то пока я тебя нашла, уже половина перемены прошла, с этими заменами черт ногу сломит.
Я успеваю только бросить на Оливку взгляд, полный отчаяния, и увидеть, как он хмурится и разводит руками. Мы обе не понимаем, зачем я понадобилась Карасю. Я иду по лестнице на второй, а сердце тревожно колотится. Он хочет поговорить о моих прогулах? Да я всего-то два раза не была. Ну, три. И все три вместе с Оливкой. Тогда и ее надо было бы вызвать.
Перед дверью тренерской я на секунду замираю, но потом решительно стучусь и открываю дверь. Кабинет при спортзале маленький и почти все пространство занимают письменный стол и диванчик. Обстановка спартанская, и я сначала задерживаю взгляд на полке над диваном. Она полна пузатых и высоких вытянутых кубков, увешанных медалями. Интересно, это все заслуга Карася? Все эти мысли проносятся в голове как вспышка. Потому что когда я перевожу растерянный взгляд от полки, то понимаю, что Карась не один. С ним Ян, который облокотился о стол, и Глеб, развалившийся на диванчике.
– Привет, Янчик!
Что им надо?
– Привет, – запинаясь, произношу я, глядя то на Глеба, то на Яна.
Потом наталкиваюсь на недобрый взгляд Карася и поспешно добавляю:
– Здравствуйте.
– Петрова, – говорит Константин Викторович и тяжело вздыхает.
Господи, да в чем дело?!
– Да?
Я смотрю на Глеба, а он прямо-таки лучится самодовольством. Напряжение в тренерской ощущается почти на физическом уровне. К тому же тут душно, и у меня ломит виски. Когда мне начинает казаться, что это все не по-настоящему, Карась наконец расцепляет руки на груди и говорит, глядя на меня исподлобья:
– В сборную по волейболу срочно нужен человек. Девушка. Егорова сломала палец на катке и выбыла. Вот, молодые люди рекомендовали тебя. Подача у тебя и правда достойная, но особого интереса к спорту я у тебя не замечал, – еще один тяжелый взгляд в мою сторону, – поэтому поступим так. Сейчас проверим тебя в паре упражнений,
вечером сегодня тренировка, завтра игра. С соседней школой. Принято?– Подождите, что? – вырывается у меня.
Во-первых, мне страшно, во-вторых, я возмущена. Мне кажется, или он не задал ни одного вопроса о том, согласна ли я на это? Может мне действительно нафиг не сдался спорт, особенно в таком тоне. В своей прежней школе я ходила на секцию волейбола, но до сборной так и не дотянула, потому что это была спортивная школа, и уровень был намного выше. Оттого на уроках Карася мне было скучно и, скажем честно, неприятно. Он почему-то меня невзлюбил, а мне не нравилось, как он со мной разговаривает.
– Ну, ты же нам поможешь, Яночка? – говорит Глеб и, когда я перевожу на него взгляд, подмигивает, раскинув руки на спинку дивана, – выручишь нас? Меня, как старого друга.
Я открываю рот и молчу, и в этой комнате становится уже две рыбы. Карась и я, беззвучно открывающая рот. Все понятно.
Ян и Глеб, два лучших волейболиста нашей школы. Есть еще Кузнецов Ваня, но он немного отставал от ребят и по уровню, и по внешности, поэтому был не такой популярный. Еще в сборной есть кудрявый высокий паренек, он перевелся недавно, и я помню только надпись «Кудинов» на его майке. А, ну и Миша Попов из моего класса, чаще он, конечно, сидел в запасе, но своим присутствием в сборной жутко гордился. И тут, конечно, надо вам пояснить, что наша школа участвует в небольшом эксперименте округа и играет в микс-волейбол. То есть на поле четыре парня и две девушки. Егорова и Манкова. Первая, как оказалось, сломала палец. Будь она неладна.
Я лихорадочно перевожу взгляд с самодовольной улыбки Глеба на растерянного Яна. Наверняка он недоумевает, когда мы с Янковским успели так уж подружиться. Мысли мечутся в голове, как вспугнутые голуби, быстро и бестолково. Я уже говорила, что сравнения мой конек?
Наблюдая за Яном с трибуны (как образцовая влюбленная дурочка), я знала, что он трепетно и эмоционально относится к игре. Глеб был еще сильнее сдвинут на волейболе. Ввязывался в споры с противниками или судьей, со злости посылал мяч в стену в случае неудачи. Видели когда-нибудь, с какой скоростью летит мяч с подачи волейболиста? Можно без головы остаться. Поэтому я всегда считала Глеба немного психом, а выдержка Яна меня восторгала. Разумеется.
Так как они потеряли игрока перед важным матчем, могу только представить, как переживает за это Глеб. И он ясно дает мне понять, что я не могу отказаться.
– Петрова? – выводит меня из ступора Карась. Кажется, ему надоела эта немая сцена.
– Да, – с трудом выдавливаю я из себя, – давайте попробуем.
– Тогда все в зал.
Я скидываю на пол рюкзак и через голову снимаю форменный жилет. Подумав, кидаю на диванчик и клетчатую рубашку, оставаясь в черных джинсах и белой майке. Оборачиваюсь и ловлю на себе странный взгляд Глеба. Есть в нем что-то такое, что заставляет мои щеки залиться румянцем. Пытаясь скрыть смущение, я сразу же разворачиваюсь и иду в зал. До того, как за мной закрывается дверь тренерской, я слышу голос Карася:
– Подача добротная. Но она низкая, что она будет делать на подборе?
Я крепко сжимаю зубы, потому что злость клокочет где-то в горле и грозит в любую секунду вырваться наружу. Видали? Я низкая. Да я просто никогда ему не нравилась! И если до этого у меня еще были мысли нарочно завалить так называемую проверку, то теперь я полна решимости утереть старой рыбе нос.
Карась ставит нас в тройку и заставляет меня демонстрировать нападающий удар, потом я бесконечно подаю, и показываю как ставлю блок. Я действительно низкая, но у меня хорошая техника, и я высоко прыгаю. К тому же от злости я все выполняю просто идеально. Даже не помню, когда последний раз так играла. Наверное, в своей старой школе.