Ян и Инь 4. Чужой, среди своих

Главный тысячник мой «подарок» встретил, как и полагается важному человеку. Он равнодушно окинул взглядом чиновника, после чего уставился на меня немигающими глазами. Обычных солдат увели в угол крепости, где для них соорудили временный загон. Там они должны были ждать решение посланника Хана о своей судьбе.

— И кто это? — наконец спросил меня Дамдин.

— Имперский чиновник, — спокойно ответил я. Меня не особо впечатлила его попытка продавить меня своей аурой власти и силы. Да, он явно был не обделён последней, и я с удовольствием бы посмотрел на его духа. Но всё внутри меня протестовало против того, чтобы склониться перед тем, кто явно привык отправлять в бой остальных, вместо того, чтобы показывая пример, сражаться самому.

— И какая нам от него польза? — посланник Хана вопросительно поднял бровь.

— Он занимается тем, что ездит по крепостям. Это значит, что он знает где они находятся, сколько там солдат, припасов и провизии. А ещё он должен знать, какие дороги куда ведут, и откуда может прибыть подкрепление. И где находятся города тоже.

— Даже так? — во взгляде Дамдина появился интерес. — Тунгэ, ты говорил, что у тебя есть кто-то, кто владеет их языком? Зови!

Названный Тунгэном монгол кивнул и быстрым шагом отошёл в сторону, после чего отдал распоряжение одному из воинов, который тут же сорвался с места. Вернулся он через несколько минут, приведя с собой ещё одного монгола.

— Он? — спросил Дамдин, оглядев воина с ног до головы. — Спроси этого ханьца, где находятся другие крепости и сколько там солдат.

Я в это время стоял в стороне и с интересом наблюдал за разворачивающимся действом. Не понимаю, почему нельзя было попросить меня сделать то же самое? Ну да ладно, лезть вперёд я пока не собирался. И так привлёк к себе чуть больше внимания, чем следовало бы. Никто не любит выскочек. А выделяться слишком рано мне бы не хотелось.

Монгол на ломанном языке начал расспрашивать пленника и переводить командирам его ответы. Все слушали с таким вниманием, словно сами что-то понимали.

Я же, с каждой минутой, осознавал, что вмешаться мне всё-так придётся. Не знаю, где Тунгэ нашёл этого знатока нашего языка, но владел он им просто отвратительно. После очередного ответа чиновника, когда Присутствующие здесь тысячники и полутысячники начали радостно переглядываться, мне пришлось вмешаться.

— Прости, старший тысячник Дамдин, но боюсь, что в перевод закрались кое-какие ошибки, — произнёс я, чем сразу же привлёк к себе внимание.

— Какие ещё ошибки? — возмутился монгол, который переводил ханьца, но тут же замолчал и склонил голову, когда понял, что вылез с вопросом вперёд старших.

— Почему ты ещё здесь? — тут же спросил Тунгэ, который не был ни тысячником, ни полутысячником, а выполнял роль кого-то вроде советника посланника Хана. — И кто разрешал тебе говорить? Проваливай отсюда, рус!

Я с трудом сдержал улыбку. Рус. А ведь они все действительно меня считают русом. Им ведь даже в голову не пришло, что я сам могу оказаться ханьцем. Уходить я, конечно же, не стал, решив дождаться того, что скажет Дамдин.

— Тихо! — прервал он возникший ропот. — Что за ошибки?

— Количество крепостей и солдат, которые там находятся. Направление, куда надо двигать. Расстояние до города, ближайшей крепости и вообще между крепостями и городами, — начал перечислять я, но замолчал, когда Дамдин поднял ладонь вверх, жестом указав мне замолчать.

— Ты знаешь ханьский?

— Да, — кивнул я, подтверждая сказанное.

— Откуда?

— Я сам ханец, — мне не оставалось ничего другого, как ответить посланцу хана.

— Ханец? — с удивлением переспросил один из полутысячников, под чьим командованием, в том числе, была сотня, в которую входил мой отряд. — Ты же вроде рус?

— Я ханец, — ещё раз произнёс я.

— Почему сразу не сказал? — продолжил расспрашивать меня полутысячник. — Зачем ждал, пока приведут толмача?

— Никто не спрашивал, — пожал плечами я.

— Тебя стоит казнить за твою наглость. Или глупость. Уже не знаю, чего тут больше.

— Дамдин, этот дайчин был в числе тех, кто первым ворвался в крепость, — неожиданно вступился за меня полутысячник. — Он же проник в башню и в одиночку перебил почти всех, кто там был. При этом умудрился взять в плен этого чиновника и ещё больше десятка обычных солдат. И всё это, он успел сделать, пока остальные наши воины ломали дверь, ведущую в башню.

— Дайчин, значит? — протянул Дамдин. — По твоим словам, он довольно сильный и храбрый воин, Нугэй. Но мне не нравится, что, вместо того, чтобы сразу же рассказать о том, что знает язык, он столько ждал, потратив моё время! Ты будешь наказан!

Вдруг произнёс он, повернувшись ко мне, чем несказанно меня удивил, так как я наоборот ожидал, что меня если и не похвалят, то хотя бы отметят. При этом, его слова вызвали довольную улыбку Тунгэ и его толмача.

— Нугай, — Дамдин повернулся к моему полутысячнику. — Забирай их обоих, и чтобы через час я знал всё, что знает этот ханец, — Старший тысячник мотнул головой в сторону чиновника.

— Сделаю! За мной, — хмуро бросил мне Нугай.

Я продублировал приказ пленнику, и мы пошли следом за полутысячником.

— Как твоё имя? — спросил меня Нугай, когда мы подошли к его шатру.

Большая часть монголов расположилась вне крепости. Видимо, любителям открытых пространств было неуютно находиться в каменном ящике. Да чего уж там, я и сам уже отвык от такого количества камня и высоких стен, которые нависают над твоей головой. Хотя, и соскучился тоже.

— Ян, — коротко ответил я.

— Садись. А этот пусть стоит. У нас мало времени, так что надо поспешить. И совет тебе на будущее, рус-ханец, не дерзи тем, за кем сила. Дольше проживёшь. Приступим.

Что сказать, чуть больше, чем за полчаса, я выжал из чиновника всё, что он знал. Правда, пришлось проткнуть ему плечо невидимой конечностью, когда он вдруг, непонятно с чего, решил, что может начать торговаться.

Я старался выполнить приказ как можно быстрее и качественнее. Нугай был прав, не стоило мне вести себя так нагло. Слова Дамдина про казнь были не просто словами. Он действительно об этом задумался. Я это почувствовал. Но когда я стану сильнее, то мы ещё вернёмся к этому разговору.

Чиновник ещё несколько раз пытался показать свой характер, но мне больше не приходилось никак на него воздействовать. Нугай тоже торопился, поэтому особо не церемонился с пленником. Учитывая, что полутысячник владел огнём, к концу допроса в шатре сильно воняло горелым.

— Что-то ещё? — спросил меня Нугай, когда имперский чиновник замолчал, ответив на очередной мой вопрос.

— Ничего важного. Узнал только, что он был чиновником десятого ранга. Самый низкий ранг, так что много он знать в принципе не может.