Яновский Юрий. Собрание сочинений. Том 3

Марат. Исключение райком не утвердил!

Лиля. Еще не утвердил.

Октябрина. Как, ты не пойдешь помочь Роме?!

Лиля. Нет.

Октябрина. Копеечная у тебя любовь!

Лиля. Какая есть.

Октябрина. Нет, вы только поглядите на дуру! Все знают, как мальчик к ней относился, да? А ей для него лень два шага сделать! Да я бы за Романа глаза всем выдрала, ребята! Противно ее уговаривать!

Марат. Чувствовало мое сердце, что Октябрина закусит удила!

Виктор. Теперь, Чуйко, наглядно видишь, какие мы чуткие, выдержанные, умеем беседовать с товарищами…

Октябрина. Я не виновата, что она бесчувственная!

Виктор. Лиля!

Лиля. Когда на сердце порез, зачем его солью посыпать? (Выбегает из комнаты.)

Виктор. Такой результат нашего посещения тебя устраивает, Октябрина?

Октябрина. Мы сами с нервами!

Марат. Если не считать, что лично твои нервы уже пошли на рояльные струны…

Виктор. Как дети, честное слово! И Лилю расстроили до слез… Неужели не видите? Удивляться надо…

Марат. Что же делать, Виктор?

Виктор. Что делать? Нельзя же уйти, не поговорив! Пускай Октябрина исправляет ошибку! Нам известно, что всякая неисправленная ошибка удваивается… Я верно формулирую?

Октябрина. Хорошо, ребята, исправлю… Приведу сюда Лилю… Мама тоже всегда жалуется на мой характер.

Марат. Ладно, иди за Лилей.

Виктор. А мы здесь минутку отдохнем от твоего характера.

Октябрина направляется к двери. Из другой двери входит Кира Карловна.

Кира Карловна. Что здесь такое? Кто это?

Марат. Мы к Лиле. Здравствуйте.

Кира Карловна. Кабинет прокурора — не место для посторонних. Кто вас сюда пустил?

Комсомольцы. Бабушка!

Кира Карловна. И вообще — Лиля уже спит!

Октябрина. Вы не знаете, в чем дело!

Кира Карловна. И знать не хочу!

Марат. Вы — мама Лили? Мы хотели, так сказать, поговорить.

Кира Карловна. Какие могут быть разговоры ночью?! Отправляйтесь домой! И скажите вашим родителям, чтобы они получше за вами смотрели. Какой-то кошмар! Где они получают воспитание? (Уходит.)

Комсомольцы уходят.

Пауза.

Лиля (быстро входит). Если бы не эта дура Октябрина… Что она понимает!.. (Пауза.) Нет, дождусь папы…

Звонок в передней. Второй звонок.

(Выглядывает в дверь.) С кем это он? (Убегает.)

Входит Нил Никитич, пропуская впереди себя Марфу Матвеевну.

Нил Никитич. Входите, гражданка Бондарь. Меня удивляет ваша настойчивость. Можно бы ко мне явиться в рабочие часы, а вы подстерегаете меня у дверей квартиры.

Марфа Матвеевна. Вы были заняты в судебном заседании.

Нил Никитич. Это не мотив, гражданка Бондарь. Марфа Матвеевна. Я не ищу мотива, гражданин прокурор.

Нил Никитич. Напрасно. Больше бы дорожили чужим временем — меньше бы теряли своего! Садитесь.

Марфа Матвеевна(садится). Вижу, как вы дорожите временем.

Нил Никитич. То есть?

Марфа Матвеевна. Вот. (Показывает на спиннинг.) Что это, по-вашему?

Нил Никитич. Спиннинг. Снасть для ловли хищной рыбы.

Марфа Матвеевна. Будь он проклят, вот что! Мой муж тоже с ума сходит. Вместо того чтобы побыть с семьей, провести свободную минуту с родными людьми, он что делает? Ходит без конца по берегу реки, хлещет этим дурацким кнутом по воде!

Нил Никитыч. Положим, рыбная ловля относится не к предосудительным занятиям, а к разряду спорта…

Марфа Матвеевна. При котором собственные дети спортсменов оставляются на произвол судьбы!

Нил Никитич. Надеюсь, вы не пришли к прокурору в неурочный час только для того, чтобы вести этот теоретический спор о влиянии спиннинга на воспитание подрастающего поколения?

Марфа Матвеевна. Можете, гражданин прокурор, не убивать меня оборотами речи.

Нил Никитич. В таком случае попрошу вести беседу нормальным тоном, гражданка Бондарь.

Марфа Матвеевна. Тон у меня нормальный. Такой тон, какой бывает у матери, когда ее сын попал в беду. И нравится тон вам или нет, мне безразлично!

Нил Никитич. Зачем вы ко мне пришли?

Марфа Матвеевна. Пожалеть вас.

Нил Никитич (пристально взглянул на посетительницу; пауза). Меня?..

Марфа Матвеевна. Да-да. Пожалеть.

Нил Никитич. Стоило из-за этого беспокоить человека?

Марфа Матвеевна. Стоило. Станете тверже действовать…

Нил Никитич. Никто еще не упрекал меня в мягкотелости.

Марфа Матвеевна. Да-да! У своего операционного стола я тоже умею отвечать за человеческую жизнь! А сына проглядела! И я должна вас огорчить…

Нил Никитич (перебивает). Вот что, гражданка Бондарь. Довольно. Либо говорите дело, либо прекратим бесполезные словопрения!

Марфа Матвеевна. Вы правы. Злю вас, сама злюсь, а сидеть-то рядом! Ведь отвечать будем вместе!

Нил Никитич. Еще раз прошу — к делу!