Янтарин

Гельхен устало потёр виски. Вода с него лилась ручьями. Штаны прилипли к ногам, кольцо на поясе опустело. Фелиша молча подошла к камышам, пошуровала там рукой и вытащила за волосы шипящую русалку. Так и знала, что никуда не денутся — уж слишком луна сегодня сумасшедшая, вытесняет остатки здравого смысла, не позволяет удрать под безопасную корягу и пересидеть там.

— Верните имущество, пожалуйста, — вежливо попросила она. Русалка мелко оскалилась. — Ответ неверный. Филя…

Птица, не смотря на нелюбовь к полётам, перепорхнула на плечо и встряхнулась, осыпав взвизгнувшую нелюдь колючими потрескивающими искрами. Гельхен мимоходом отметил, как безропотно подчинился его питомец, с полуслова сообразивший, что от него требуется, и как спокойно отнеслась девчонка к огненной магии — искры не жгли кожу, не раздражали. Даже гусиной кожи не вызвали. Феникс…

Наёмник мысленно отвесил себе подзатыльник. Нет, конечно, будь она истинным фениксом, он бы это понял. Тут даже нюха не надо, чтоб во всём разобраться, но какие-то способности девчонке от матери точно достались. Его собственный феникс, пусть и потрепанный временем, разобралась во всём гораздо быстрее, ещё в самом начале. Гельхен вспомнил первые дни — птица не просто грела новую подружку, сама грелась в, пусть и слабеньком, но всё же отголоске прежних сил. Потому стала наливаться здоровым багрянцем, хотя последние десять лет щеголяла в пыльном сером оперении. Фениксы с фениксами связаны. Ещё одна мысленная затрещина. Действительно нюх потерял, раз не увидел очевидного. Да ещё и эта проблема: мальчик-девочка.

— Ваш меч, — мужчина недоумённо уставился на своё оружие, хищно ткнувшее в оголённый торс остриём клинка. Поморщился. Девчонка! И этим всё сказано. Хотя… пока его, как поганого котёнка, не ткнули в очевидное носом, даже представить не мог… Конечно не мог — единственный известный ему феникс сейчас должен был двигаться в противоположном направлении в Нерререн, чтоб в скором времени сыграть свадьбу, а не торчать сейчас в разгульно охающем лесу в компании с полуголым мокрым мужчиной. Девчонка… Да нет, не девчонка, а взрослая девица на выданье. Тьфу!

— Заколоть меня что ли решила? Оружие так не подают.

— А как надо?

Наёмник чуть удивлённо приподнял тёмные густые брови, но показал. Принцесса с воодушевлением отобрала железяку и повторила манёвр.

…пацанка…

— Ладно, нужно найти остальных, — буркнул Гельхен, вновь нехорошо чувствуя себя под слишком пристальным взглядом медовых глаз.

Девчонка хихикнула.

— Они на опушке. Отдыхают.

Брови поползли вверх. Девчонка ещё раз хихикнула. Наёмник был последним в списке. Надо признать, она вообще не думала, что его придётся идти искать, уж больно уверенно он шагал в сторону леса. Хотя, сам же говорил, что обычных людей на шабаш не пускают. И всё же на какой-то миг Фелише стало казаться что самоуверенность Гельхена вытекает из его происхождения — кто его, любителя и знатока нечисти, знает, человек ли он.

Магистра она нашла первым. Точнее, даже не нашла — буквально споткнулась на опушке о стонущего старика, потирающего отбитое место. "Не подошёл по возрастным критериям" и был безжалостно выкинут за пределы развратной гулянки. Его недотёпистый ученик обнаружился в компании нескольких мавок. Дамочки устроили буйный девичник, а в качестве главного блюда приготовили молодого неискушённого женским вниманием парня, подвешенного над костром в старой залепленной тиной сетке. Хорошо хоть опустить не догадались — болтался в шести футах над землёй и во все глаза таращился на неестественно глазастых бесстыдных девок, единственной одеждой которых были длинные до пят волосы. Мавок Фелиша распинала, помня из рассказов старшего брата о том, что власти над женщинами эти твари не имеют, Яноша, в общем-то, тоже распинала — парень никак не желал приходить в себя и всё таращился в ночь, куда уползла последняя подбитая мавка. А потом за ухо выволокла к охающему магистру.

Филя отыскался самостоятельно — его дружки огоньки оказались именно дружками. Правда, в речку окунуть всё же успели.

— Значит так, у нас проблема, — наёмник хмуро посмотрел в дальний угол комнаты, где свернувшись клубочком тихонько посапывала девочка. Там же кимарил Янош, прислонившись спиной к стене, но постепенно сползал и уже через несколько минут кулём свалился на ноги принцессе. "Пал к ногам". Гельхен ещё больше нахмурился — неожиданное открытие всё усложняло. Ну послали бы они мальчишку, её брата, куда бы они его там не послали, хоть к василиску на глаза. Её-то зачем впутали?

— Две проблемы, — мягко поправил старик Ольхен, многозначительно глядя в другой угол комнаты, где на второй кровати самым наглым образом развалился растрёпанный молодой парень в вышитой красной свадебной рубахе. Рот у него немного приоткрылся, но вместо храпа вырвалось едва слышное поскуливание. Всего лишь щенок-переросток.

Он ждал их у входа, насторожив потрёпанные судьбой уши. Фелль тут же юркнула за наёмника, недоверчиво посверкивая из-за своего укрытия янтарными расширенными от испуга глазищами. Ну и зря. Хотя он и сам немного удивился — не ожидал обнаружить на пороге знаменитого бунтаря… оказавшегося всего-навсего криволапым щенком.

— Его зовут Мартуф. Вы ведь слышали о нём?

— Ничего определённого, — старик недовольно поджал губы. — И потом, если он отвернулся от соплеменников, что ему запретит сделать то же самое со случайными встречными?

Не отвернулся — не посмел ослушаться отца, решившего ценой предательства спасти сыну жизнь. А потом и сам исчез, многие считали, что погиб от клыков своего же племени, но вообще-то просто удрал в приграничные леса — он всегда был одиночкой, хоть и вожаком. Но знать об этом не полагалось. А на границе, пусть и не такое значительно, всё же имелось захоронение, стоящее того, чтоб его охранять от падальщика Мортемира… На всякий случай.

— Не таким уж и случайными, раз ваша принцесса приказала ему защищать свою сестру.

— И следить издалека, — Ольхен ещё раз многозначительно взглянул на спящего, потом перевёл взгляд на соседнюю кровать. Всего шесть футов. Фелиша дёрнулась под навалившимся сверху Яношем, что-то невнятно забормотала. Гельхен подошёл к кровати, грубо смыкнул парня, заваливая его на противоположный бок. Посмотрел на девочку, обхватившую себя руками и подтянувшую колени чуть ли не к самому подбородку. Вздохнул и набросил сверху подаренный утром плащ. Плечи тут же перестали трястись.

— На вашем месте я бы только радовался, что он оказался под окном вашей комнаты — принцесса сорвалась с карниза, когда решила ослушаться моего приказа, и если бы не Мартуф, сейчас я не укрывал бы девчонку, а собирал в плащ её останки.

…или спокойно пускал пузыри со дна речки. Чёртовы русалки, раньше в них было больше уважения…

— Ну хорошо, допустим, вы ему доверяете, — сдался старик.

Гельхен усмехнулся. Буквально сегодня он перестал доверять даже самому себе. Зато феникс воспринял щенка вполне дружелюбно, спланировал к нему на голову и принялся копошиться в спутанных волосах.

— Насколько мне известно, он два года жил в палаце, охранял принцессу Талину. Если он до сих пор не проявил враждебности, не стоит опасаться этого сейчас. Оборотни слишком несдержанны, если бы он был заслан с определённой целью, раскрылся бы как минимум полтора года назад. Судя по всему он… — обсуждаемый склонил голову на бок и отчётливо всхрапнул. Безмятежно почмокал губами и опять поскулил, — …самый обычный щенок.

Потому так глупо прокололся сегодня вечером. Фелль ничего не сказала об их короткой встрече: может, забыла, может, не придала значения. А щенок решил, раз попался, чего теперь прятаться. Вот и не прячется теперь — храпит на магистровой кровати. Устал от недосыпа. Да и ел вряд ли от пуза. Слишком неопытный и доверчивый. Или уставший.