Янтарная кровь куртизанки

— Куда! Зачем ты его сюда? Оставь! Оставь, кому сказала!

Мил фыркнула, не прекращая тащить. Вот упрямая кошка! Вейра склонилась над трупом, силясь разглядеть заиндевелое лицо, и вдруг замерла. Облачко пара, совсем крохотное, лёгкое и почти незаметное, выпорхнуло из полуоткрытого рта и растаяло.

— Э, да он, оказывается, ещё живой! — удивлённо сказала рыси Вейра. — Где ты его нашла, Мил?

Синий глаз покосился на хозяйку, словно кошка с иронией спросила, не показать ли, но Вейра уже думала о другом. Захлопнув дверь, она повернула ключ на два оборота — для верности — и присела над человеком, принялась тормошить. Глаза его были закрыты, на чёрных ресницах медленно таял иней. Кожа, холодная и задубевшая на морозе, наощупь ничем не отличалась от лёгкой одежды незнакомца. Из каких заморских стран приехал этот чудик, чтобы замёрзнуть на окраине Тоннехеда в лёгкой сорочке и срамных рейтузах? Быть может, его ограбили и бросили умирать на снегу?

Потом, маленькая Вейра, всё потом! И дознавателя позвать, и с девочками поделиться, вдруг что знают, а пока надо отогреть и оживить этот не-труп! Она распахнула дверь в салон, ухватила незнакомца за ледяные руки и потащила по полу к очагу. Мил шагала рядом, недовольно мяукая, и всё порывалась отобрать добычу. Шикнув на рысь пару раз, Вейра не выдержала и огрела упрямицу туфлей. Мил обиделась и отстала, вскочила на диванчик, обитый дорогой мервильской дамаской, но сил не было, чтобы согнать кошку, поэтому Вейра только фыркнула в её сторону. Завтра накажет. Сейчас важнее ледяной мужчина.

Перво-наперво надо снять замороженную одежду. Какие всё-таки странные рейтузы, не местного покроя! Вейра вытащила кинжал и несколькими ловкими движениями располосовала их, стараясь не задеть кожу. Та же участь постигла и сорочку с узкими рукавами и почти незаметными манжетами. Кожа человека была бледной до синевы, особенно там, где её не прикрывала одежда. Вейра быстро освободила мужчину ото всех вещей и закутала в свою шаль, которая жадно вбирала в себя жар очага и отдавала замёрзшему. Устроив незнакомца на старой, побитой молью медвежьей шкуре, Вейра с усилием подтащила её поближе к камину, потом позвала:

— Мил! Иди сюда.

Рысь не шелохнулась, прищурив на хозяйку красивые глаза. Вейра нахмурилась и топнула ногой:

— Бездушное создание! Ты притащила его сюда — изволь помочь мне! Сейчас же ложись рядом и грей этого несчастного!

Потом тоже сузила глаза и добавила мстительно:

— Иначе не видать тебе куропаток и зайчатинки в ближайшие пять лет!

Мил шумно вздохнула, дёргая ушами, потом неохотно соскочила с дивана и процокала коготками по паркету салона. Обнюхав стопы мужчины, торчавшие из шали, покрутилась вокруг них и с размаху плюхнулась на ноги, скрывая своим бархатным мехом сразу половину тела.

— Так-то! — с удовлетворением кивнула Вейра. — Сейчас согрею воды. Будем надеяться, что он не умрёт.

Латунный чайничек, начищенный Беей до блеска перед уходом и наполненный водой, стоял на приступочке возле очага. Подвесив его низко над огнём, Вейра пошла искать старое тряпьё, которое экономка хранила в каморке под лестницей. Для чего оно было женщине, никто не знал, но священные запасы протёршихся от стирки простыней и отбеленных в мыльном кипятке древних кухонных полотенец не трогали. Вот и найдётся им применение! Вейра помнила, как тётушка согревала замёрзшего на охоте кузена, но не думала, что это воспоминание когда-либо пригодится. В каморке она наткнулась на бутыль хлебного вина и ужасно обрадовалась этой находке. И растереть руки-ноги можно, и внутрь влить! Вейра поспешила обратно в салон и увидела весьма милую картинку: рысь растянулась почти по всему телу мужчины, головой к лицу, и урчала, вылизывая его щёки.

— Ишь ты, — проворчала Вейра, проверив, нагрелся ли чайник. — Целительница…

Из-за спины послышался короткий, полный боли стон. Вейра обернулась и встретилась взглядом с мужчиной. Правда, его голубые, почти прозрачные глаза смотрели совсем бессмысленно, но он начал дрожать. Дрожь — это хорошо! Значит, согревается, значит, будет жить. А ей, Вейре, не придётся выслушивать неприятные вопросы мастера дознавателя королевской полиции.

Впрочем, пока погоди радоваться, маленькая Вейра. Мужчина не местный, вопросы всё равно будут… В чайничке зашумела вода, отвлекая её от разглядывания незнакомца. Вейра свернула первую тряпку из стопки жгутиком и подхватила горячую ручку, снимая чайник с крючка. Кипяток ей не нужен, а то обварится голубоглазый.

Разодрав старый простынь на несколько частей, Вейра намочила их по очереди в чайнике и принялась раскладывать по телу мужчины — под мышки, под колени и в пах. Так делала тётушка, а она была знахаркой, как и бабка с прабабкой. Говорила — там особые точки, чтоб тепло кровь разогнало. Мужчина сопротивлялся, как мог, но Вейра быстро справилась с ним, не без помощи ворчащей Мил. Та просто-напросто прижала его к шкуре, не давая пошевелиться.

— Вот и славно, мой хороший вен, — приговаривала Вейра, — сейчас вам станет лучше, теплее, что же вы противитесь? Надо вас ещё закутать во что-нибудь. Вы меня ещё поблагодарите, что я вас спасла! А может, и монеток звонких отсыплете за это…

Мил только фыркнула, но Вейре было не до мнения капризной рыси. Что такое несколько десятков гаульденов по сравнению с жизнью? Неужто заезжий вен зажмёт награду? Ведь холёный с виду, ухоженный, не из бедных. Вейра видела мужчин насквозь. Этот — явно птица высокого полёту, не простой мастер или торговец. Возможно, даже ко двору приближен, а это… Это даёт право на надежду.

Снова закутав мужчину в шаль, Вейра подумала с минуту и принесла из кухни охотничий кожух. Он принадлежал почившему отцу Беи, который всю жизнь провёл в лесах, в любую погоду бил ласку и кабана, и лося. Подбивка кожуха была из волчьих шкур, теплее этой одёжки ничего не свете нет. Медведь снизу, волк сверху, ещё и рысь горячая рядом — помереть мужчина теперь просто не имеет права!

Плотно подоткнув края кожуха под потихоньку теплеющее тело, Вейра подбросила два небольших полена в очаг. Огонь будет гореть всю ночь. Последнее, что она могла сделать для спасения пальцев и лица мужчины — растереть их горячительным.

Хлебное вино в ладони грело само собой. Вейра, освободившаяся от верхнего платья, в одной нижней рубашке забралась под кожух с головой. Нашла руку мужчины, всё ещё ледяную, и принялась медленно, широкими кругами втирать жидкость в кисть и пальцы. Какая нежная у него кожа… Ни одной мозоли. Словно никогда его руки не держали ничего тяжелее гусиного пера! Но и от пера остаются следы. Знавала Вейра одного писаря с нежными руками, но и у него были натёртыши на пальцах, порезы от перочинного ножа. А у незнакомца ничего, ничегошеньки… Уж не богатый ли он наследник, граф или герцог из знатного рода, которому ничего не надо делать, только веселиться и жить в своё удовольствие? При этой мысли Вейра удвоила старания. Изнеженные графья обычно слабы здоровьем бывают. Как же он оказался на улице в такую погоду совсем один и раздетый?

Закончив с растираниями, Вейра пощупала кожу незнакомца под шалью. Теплеет. Слава Творцу! По-хорошему, надо бы отправляться спать в свою комнату, но как оставить мужчину одного, без присмотра? Мил не в счёт, что возьмёшь с глупой рыси… Тарахтит вон, аж дрожь по телу идёт. А да ладно. Не до приличий сейчас. «Да и какие могут быть приличия, — усмехнулась Вейра сама себе. — Я богиня непристойных ситуаций!» И с этой мыслью она устроилась поудобнее рядом с мужчиной, обнимая его за талию одной рукой. Так она точно проснётся, если ему станет хуже.

Покойной ночи, маленькая Вейра. Завтра будет другой день и другие хлопоты.

Глава 2. Вен Ликс, или Как спрятать иголку в стоге сена

Холод… Обжигающий руки холод, леденящие поцелуи порывистого ветра, проникающие под тонкий плащ, боль… Больно идти, больно стоять, больно так, что хочется завыть, биться головой о камень стен, чтобы, наконец, уйти в Чистилище и не чувствовать жалящих укусов холода… Глаза ничего не видят, в ушах слышен лишь шум вьюги, да ещё скрип повозок, короткое жалобное ржание лошадей, звуки вечернего города… Мегаполия живёт своей жизнью, она даже не знает, что на одной из её улиц, на этой заметённой снегом окраине, умирает от холода человек…