Янтарный Меч. Гексалогия

“Замолчи!” Лицо барона Меца внезапно помрачнело. Его голос был таким холодным, что походил на слой инея. У людей внизу похолодело в сердцах. Конечно, это не означало, что статус барона Меца был самым высоким среди них. Просто он был владельцем этого места и имел географическое преимущество. Естественно, у него было преимущество. «Я кастелян Порта Фантом. Естественно, я отвечаю здесь за все. Вы мои гости, дипломатическая группа Эруины тоже мои гости. дворяне…

Эти слова ошарашили всех и не нашли повода для опровержения. Конечно, логически говоря, в этих словах не было изъяна, но все знали, что Людвиг Мец больше не был городским лордом, а в лучшем случае был марионеткой. Однако эти слова нельзя было произносить публично. На мгновение выражения всех дворян были несравненно странными, как будто у них был запор.

Конечно же —

Лицо графа Алкорна помрачнело. Он уже ожидал, что с Брендель будет не так легко разговаривать. Теперь, когда он ударил его по лицу, это было в пределах его ожиданий. Он не знал почему, но почувствовал облегчение. Тот факт, что Брендель отпустил барона Меца, означал, что в его сердце еще оставалось место для переговоров. По крайней мере, он не собирался усложнять ситуацию. Затем он снова нахмурился. Но такого рода трюк был в конце концов маленьким трюком. Если бы Брендель не хотел их видеть, он мог бы просто прогнать их. Ему не нужно было разыгрывать такие трюки. Хотя небольшие уловки могли обмануть людей на некоторое время, сейчас они только заставят людей смотреть на него свысока. Или у молодого человека были другие намерения?

Но несмотря ни на что, слова барона Меца заблокировали комнату для других. Граф Алкорн знал, что ему нужно высказаться. Он задумался на мгновение, затем поднял голову и сказал: «Мистер Барон, несмотря ни на что, быть здесь в ловушке — это не решение. Мы не можем оставаться здесь вечно. Мы должны придумать решение. Сейчас ситуация в Империи хаотична. Его Величество и повстанцы ведут бой в районе Цвейга. Йоргенди Ридж и армия лорда Льва были вызваны нашим императором и перешли на другую сторону. Теперь Белый Легион вошел в гавань Геты, которая находится всего в трех днях пути от Фатана. Если мы не примем решение, нас могут счесть частью повстанцев. “

Как только граф Алькорн закончил говорить, он вдруг понял, что что-то не так. Он вдруг вспомнил, что барон Мец был вассалом герцога Рены. Теперь, когда герцог был явно на стороне военной знати, разве позиция первого не была бы очевидной? Конечно же, прежде чем он успел изменить свои слова, барон Мец слегка прервал его: «Я согласен с большей частью того, что вы сказали, граф Алкорн, но у меня есть сомнения относительно некоторых из них. Констанс вступила в сговор со злым драконом, чтобы убить своего отца, чтобы вознестись. трон. Она также пыталась напасть на принцев в попытке свергнуть Империю. Сомневаюсь, что такая порочная женщина все еще может называться Его Величеством Императором Империи».

Это предложение было похоже на тяжелую бомбу, упавшую в воду, мгновенно всколыхнувшую тысячи волн. Дворяне были в возмущении, будь то слова из уст барона Меца или дерзкое поведение барона Меца.

Но на этот раз граф Алкорн был не в настроении сдерживать своих людей. Он почувствовал пот на лбу. Он не ожидал, что барон, старый как старый пес, будет таким свирепым. Как только он открыл рот, он поставил своих людей в безвыходное положение. Графу Алкорну почти захотелось протянуть руку, чтобы вытереть пот со лба. Успокоившись, он вздохнул и сказал: «Мой лорд, пожалуйста, следите за своими словами…» Граф Алкорн вздохнул и сказал: «Граф Алкорн, пожалуйста, обратите внимание на свои слова…»

— Что, граф Алкорн, вы не верите моим словам? Барон Мец усмехнулся.

«Конечно, могут быть какие-то слухи, неблагоприятные для Ее Величества Королевы, но это всего лишь способ врага обмануть мир. Не стоит и упоминать…»

Слова графа Алкона внезапно оборвались. Внезапно он понял, что городской лорд перед ним, похоже, не был принужден Бренделем. Если другая сторона была просто марионеткой, то ему незачем было доходить до такого только из-за словесного спора. Он вдруг подумал об ужасной возможности. Холодный пот на лбу уже не мог сдержать. Он вдруг поднял голову и посмотрел на барона Меца. Он понял, что его могли обмануть.

«Граф Алькорн, кажется, вы намерены встать на противоположную сторону Империи».

«Я…» Несмотря на то, что положение графа Алкорна в Империи было немного выше, чем у барона Меца, в этот момент он не мог говорить. В это время остальные в зале увидели, что ситуация не в порядке. На мгновение они решили помолчать, чтобы защитить себя. Даже граф Жан, находившийся рядом с графом Алкорном, был осторожен и не сказал ни слова. Роджер поднял голову. Краем глаза он увидел, что углы второго этажа зала уже заполнены тяжелобронированными рыцарями. Боевые мантии этих рыцарей явно были в стиле Империи Круз. Очевидно, это была не армия Эруины.

Внутренний Рыцарь поднял брови и тут же опустил голову. Он ничего не сказал.

Граф Алкорн, наконец, вытер пот и спросил: «Мистер Барон, что вы хотите этим сказать?»

“Это то, что я имею в виду. ” Из-за спины барона Меца раздался мужской голос. Все присутствующие дворяне видели, как барон Мец почтительно отступил назад и пропустил человека вперед. На самом деле графу Алкорну даже не нужно было видеть лицо этого человека. Просто услышав его голос, его лицо уже изменилось. Он недоверчиво поднял голову и действительно увидел, что это красивое, холодное лицо появилось в поле его зрения.

В этот момент выражение лица графа Алкорна было крайне странным, но, к счастью, никто не мог смеяться над его нелепым выражением лица, потому что десятки лиц в зале были на удивление одинаковыми. Увидев молодого человека, появившегося из-за спины барона Меца, многие даже ахнули.

— Ваше… Ваше Королевское Высочество?

“Почему, это странно видеть меня?” Лицо принца Ленареты было холодным: «Или это потому, что вы заранее получили мой некролог и теперь подозреваете, что я фальшивка?»

— Нет… я бы не посмел…

«Ну, тогда я хочу сообщить вам одну новость. Моя мать навредила Всем За Одного, и теперь они в сговоре с Миирнами ниспровергают империю и преследуют моих братьев и сестер. Теперь я прошу всех дворян всего империи прислушаться к моему призыву и присоединиться к армии, чтобы спасти империю от краха». Ленарета, казалось, не сообщала им новости, а скорее отдавала приказ. Ему даже не нужно было получать какое-либо одобрение. Он как будто просто излагал свою позицию: «Вы понимаете?»

Мы…, граф Алкорн все еще размышлял над словом, но старшему принцу, похоже, совсем не нужен был их ответ. Он прямо указал пальцем: «Граф Алкорн, граф Жан и мой внутренний Рыцарь, подойдите ко мне. Остальные, расходитесь!»

… …

«Будут ли эти люди послушны?» Пока старший принц демонстрировал свою силу, Роман, Брендель и Фелаэрн действительно стояли в зале на втором этаже, наблюдая за фарсом неподалеку, и девушка-торговец с любопытством спросила.

Брендель молча покачал головой. «Это дело людей Круза», — он сделал паузу и добавил: «В империи много сил. часть имперского флота действительно верна ей. Даже Красный Легион приходится сильно сбрасывать со счетов. В остальном Эльфы Ветра прекратили боевые действия на несколько недель,и у них не было ни малейшей реакции на четырехлистный клевер равнины? Что же касается остальных горцев и сений, то все они являются национальными меньшинствами в пределах империи. Поскольку они называются национальными меньшинствами, как следует из названия, людей будет не слишком много, а войск тем более. По сравнению с несколькими основными легионами империи они вообще не стоят упоминания. Остальные ведьмы и Миирны не составляют даже доли от общего числа. Империя — огромный монстр, и эти силы могут быть сильны в руках лорда, но в империи они ничто. По крайней мере, они не могут определить силу империи. “