Янтарный свет. Трилогия

— Ты чего, дядь… — сглотнул Руди и забегал глазами. — Я же от души мальцу помог, а то, что мародерил, так это… Жить дальше тоже как-то надо.

— Жить говоришь? — прищурился Снек и поднял руку с готовым сорваться белоснежным огоньком. — Если ты живой, то боятся тебе нечего. Светом пропитаешься и все…

— Ты чего! Ты это… Ты не балуй! — сделал несколько шагов назад Руди и споткнувшись о собранный хлам, рухнул на землю. — Церковникам мучать паству не положено!

— С чего ты взял, что к пастве относишься? — начал давить на незнакомца клирик. — Я такую паству не раз страже королевской отдавал, а у них разговор короткий. Убийца? На сук. Вор? Значит руки не нужны.

— Ну, есть на мне грех, чего таить, так и я же не сделал ничего лихого! Я вон мальца принес, воды тебе дал… Дядь… — Руди сглотнул и произнес: — Не надо дядь, светом…

— Да и не стал бы, да только ты дышать забываешь, — рука сжалась в кулак и начала светиться. — С нежитью разговор один…

Кулак клирика вспыхнула, из нее ударил яркий луч света и пронзил грудь Руби. Тот изогнулся, а затем принялся кататься из стороны в сторону.

— Святоша, чтоб тебя раком, а головой в нужник, — штаны незатейливого мародера начали промокать, а уже через пару секунд до носа Снека донесся характерный запах испражнений.

— Какого… — нахмурился он и ударил светом еще раз.

Руби снова завертелся по земле от всей души матеря «святошу», при это изворотливый незнакомец еще и штаны умудрисял развязать и спустить.

— Что за чушь? У него сердце не бьется, но свет не берет! — непонимающе пробормотал Снек. — Может изгнание нежити попробовать?

— Тварь церковная! — взревел Руди, скинув штаны. — Не убью так дерьмом измажу!

Он вскочил на ноги и прыгнул на клирика, который уже держал вокруг себя защиту от нежити, которая оказалась совершенно бесполезной.

Руди повалил на землю клирика и держась одной рукой за ворот мантии, второй принялся обтирать ляшки, по которым текли испражнения, с явным намерением выполнить обещанное.

Снек, несмотря на свою стройность и ученость, все же кое-что понимал в драках. Сказывался опыт в боях за лучшую красотку в тавернах. Поэтому, как только его повалили, он принялся наносить удары по лицу не мертвого мертвеца, не забыв напитать кулаки светом.

— Изыди!

— Месяц отмываться будешь!

— Прочь!

— От твоей вони кони дохнуть будут!

— Изгоняю!

Дверь дома, где находилась дверь скрипнула и на пороге показался Гош. Он мутным взглядом обвел двор с остатками учеников мага, на пару секунд остановил взгляд на личе, валявшимся сломанной куклой у забора, затем на тело двух монахов и наконец остановил на двух дерущихся.

Снек лежал на спине и молотил сияющими кулаками по лицу молодого парня. Тот без штанов сидел сверху, вытирал дерьмо с ляшек и всеми силами, не смотря на удары по лицу, пытался измазать в дерьме клирика.

— Какого… — прошептал паладин и зажмурился. Открыв глаза он снова уставился на сюрреалистичную картину.

— Что они делают? — спросил появившийся на пороге барон Гельшат.

— Я затрудняюсь ответить, — с трудом выговорил Гош. — но то, что от одного будет вонять, а у другого будет опухшая морда — это точно.

Глава 9

Связанный Руди оглядел сидевших перед ним церковников.

Снек сидел сложа руки, Гош развалился на скамье и заинтересованно смотрел на него, а Ари черпал из миски жидкую похлебку.

— Надо его в орден доставить, — буркнул Гош, не отрывая взгляда от парня. — Нежить, которую не взять светом… Причем никаким.

— Развоплотить его надо, — высказал свое мнение Снек. — Нежить должна лежать в земле, а не похлебку жрать.

Руди, до этого вылезавший всю тарелку и умявший предоставленный ему кусок хлеба, отодвинул тарелку и с опаской взглянул на клирика.

— Что вы за люди такие? Вроде церковники, а живого человека в землю закопать хотите, — буркнул Руди.

— Ха! Живого, как же! — хохотнул Ари.

— Ты, мелкий, в разговор старших не суйся, — недовольно проворчал Руди. — Я вот мыслю, ем и себя вполне живым чувствую! А то, что сердце не бьётся и не дышу, так это дело десятое!

— В какой-то мере он прав, — хмыкнул Гош и с усмешкой взглянул на Снека. — Он даже срёт!

— Не напоминай, — передернул плечами клирик. — И вообще, надо решать, что с ним делать. Я предлагаю «Янтарную печать».

— А я думаю, что надо его притащить в монастырь и свалить решение вопроса на настоятеля. А лучше вообще в орден его увести. Пусть там его… изучают, — предложил паладин.

— То есть варианта отпустить меня с миром в принципе нет, — проворчал Руди.

— Нет, — отрезал Снек, упершись в нежить тяжелым взглядом. — Сейчас ты необычная нежить, а только шаг за порог, и ты уже темная тварь, что кишки по селам жрет.

— Я клянуться могу! — тут же вставил Руди.

— А это от тебя может и не зависеть. Ты свое нутро можешь даже не чувствовать, — пожал плечами клирик. — А когда понять сможешь, что происходит, то во рту уже кишки людские будут.

Руди недоверчиво перевел взгляд на паладина.

— Бывало и такое, — кивнул воин света.

Руди сразу сник, взглянул на сидевших в зале людей в углу и детей, что мирно спали на подстилке из сена.

— Ты опасен и не можешь клятвами гарантировать, что ты так не поступишь, — пояснил Снек и добавил: — Самое безопасное в твоем случае — упокоиться.

Руди опустил взгляд на столешницу, а затем поднял на отряд церковников и внимательно их осмотрел.

— Мы можем контролировать тебя, только пока ты с нами, а как только окажешься на воле…

— А вы меня к себе возьмите! — засиял от мысли немертвый воришка.

— Чего? — вылупился Гош.

— Возьмите меня к себе! Я буду… этим… священником буду! — заявил Руди, замерзавший на месте от мысли.

— Священник — это не статус. Священник или пастырь — это путь в жизни.

— А у меня другого пути нету! — заявил Руди. — Я умирать не собираюсь!

— У нас в ордене нет священников, — вмешался паладин. — Мы занимаемся истреблением нежити.

— А я… а меня свет не берет! Может, и тьма не возьмет! — тут же спохватился Руди. — Я, может, тоже хочу нежить истребялть!