Япония и Третий Рейх

– Один ишак с мешком золота, вернее откроет крепостные ворота, чем сотня слонов со стальными таранами!

Максимка тонко подколол свою женушку:

– Ты ведь совсем не похожа, на ишака. Вот, например грудь, это настоящее вымя как у самой добротной буйволицы.

Мальчишка даже шлепнул мозолистой ладошкой по едва прикрытому, тоненькой полосочкой ткани роскошному бюсту воительницы. Та в ответ только заурчала как довольная кошка.

Иран страна большая, и топать пешком до ближайшей советской воинской части еще долго. Вот и Максимке пришлось взвалить на плечи себе ношу. А это уже вовсе не весело путешествие налегке и с песнями. Мальчик даже заметил:

– Когда Бог только чуть-чуть, то тебя распинают по полной программе!

Босоногая Алла с паскудной ухмылочкой добавила:

– Зато когда тебя распинают по полной программе, ты становишь милосерднее Бога, и не на чуть-чуть!

Аленка попыталась возразить:

– Человек может достичь всего, но никогда ему в жертвенности не превзойти Христа!

Босоногая Алла встала на руки зааплодировала розовыми и чистыми, несмотря на длинный путь подошвами девичьих ножек:

– Браво! Вот это я понимаю, предел человеческих мечтаний!

Аленка погрозила своей напарнице указательным пальчиком:

– Без пустозвонства, вы просто не можете понять смысла искупительной жертвы принесенной Всевышним Богом.

Хотя Максимка и обливался под солидной тяжестью мешка, соленым потом, но и ему стало смешно:

– И кому это Всевышний Бог принес себя в жертву? Своему начальствующему патрону?

Аленка смутилась... Если сказать греху, то это и вовсе будет выглядеть дико, а что-то более правдоподобное не приходит в голову. Девчонка вместо ответа, закрутилась, воспроизведя каскад сальто, и делая в воздухе шпагат. А что ей объяснять, когда на данные вопросы уже целые столетия ищут и не могут найти убедительных ответов. Как написал апостол Павел: тайна беззакония уже в действии. А раз тайно то и допытываться нет смысла!

Вскоре мешок понесла и Аленка. С грузом движение на юг замедлилось, уже наступил пышный персидский расцвет. Все три путника остановились и впервые в жизни полюбовались восходом солнца в данной части земного шара.

Небо, первоначально окрашенное в голубые, пастельные тона, стало стремительно разбавляться бирюзовым и вишневым оттенком. Затем из кромки горизонта показался ярко-алый пылающий островок. Вместе с ним подуло теплым ветром, а птицы в воздухе запели громче, а насекомые зажужжали сильнее. Проклюнулся, лучезарный цыпленок нового дня, со своими радостями и печалями, когда, в общем, понятно, надо что-то ждать и не ясно что.

Максимка произнес, в стиле Ленина указав впереди себя:

– Погнали непарнокопытные!

Босоногая Алла логично, и как всегда блистая остроумием, отметила:

– Человек отличен от животного, не тем, что стоит на двух ногах, а тем, что опирается на два костыля: технологии и воображение! Впрочем, это такие костыли, что стоят всех крыльев и конечностей животного мира!

Аленка добавила:

– Как не брей малпу, у нее не прибавится интеллекта, зато постригая особей с интеллектом обезьяны, изрядно пополнишь себе кошелек!

Максимка также ввернул:

– Звон монет благозвучнее пустозвона софистики, правда, последнюю обычно разводят, чтобы услышать первую!

Словесная перепалка закончилась по нулям...

А когда они вошли в селение, несколько бородатых мужчин в балахонах и длинные ружьями, что-то крича по-арабски или персидски, двинулись им наперерез. Аленка, которая из всего триумвира наиболее продвинутая заявила:

– Вот и не нравятся наши отрытые лица и голые ноги!

Босоногая Алла оскалила зубки:

– Ну, что еще от них можно ожидать. Впервые увидели по-настоящему красивых женщин.

Максимка тонко сострил:

– Блондинка это всегда светлая головка, только как правило лишь в буквальном смысле слова!

Аленка, которая сама отличалась волосами, цвета свежего снега, парировала:

– Если темные волосы не признак ума, то светлые тем паче не могут стать критерием глупости!

Босоногая Алла добавила:

– В дрянном сосуде хорошего вина не хранят, в под уродливой внешностью большого ума не прячут!

Но, похоже, персы шутить, не намерены. Трясут ружьями и орут. Вот-вот начнут стрелять, такая наступит заварушка... Конечно, триумвирату не страшно, что им еще по парочке патронов потратить. Хотя порой и пулю на кое-кого жалко. Но с другой стороны, нужно придать делу законный ход. Как сказать разобраться по человечески.

Аленка предложила компромисс:

– Мы укроемся и пройдем, через ваше селение, и это все хорошо.

Самый крупный из персов на по-изуверски изломанном английском заявил:

– Нет! Вы согрешили наготой... Плати штраф, отдай все свое добро!
– Тычок кривым, измазанным пальцем в сторону набитого золотом и каменьями мешка.

Тут Аленка прервала свое произведение. И выбежала на улицу. Все пять девушек с удовольствием бегали по снегу.

Непобедимая пятерка мчится по сугробам, мелькая босыми пятками. Подошвы у девушек красные от холода, и оставляют изящные следы.

Любопытная рыжая Алла спрашивает у Аленки:

– Ну и что ты пишешь?

Девушка-офицер уверенно ответила:

– Про светлое будущее... Когда окончилась война. И уже мы воительницы совершаем новые подвиги. - Девчонка подпрыгнула, перекрутилась в воздухе, и снова приземлилась, подняв кучу снега. Продолжила бег, произнеся.
– В данном случае уже творя новое в Персии.

Мария хихикнула и заметила:

– Да это здорово! Я читала тобою написанное, но...
– Девушка сделала паузу, сама перекрутилась в воздухе и продолжила.
– Но вот каким образом удалось переломить ход войны. Ведь ты начала повествование, когда боевые действия протекали по территории Германии. А когда переломили ход войны?

Аленка подпрыгнула, прокрутилась в сальто. Потом воспроизвела тройной прыжок. Ее тело такое ловкое, и сухое. Ни капли жира, а сама девушка жилистая, словно сотканная из стальной проволоки.

Красавица заметила:

– В моем повествовании, перелом начался со Сталинграда. А фактически дела стран оси пошли не на лад, из-за битвы под Мидуэй.

Аленка снова подскочила и прокрутила вертушку, сбила босой ногой несколько шишек, и прочирикала:

– Так что все началось с американской победы. И от янки пришел успех!