Япония и Третий Рейх
Шрифт:
Чтоб не вернулась в мир любви беда!
Олег Рыбаченко закончил эту феерическую повесть. Браво. А до Сибири еще далеко. Да и каких-то особых боев там не предвидится.
Скучновато. Вообще хоть бы компьютер. Какой-нибудь планшет, или что-то скоростное. А так? Но ничего литературные сокровища не исчерпаемые.
. ГЛАВА ? 15.
Аленка продолжала строчить свой великолепный и почти сказочный сериал. Она девушка с богатым воображением. Та, которой хочется чего-то сотворить необычайного.
А, в самом деле, чем ей еще и заняться? Подруги разошлись по парням и занялись с ними любовью. Для них это самое главное занятие. А вот Аленка творческая личность. И ей хочется создавать чего-то такого, что является реальным шедевром.
Вот босые ножки красавицы
Еще одна из девчонок кружась лебедем, пыталась поймать босыми пальчиками пряничную чайку.
– Что ты там высматриваешь, Крутой Максимка?
– Посмеиваясь, спросила она с проблеском водопада надежды в искристом голосе сирены.
Мальчишка-командор игриво ответил:
– Моих друзей-эльфов. Они развили, поверьте, недурственную скорость и уже схоронились, для вражьих глаз. Всё теперь будет в полном ажуре.
Девчонка ответила:
– Я тебе конечно верю! Как бойцу людей не зверю!
Максимка удовлетворенно потер руки:
– Все идет по плану!
"Что-то не похоже!" - Вдруг подумалось графине де Могаре. Корабль "Прожорливая свинья" повернул на румб к ветру, чтобы быстрее перехватить их судно. Из его носового порта грохнула пушка, и круглое ядро подняло фонтан брызг примерно в кабельтове от кормы "Пенелопы".
Виконтесса задорно хихикнула и пропела:
– Пих-пах! Не попал, зайка серый ускакал!
– Он элементарно берёт нас прицел, - И скалясь и вместе с тем бесстрастно промолвил капитан-командор Максимка.
Виконтесса весело вякнула:
– Да это элементарно Ватсон! Вот только собака Баскетвилей уж больно зубастая!
– Ясное как солнце в Сахаре дельце!
– Еще шире ощериваясь, подтвердила графиня де Могара; но в противовес веселенькому личику в голосе воительницы прозвучала горечь.- Мы беспрекословно повинуемся тебе, капитан-командор! Начало класс, а какой будет шабаш?
Виконтесса высказала мысль:
– Чему не жить в стране далекой, где островок растет глубокой!
– Финиш, сдаётся мне, очень близок - он идёт под всеми парусами! - Прокричал во всю глотку Максимка, указывая куда-то вдаль своей подзорной трубой.
– Финиширует последним, кто первый в раздаче обещаний! - Выразилась, может и не совсем к месту де Могара.
Из-за южной оконечности островка появился большой пурпурно-красный корабль, увенчанный громадой золотистых ярко сверкающих на двух светилах парусов. Огибая мыс и поворачивая к северу, он величественно проносился под ветром, залитый ослепительными лучами уже двух полуденных солнц. Корабль мечты, был уже на траверсе бригантины - между нею и островом, когда пораженная де Могара обрёла, наконец, дар речи, а над палубой "Пенелопы" разнеслись ликующие крики воительниц и мальчишек-матросов.
Виконтесса воскликнула, и даже подпрыгнула повыше, сделав в прыжке вертушку:
– В моих зрачках ночной кошмар! Один прыжок - один удар!
Бледная от волнения, с горящим взором, графиня де Могара наклонилась и поцеловала капитана-командора Максимку. Мальчишка ощутил всю сладость уст красавицы, а та в свою очередь выдала:
– Быстро решить проблему, можно лишь без поспешности!
Виконтесса пропела:
– "Афродита"! Афродита! Трудно быть смешным для всех!
Могара рыкнула:
– Гениальность совместима со злодейство, только совершенном с добрыми целями и благими последствиями!
Максимка саркастически осклабился:
– Недооценивают друзей намного чаще, чем врагов, но и раскаиваться в этом приходиться ничуть не реже!
Виконтесса отметила:
– А все же трудно такое вот ожидать!
– А ты, верно, думала, что я добрался сюда просто вплавь или пересёк океан в пироге и моя единственная цель - дать Серому Волку возможность позабавиться. - Мальчишка даже показал ладошкой как рубят головы. Вдоволь погонявшись за мной немного по морю и утопив меня под конец? А может быть, ты просто не подумала о том, откуда я тут взялся? Ну, вот и безусловно Серенький волчонок об этом не покумекал. Зато теперь ему придётся пораскинуть мозгами. И подумать, ой как пошевелит мозгами крепко, клянусь честью! Верно, он и сейчас уже
крутит извилинами.Виконтесса остроумно отметила:
– Если и крутит то только одной и той, что ведет прямо к выходу дерьма!
Однако капитан-командор Максимка ошибался: Серый Волк не задумывался ни над чем, он потерял всякую способность мараковать мозгом которому очень тесно в перекошенной черепной коробке. Обезумев от ужаса при виде этого грозного корабля( и не столько размерами, как более современной и разрушительной артиллерией на борту!), который шёл прямо на него, сопутствуемый благоприятным ветром клыкастый бандюга стал орать. Затем, чуть-чуть отойдя, он в отчаянии сделал попытку укрыться снова в гавани, из которой его так ловко выманили. Если бы ему это удалось, узость пролива и пушки "Черной каракатицы" послужили бы для него надёжной защитой против любого нападения. Вернее почти любого, так у Максимки и на этот случай припасены кое-какие сюрпризы. Однако волчара все равно должен был бы понимать, что ему не видать этой гавани как своих ушей, что никто не позволит его кораблю скрыться туда. И когда на большой дистанции увесистое ядро ударило сбоку в нос "линейника", Серый Волк не подчинился этому требованию сдаться. Видимо он рассчитывал, что дистанция велика и остальное полетит мимо. Несколько его наиболее дальнобойный пушек попытались пальнуть по высокой дуге. Но вот, тотчас бортовой увесистый залп двадцати тяжёлых реактивных пушек по борту корабля, открыто и глупо подставленному под огонь противника, нанёс ему такие повреждения, что он был лишён возможности дать хотя бы ответный залп. Ведь орудия лупили не ядрами, а в данном случае разрывными ракетами большущей мощи. "Афродита" же, которой командовала старина обаятельная женулька голоногая Алла, проворно сделала поворот оверштаг и дала второй бортовой залп с ещё более близкого расстояния, чтобы довершить начатое. Получившая огромные пробоины в наиболее уязвимых местах, "Прожорлива свинья" начала погружаться кованным бронзовым носом в воду.
Виконтесса заявила:
– Кто мыслит задним местом, всегда остается с носом!
И тут над палубами бригантины разнёсся настолько жалобный, скорбный вопль, похожий на причитания над выдающимся мертвецом, заставивший вздрогнуть даже непробиваемого капитана-командора Максимку.
Виконтесса круто ляпнула:
– Слезы радости всегда смешены с горечью, только последней всегда больше у тех, что хихикал над упорным трудом!
– Что такое? Кого они оплакивают?
– Явным с недоумением, спросил Максимка.
Виконтесса выдала:
– Слезы бывают крокодильи, но смеяться от счастья, не дано крокодильему сердцу!
– Они оплакивают клад!
– Ослепительно скалясь, ответила ему графиня де Могара.
– Воистину волшебный клад.
– Спустив с молотка земные богатства, не соберешь сокровищ на небе, так Хозяин- Бог не возвысит слуг с невысокой практической смекалкой! - Виконтесса казалась неисчерпаемой на перлы, причем крайне меткие. Не в бровь, а в глаз!
Капитан-командор Максимка комично насупился:
– Да, моя жена голоногая Алла, как видно, чересчур увлёклась и забыла про него.
– Затем чело юного воителя прояснилось, он вздохнул и пожал плечами.
– Что ж, ничего не поделаешь. Теперь клад уже идет ко дну моря. - И со смехом закончил.
– Значит, туда ему и дорога.
Графиня выразилась:
– Дорога, дорога - прибытка немного!
"Афродита" легла в дрейф и спустила шлюпки, чтобы подобрать барахтавшихся в воде матросов с затонувшего корабля. Серый Волк, у которого не хватило отваги пойти на дно вместе со своим фрегатом, был выловлен наряду с остальными и по приказу капитана-командора Максимки доставлен на борт "Пенелопы". Казалось, трудно было бы сильнее подковырнуть его душу, и всё же он был уязвлён ещё глубже, когда, ступив на палубу бригантины воительницы, увидел перед собой старого знакомого капитана-командора Максима Танка. Так, значит, слова Пятнистой Бороды ( так звали повешенного капитана!) были не простой угрозой. Серый волк попятился. Он был испуган - быть может, в первый и последний раз в своей жизни. Тёмные глаза его на побелевшем от ужаса реально волчье ряхе вспыхнули бессильной яростью, как у затравленного волкодавами живодера. Максимка впрочем, смотрел на него весело и выдал: