Японские народные сказки
Шрифт:
Под натиском вихря столбы гнулись, как метелки мисканта на поле. Канэкити, как ни в чем не бывало, ходит себе взад и вперед на такой высоте — взглянуть страшно!
Буря поутихла, и лишь тогда плотники боязливо полезли к нему наверх.
Масаёси на радостях поставил славное угощение и дал с собой флейтисту большие моти на дорогу.
А вот еще один удивительный случай!
В селении Футонагано жил человек по имени Кодзиро. Жадина такой — дальше некуда! Особенно горазд он был захватывать чужие земли. Плутовским образом границу передвинет и присвоит себе лес или поле. Он клятвенно уверял, что два больших озерных участка возле селения Хикина — его собственность. Рубил там строевой лес на продажу.
Добро бы еще
В назначенный день оба владельца озер привели с собой десятка два свидетелей из селения Хикинэ. Кодзиро пришел с десятком односельчан да еще своего родственника Канэкити позвал. Стоят все на пригорке, откуда оба озера видны, спорят, спорят, а к согласию не придут.
Настал полдень. Владельцы озер принесли с собой сакэ и рыбную закуску, но скупердяй Кодзиро ни крошки съестного не принес. Вот и стали свидетели из его села расходиться. Наконец остался один Канэкити.
— Нынче ведь хлопотливая пора, — сказал он, — кому охота попусту время терять. А что, если провести границу вон там, не доходя до первого озера?
— Ты горазд на флейтах и дудках посвистывать, — прикрикнул на него Кодзиро, — а земли межевать не твое дело. Не мели пустого, помалкивай.
Хотел было Канэкити бросить зряшные хлопоты и пойти домой, да люди его уговорили остаться. А солнце уже клонилось к закату.
Вдруг видит: бежит под гору белая лисица.
— Послушайте, — сказал Канэкити, — человек — существо корыстное, но зверь корысти не знает. Давайте условимся так: где побежит лиса, там и граница.
— Хорошо! Это здорово ты придумал. — Все согласно закивали головами.
Глядит Канэкити: лиса побежала между озёрами и пропала вдали.
— Уважаемый Кодзиро, лиса-то границу проложила. Ну как, согласен?
Но Кодзиро замотал головой: нет, мол, моего согласия.
Тут, откуда ни возьмись, выскочил кабан и побежал такой дорогой, что все спорные земли должны были отойти к одному Кодзиро.
— Ну, а теперь что скажешь? — спросил Канэкити. — Пусть кабан укажет межу.
— Ладно, согласен, но потом не жалуйтесь, — усмехнулся Кодзиро. — Пеняйте на себя.
Владельцы земель были недовольны, но уже смеркалось, и пришлось им сдаться.
А кабан вдруг круто повернул, помчался прямо вверх по течению реки и остановился на вершине скалы. И до сих пор зовут ее Итацудо — «Гора, где стоял кабан».
Прогадал Кодзиро, сильно прогадал. Подвела его неуемная жадность. Пришлось отдать все захваченные земли.
Канэкити часто бродил по ночам: то играет на бамбуковой дудочке, то щиплет струны сямисэна.
Услышат его в каком-нибудь селении и радуются. Плачущих детей матери унимают:
— Не плачь, послушай, идет Канэкити.
Была возле деревни Моити большая Заводь черепахи.
Пришли туда парни ловить рыбу для праздника Бон [171] и поймали черепаху — огромную на удивление. Обрадовались и давай кататься у нее на спине.
171
Бон — один из наиболее известных буддийских праздников Японии. Он отмечался в 8-м лунном месяце и считался днем поминания предков. Полагали, что в день Бон души умерших возвращаются в родные места. В этот день готовили обильную ритуальную пищу и нередко устраивали различные увеселения, так как души усопших предков надо было развеселить и задобрить.
— А после убьем ее и славно полакомимся, — говорят они.
Услышал это Канэкити, выкупил у них черепаху за бочонок сакэ и бросил обратно в реку Хэи.
Но вот минул праздник. Настала ясная лунная ночь, подул свежий ветерок. Канэкити, играя на своей дудочке, шел мимо заводи Сосновый холм. Вдруг в воде зазвучал хор голосов:
— Славно,
славно, хорошо!Припевают и в ладоши бьют. Глухой отзвук по горам прокатился.
А как дошел до озерца Горин, в глубине воды так грянул хор, что все горы кругом словно бы подхватили напев:
— Славно, славно, хорошо! Ты во всей стране Ниппон [172] , Без сомненья, первый мастер!Воротившись домой, Канэкити сказал брату:
— Случалось, хвалили меня лесные твари. Но чтоб речные твари хвалили меня и подпевали мне — это в первый раз! По правде, стало мне не по себе, — и лег в постель.
Той же ночью сделался у него сильный жар, он твердил в бреду:
— Придет посол. За мной придет посол.
172
Ниппон — одно из чтений иероглифов, имеющих значение «Япония».
На третью ночь кто-то постучал в дверь. Матушка Канэкити выглянула. Стоит за дверью незнакомец. Сказал он тихим, тягучим голосом:
— Я пришел отвезти в нашу страну Канэкити.
Мать испуганно ответила:
— Меня мой сын кормит, а ты хочешь увезти его неведомо куда.
Незнакомец засмеялся в темноте:
— Не тревожься, пока у нас гостит Канэкити, ты ни в чем не будешь терпеть недостатка. Согласна ты или нет, а я его уведу.
— Но откуда ты? — спросила мать.
— Я из дворца Повелителя драконов.
Сказал и исчез, а вместо него появилась большая черепаха. Из дома вышел, пошатываясь, больной Канэкити. С собой он нес флейту, дудку и сямисэн. Сел он на спину черепахи и крикнул:
— Матушка, брат мой, прощайте! — И в единый миг пропал из виду вместе с черепахой.
С той поры в селении Моити никто больше его не видел, но, сказывают, он все еще играет на своей бамбуковой дудочке во дворце Повелителя драконов.
137. Разбойник — любитель поэзии
Лет пятьсот тому назад, в те далекие времена, когда Ота Докан [173] еще только строил замок Эдо, один прославленный поэт странствовал по всей Японии. То был длиннобородый Соги [174] .
В своих скитаниях он забрел далеко на восток, в край Дзёсо. Все морское побережье, что лежит между Ицуи и Анагасаки, именовалось тогда Тигуса — Тысяча Трав.
Соги шел по дикому, пустынному берегу Тысячи Трав в поисках селения. Вдруг он увидел, что прямо на него идет человек — темнолицый, с пронзительным взглядом, в руке — обнаженный меч.
173
Ота Докан (1433–1486) — известный военачальник и поэт. Основатель города Эдо. При его участии в середине XV в. были построены замок Эдо и некоторые другие.
174
Соги (1421–1502) — поэт-скиталец. Многие поэты Японии бродили по стране в поисках вдохновения и преподавали поэтическое искусство. Соги прославился сочинением стихов в жанре рэнга. Рэнга, понимаемая как «поэзия нанизанных строф», была сложной поэтической формой, требовавшей от стихотворца высокого искусства. Очень ценились мастера рэнга, создававшие поэтические школы с множеством учеников.
Соги в данной легенде странствует по полуострову (край Дзёсо), примыкающему к Токийскому заливу. В то время это был дикий восточный край.
В японском фольклоре бытует много легенд о странствующих поэтах (Сайге, Соги). Им воздается глубокое почтение, но иногда их посрамляет простой селянин (обычно мудрый ребенок, умеющий сложить к месту остроумные стихи или загадать загадку).