Японские народные сказки

Интересно то, что с течением времени волшебный веер тэту стал в японском фольклоре своеобразным критерием нравственности сказочных героев: добрые с помощью веера обязательно становятся счастливыми, злые будут им наказаны. Бедный крестьянин случайно, от страха выигравший это сокровище лесного тэту в кости, женится на княжеской дочери. А бездельника барсука веер проучил: утащили его за длинный выросший нос небесные божества в заоблачную высь. И что с тем барсуком стало — неизвестно.

Живет в сказочной горной чаще и лесная колдунья — ямамба (ямауба). Сохранила народная молва о ней двоякое представление. В более древних произведениях ямамба еще не имела уродливого облика, а была щедрой и доброй лесной владычицей. На острове Хатидзёсима рассказывали, что являлась ямамба в виде юной девы, красивой и нарядной. Веселила она людей, пела, шутила, а потом нагружала корзины грибами и ягодами. В дождливую погоду приходила ямамба в деревню. Тихо, неслышно проникала в дом, садилась у изголовья спящего и ласково дула ему в лицо: фу-у, фу-у! Проснется тот, протянет к ней руки, а она захохочет да скроется в темноте, будто и не приходила вовсе.

Хорошо жилось людям с ямамбой. Да вот стали они чаще просить у нее лесные дары, все настойчивее, все требовательнее. Рассердилась ямамба и перестала людям помогать. И узнали тогда люди другую ямамбу — страшную и жестокую, хитрую и коварную.

Особое место занимали в японском фольклоре оборотни. Способностью перевоплощаться обладали в сказках птицы, звери и разные предметы — кошелки и чайники, ношеная обувь и метлы. Но самыми непревзойденными мастерами превращений издревле считались лисы (кицунэ) и барсуки (тануки). Важно отметить, что образ лисицы-оборотня был широко распространен в фольклоре всех стран Восточной Азии. Барсук же в сказках и легендах других дальневосточных стран практически не встречался и может рассматриваться как японское специфическое фольклорное явление.

Проделки лисы и барсука были зачастую лукавы и безобидны, но подчас за внешне милым зверьком скрывался настоящий коварный демон. Лисица чаще всего принимала облик юной девушки и являлась на горной тропинке перед запоздалым путником. Горе тому, кто не распознает сразу проделок хитрой лисы.

Барсук превращался во всякую домашнюю утварь, например в котелок для кипячения воды. Такой барсук был своего рода домовым, иногда капризным, и тогда от него в доме житья не было, а иногда хозяйственным и бережливым. Случалось, что превращались барсуки в букеты хризантем и в маленьких девочек, а один, говорят, обернулся даже настоятелем синтоистского храма.

Немало в японском повествовательном фольклоре сказок и о том, как лисы и барсуки помогали людям, о том, что, женившись на лисице, можно обрести счастье, а подружившись с барсуком — стать богатым.

К «нечисти» водных стихий относился прежде всего Хозяин омутов, мутных и непроточных вод — Нуси, или о-Нуси-сама. Считалось, что о-Нуси-сама может принимать вид многоглавой змеи или большого паука, а нередко представать перед людьми в человеческом обличье. О-Нуси-сама был жесток и кровожаден. Нередко требовал он, чтобы посылали ему на съедение самую красивую девушку деревни. Не одна японская сказка строится на такой коллизии.

У рыбаков и мореходов были свои поверья. Каждый корабль имел своего духа-хранителя, именуемого в большинстве сказок «фунадама» («сокровище корабля»), «фунэ-но ками» («божество корабля») или «фунэ-но тамасий» («душа корабля»). Именно фунадама, согласно японским поверьям, оберегал от штормов и тайфунов, помогал терпящим кораблекрушение, направлял косяки рыбы к рыбацкой лодке. Но обитали в морской пучине и злые духи. Часто, как гласят легенды, можно вдруг увидеть на морской глади чертика — «монашка». Подплывет тот да попросит черпачок воды набрать. Горе тому, кто внемлет просьбам «монашка». Начнет он воду черпачком в лодку лить, пока совсем ее не утопит.

Вобрав в себя отдельные элементы мифопоэтических систем, японская сказка сконструировала свой собственный волшебный мир. Архитектоника волшебного мира японского фольклора тесно связана и с представлениями о его строении соседних народов — китайцев и корейцев, но при этом имеет и ряд специфических особенностей.

Как и у многих других народов, фантастический, сказочный мир японцев имел три яруса: небо, подлунный мир и подземное царство. Небо, по представлениям японцев, многослойно. Ближе к земле — пушистые облака. По ним бродят черти-громовики. Именно в их ведении находятся громы и молнии, грозы и дожди. Время от времени громовики садятся на облака, начинают бить в барабан, и тогда на землю обрушивается ливень. Согласно японской мифологии, облик громовиков зооморфен. Из обитателей волшебного мира громовики теснее всех связаны с людьми. Не только потому, что обитают они на самом близком к земле ярусе, но и потому, что зачастую жизнь громовика зависит от человека. Все знают, что, упади громовик с облака, не вернуться ему на небо без помощи людей.

Над облаками — небесная твердь, рассеченная Небесной рекой (Млечным Путем). Это обитель мифологических героев и сказочных богов. По обе стороны Небесной реки тоскуют разлученные возлюбленные — Ткачиха и Пастух-Волопас (Вега и Альтаир). Осенью эти две звезды, находящиеся по разные стороны Млечного Пути, сближаются в северной части небосклона, поэтому в древности в Китае была создана красивая легенда о несчастных супругах, видящихся лишь раз в году — в седьмой день седьмого месяца, которую позднее заимствовали соседние народы, в том числе и японцы. В многочисленных японских фольклорных вариантах этой легенды звездное небо представало в виде огромного пастбища, где пасется коровье стадо (звезды), или как роскошное узорчатое полотно, что соткано из лунного света и сияния звезд.

На этом же ярусе в лунном царстве обитают феи. Образы лунных дев японских сказок генетически были связаны с образом китайской богини луны, известной также как Лунная госпожа, или фея Лунного Блеска. Согласно восточноазиатским мифологическим представлениям, каждый месяц умирающая и вновь рождающаяся Луна была символом бессмертия. Потому и лунные феи японского повествовательного фольклора почитались как хранительницы секрета вечной жизни, неувядающей красоты и молодости.

В представлениях древних японцев, небесное царство было очень похоже на земное. Там возводили храмы и мосты, выращивали рис, горевали и веселились, любили и ненавидели. Но жизнь текла там по законам сказочного времени, была полна тайны и скрытого смысла, и потому никому из рожденных на земле не дано было понять жизнь неба до конца.

Второй ярус — это подлунный мир. К его составным относились суша, прежде всего горы, водная поверхность и подводное царство. Островное расположение Японии, существование множества больших и маленьких островов сформировало в японской сказке не только постоянное «чувство цепи», т. е. движение от острова к острову и, таким образом, восприятие земной тверди как последовательной смены суши и моря, но и чувство нерасторжимого их единства. Именно поэтому так просто в японской сказке с земли попасть в Морское царство и возвратиться из него, если никто этому не препятствует.

Подлунный мир в сказках не знает границ, он огромен и не ограничен кругом горизонта. И не случайно даже сказка «Где свету конец» не дает ответа на свой главный вопрос — быстрые птицы, ловкие звери и отважные морские существа так и не достигают вселенской границы.

Земная твердь подлунного мира — это множество маленьких «государств». Некоторые из них — порождение мечты и надежды, другие — продукт страха и незнания. В лесной чаще стоит прекрасный терем — Воробьиный дом, а чуть дальше — полное неожиданных чудес Соловьиное селение. В этих птичьих владениях множество самых удивительных богатств, надо только уметь ими воспользоваться. Где-то в океане затерялся страшный остров демонов — Онидзима, где чинят беззаконие красные и синие, черные и желтые черти.

Жизнь подводного царства сосредоточена, как считают японские сказки, у южного острова Японии — Якусима. Там же находится и Рюгу — дворец дракона, Морского правителя, повелителя водных стихий. Есть у дракона дочь Ото-химэ и внучка Вака-химэ. Последняя появляется в сказках достаточно редко, зато Ото-химэ является перед героями японских сказок в самом разном обличье — то высунет из воды голову большая змея, то выбросит морская волна на сушу черепашку, а то появится на берегу невиданная по красоте девушка с черными волосами до пят.