Японский козырь Сталина. От Цусимы до Хиросимы

К подобному выводу американская разведка пришла, в частности, в результате анализа расшифрованных в Вашингтоне японских дипломатических депеш, которые поступали из Токио в посольство Японии в США. Так, например, в шифротелеграмме министра иностранных дел С. Того от 16 ноября на имя посла Номура подчеркивалось, что японцы при первом благоприятном случае могут осуществить свой план вторжения в пределы советского Дальнего Востока ^{331} . Направление телеграммы подобного содержания объяснить однозначно трудно. Возможны два объяснения. Первое — это предположение, что она являлась частью «операции дезинформации». Но в этом случае получается, что японцы знали о том, что их дипломатические депеши читают американцы, и сознательно подсовывали Вашингтону дезинформацию. Более правдоподобным является объяснение этого факта с учетом содержащихся в телеграмме слов «при первом благоприятном случае». Можно не сомневаться, что под таким «случаем» имелось в виду падение Москвы. Как свидетельствуют японские документы, в этом случае допускалось одновременное выступление Японии как на юге, так и на севере. Тем более что для захвата советского Дальнего Востока и Сибири предназначались главным образом сухопутные силы империи, роль которых в операциях на юге была не столь велика.

То, что политическое руководство США и Великобритании верило, а кое-кто в Вашингтоне и Лондоне были и заинтересованы в неизбежности японского выступления против СССР, проявлялось в практических действиях США по оказанию обещанной экономической помощи Советскому Союзу. Видя, как Гитлер рвется к Москве, а японцы изготовились на дальневосточных границах СССР, прагматичные американцы не спешили вкладывать большие финансовые и материальные средства в «гиблое», как казалось, дело помощи Москве, уже «обреченной» в глазах многих западных политиков и военных. Как свидетельствуют американские данные, до конца 1941 г., то есть в самый трудный для СССР период борьбы с гитлеровской Германией, США поставили в Советский Союз лишь 204 самолета вместо 600, предусмотренных по протоколу, танков — 182 вместо 750. Советский Союз, несший основное бремя войны, получил менее 0,1% от всей американской помощи воюющим государствам (на основе закона о ленд-лизе). Как признавал Гарриман, на 24 декабря 1941 года США выполнили лишь одну четвертую часть взятых ими обязательств по первому протоколу о сотрудничестве ^{332} . Заметим, что речь идет о периоде, когда США еще не были вовлечены во Вторую мировую войну, а их военная экономика была на подъеме.

«НОТА ХЭЛЛА»

Как известно, американо-японские переговоры о нормализации двусторонних отношений начались в Вашингтоне 16 апреля 1941 г., вскоре после прибытия в США нового японского посла Номуры. Служивший ранее в США в должности военно-морского атташе при посольстве Японии Номура был лично знаком с президентом Рузвельтом и считался «сторонником политики примирения и уступок» ^{333} .

Весной 1941 г. позиции сторон сводились к следующему.

Правительство США в меморандуме государственного секретаря Хэлла от 16 апреля японскому правительству в качестве основы японо-американского соглашения предложило для обсуждения четыре пункта: уважение территориальной целостности и суверенитета каждой нации; поддержка принципа невмешательства во внутренние дела других стран; поддержка принципа равенства, включая равенство возможностей торговли; ненарушение статус-кво в районе Тихого океана, за исключением случаев, когда статус-кво может быть изменен мирными средствами ^{334} . При этом в обмен на вывод японских войск из Китая, образование в Китае единого правительства США не исключали возможность признания марионеточного государства Маньчжоу-Го, созданного японцами на территории захваченного ими в 1931—1932 гг. Северо-Восточного Китая.

Со своей стороны японцы предложили США признать Маньчжоу-Го, отказать в поддержке правительству Чан Кайши, предоставить Японии неограниченные права на получение в юго-западной части Тихого океана необходимого ей военно-стратегического сырья, не допускать укрепления американцами Филиппин ^{335} .

Как видно из заявленных сторонами условий, правительство США, ища компромисс с Японией, по существу, продолжало на Дальнем Востоке политику умиротворения. Более того, американское правительство через своих доверенных лиц давало понять японцам, что при определенных условиях США могли бы поддержать Японию в случае ее войны с СССР. Для этого японскому правительству предлагалось пересмотреть свои отношения с Германией и выйти из Тройственного пакта ^{336} . Дело в том, что в Вашингтоне и Лондоне Тройственный пакт Германии, Японии и Италии рассматривали как направленный не столько против СССР, сколько против США и Великобритании.

Готовность США к различного рода компромиссам с Японией объяснялась все большей вовлеченностью американцев в войну в Европе, где события развивались таким образом, что рано или поздно американцы должны были вмешаться в борьбу с Германией. Рузвельт в своем обращении к американскому народу 27 мая 1941 г. заявил, что нацисты «после завоевания Латинской Америки планируют далее задушить Соединенные Штаты и доминион Канаду» ^{337} . Президент США отчетливо сознавал, что неурегулированность отношений с Японией и опасность вооруженного столкновения с этим государством чреваты ситуацией, при которой военно-морской флот США не сможет использовать все свои силы против Германии в Атлантике и его значительная часть будет прикована к тихоокеанскому театру военных действий. Это понимали и в Токио. Стремясь склонить США к дальнейшим уступкам Японии и испытывая серьезное давление со стороны Германии, которая прилагала большие усилия для недопущения японо-американского урегулирования, японское правительство решило твердо отстаивать свои позиции на переговорах в Вашингтоне. При этом Япония со всей определенностью заявила, что рассматривает Тройственный пакт в качестве оборонительного соглашения и не собирается от него отказываться ни при каких условиях.

Как писал Хэлл в своих мемуарах, согласно положениям японского проекта «над всем районом Тихого океана, по существу, устанавливалось своего рода совместное японо-американское государство, причем господство Японии простиралось над той его частью, где проживало ⁹/ ₁₀населения и было сосредоточено ⁹/ ₁₀богатств района. Права и интересы других стран почти совсем не принимались во внимание». Хэлл считал, что «этот проект почти не давал надежды» ^{338} .

Эти настроения разделял и Рузвельт, который, не возлагая особых надежд на благоприятный исход переговоров с японцами, тем не менее стремился как можно дольше оттягивать начало японо-американской войны.

Установление японского военного контроля над всем Индокитаем и вынужденное введение США экономических санкций в отношении Японии свидетельствовали о том, что перспектив для нахождения взаимоприемлемых договоренностей по разделу сфер влияния в Восточной Азии и на Тихом океане, и в первую очередь в Китае, практически не было. Япония открыто претендовала на единоличное господство в этом обширном регионе мира, а США не желали с этим соглашаться.

6 сентября на императорском совещании высшее военно-политическое руководство Японии приняло решение вступить в войну с США, Великобританией и Нидерландами, закончив все приготовления к войне к концу октября ^{339} . Начать военные действия императорская ставка (дайхонъэй) предлагала в первой декаде ноября. При этом с целью введения правительства США в заблуждение по поводу истинных намерений Японии было признано целесообразным не только не прекращать переговоры в Вашингтоне, но и создать впечатление о том, что японское правительство якобы искренне продолжает искать пути предотвращения войны.

В донесении руководителя советской разведгруппы в Японии Р. Зорге от 14 сентября 1941 г. сообщалось, что представитель флота и Сиратори (видный японский государственный деятель и дипломат, в 1941 г. — посол Японии в Италии. — А.К.)сказали германскому послу в Японии Отту и германскому военно-морскому атташе в Токио, что «переговоры с США есть последний эксперимент, чтобы доказать народу и крупным капиталистам, что достигнуть понимания с Америкой невозможно» ^{340} .

Хотя разработанные к началу ноября «новые предложения» (вариант «А» и вариант «Б») предусматривали некоторое смягчение японской позиции по спорным вопросам и даже предусматривали отвод японских войск из Китая «через два года после заключения мира», а из Северо-Восточного Китая, Внутренней Монголии и с острова Хайнань — «через 25 лет», в действительности, как заявил на императорском совещании 5 ноября министр иностранных дел Японии С. Того, «возможности достижения на переговорах соглашения, к нашему глубокому сожалению, невелики». При этом он указал, что «у Японии остаются весьма ограниченные возможности для дипломатического маневрирования» ^{341} .