Ярче, чем солнце

Несколько дней назад к нему с шумом ворвались товарищи, вернее, бывшие товарищи. Они шутили, пытаясь его растормошить, и это была сплошная мука. Они привезли коляску. Она была тяжелой, но Гордон пообещал выкатывать ее всякий раз, как приятель решит «прогуляться». Однако Кермит знал, что как бы ему ни хотелось подышать свежим воздухом, он никогда не рискнет появиться перед всем Галифаксом беспомощным инвалидом.

— Пока, папочка! — сказала Мойра, когда Миранда выводила ее из комнаты.

У Кермита так стиснуло горло, что он не сумел ответить.

На улице шел мокрый снег, он облепил фонари, отчего каждый из них стал похож на маленькую луну. Миранда часто поскальзывалась, но не замедляла шага. Крупные снежинки таяли на ее шляпке и воротнике пальто, превращаясь из маленьких мотыльков в крохотные звездочки. Она не смотрела на прохожих — ей было не до них, ее волновала та неведомая сторона жизни, какую она наконец решилась познать. Это должно было стать своеобразным выходом на свободу. Ее воображение рисовало интересные знакомства, море новых лиц, возможный успех.

Перво-наперво Миранда отправилась в деловую часть города, где было много контор. Однако ее поиски не увенчались успехом. В лучшем случае ее выслушивали с вежливым интересом, после чего заявляли, что у них нет вакансий. В любой конторе требовались барышни с опытом работы или хотя бы с какими-то знаниями, а она не умела ни стенографировать, ни печатать.

Обедая в скромном кафе, Миранда подумала о районе Гринвиль-Молл, где было много ресторанов и пабов, и о Спринг-Гарден с его магазинами. Однако мысль о том, чтобы стать официанткой или продавщицей и обслуживать всяких грубиянов, вызвала у нее тошноту. В пабах к ней наверняка начнут приставать мужчины, а чтобы получить место в магазине, возможно, тоже требуется опыт.

Поколебавшись, Миранда решила обратиться на фабрики, хотя эта работа казалась ей унизительной, примитивной, не достойной ни ее красоты, ни ума. На швейной не было мест, однако там ей сказали:

— Попробуйте спросить на бисквитной фабрике. Они совсем недавно запустили производство, наверняка вы что-нибудь там получите.

Дилан! С того вечера, когда она разыграла перед ним комедию с извинениями и рискнула его поцеловать, Миранда видела своего отвергнутого жениха только мельком, на пикнике, и ничего не знала о его жизни.

Значит, фабрику удалось восстановить, и там нужны работники. А что если явиться к нему с очередным спектаклем и выпросить место получше?

Такая идея пришлась по вкусу Миранде, однако понимая, что к столь важной встрече необходимо хорошо подготовиться, она вернулась домой.

К тому времени, как она открыла дверь, в комнате было почти совсем темно. От обстановки веяло запустением. Тени в углах комнаты напоминали грязные кляксы.

— Ты что-нибудь нашла? — спросил Кермит.

— Нет, но завтра я попробую снова. Ты ел?

— Нет. Хлоя приходила, но мне не хотелось.

Миранда тяжело вздохнула. При мысли о том, какими неприятными делами ей сей час придется заняться, ее передернуло. Что останется при такой жизни от ее молодости и красоты через несколько лет?

Кермит терпел ее прикосновения, невольно вспоминая времена, когда он был готов отдать за них целую жизнь.

Руки Миранды не были равнодушными или — в лучшем случае — успокаивающими руками сиделки; в том, как она к нему прикасалась, не ощущалось сочувствия любящей жены, а лишь раздражение и брезгливость. Отныне он не может мечтать даже о толике участия, даже о мимолетной ласке. Он, Кермит Далтон, всегда такой здоровый и сильный, превратился в обузу. Нет, он не обвинял Миранду, он все понимал и все же… ему было очень тяжело.

Кермит подумал, не убить ли себя? Какой-нибудь хитростью он наверняка сумел бы заставить Миранду или Хлою дать ему что-то острое, но… а если потом эту картину увидит Мойра?! Он вспомнил уход своей матери и смерть отца. Нет. Придется выносить все это, пока его глаза не закроются сами собой.

Глава двадцатая

Дилан вернулся домой чуть раньше обычного. Он давно подумывал, что надо бы отпраздновать возобновление работы фабрики, но все было некогда. Может, сегодня? Однако он застал Нелл и Сьюзен на пороге — они направлялись в кино. Такую дружбу хозяйки дома с прислугой местное общество наверняка сочло бы нарушением всяких устоев, однако Дилан давно понял, что их с Нелл никогда не будут считать обычной парой, ибо каждый второй задавался вопросом о том, как они познакомились и почему он женился на бедной девушке, работнице со своей фабрики.

— Ты уже вернулся! Может, мне остаться дома? — спросила Нелл.

— Нет-нет, идите. Что будете смотреть?

— «Гордость клана».

— Тогда тем более.

Дилан знал, что Сьюзен не пропускает ни одного фильма с участием Мэри Пикфорд. Взглянув на девушку, он заметил, что она изменила прическу. Вместо длинных белокурых локонов в подражание любимой актрисе лицо Сьюзен обрамляли короткие кудряшки.

— Ред остается с няней, — сказала Нелл.

— Хорошо. Наверное, я погуляю с ним в саду. Хотите взять машину?

— Мы лучше пройдемся пешком.

Нелл и Сьюзен медленно пошли по улице, предвкушая приятное зрелище. Вечер был полон того задумчивого спокойствия, какое случается только осенью. Меж деревьев витала лиловая дымка, небеса были бледно-голубыми, а наполнявший дома уют, казалось, просочился на улицу.

— Зачем ты подстриглась, Сьюзи? — спросила Нелл.

— Мне не идет?

— Идет, но ведь ты…

Девушка понимающе усмехнулась.

— Из меня все равно не получится актрисы. К чему обманывать себя? К тому же одна Мэри Пикфорд уже есть, а вторая никому не нужна. Я решила посвятить жизнь чему-то более реальному и полезному. Например, поступить на курсы медсестер.

— Ты уйдешь от нас? — с тревогой произнесла Нелл.

— Если ты не возражаешь, я бы могла посещать курсы и работать у вас. Во всяком случае, пока.

— Я буду очень рада! Как тому, что ты останешься в нашем доме, так и… если ты найдешь себя. Когда Ред еще немного подрастет, я бы тоже хотела чем-то заняться.

— На твоем месте я была бы просто женой и матерью. Многие стремятся к вершинам, но нужно ли это? — сказала Сьюзен, в знак доверия беря подругу под руку. — Я давно хотела рассказать тебе… о себе. Мне было всего семнадцать, когда я встретила человека, который вбил мне в голову, что я похожа на Мэри Пикфорд, хотя тогда я еще не знала, кто она такая: ведь я была всего лишь простой деревенской девушкой, наивной дурочкой, которой так легко вскружить голову. Ему это удалось буквально после нескольких встреч.

Он обещал оплатить обучение в театральной школе, говорил, что после я смогу попасть на нью-йоркский Бродвей, и я верила каждому его слову. Потом он затащил меня в постель, и вскоре я забеременела. Мне не был нужен ребенок, и я с легкостью от него избавилась. А потом мой ухажер избавился от меня. У меня не осталось ничего, кроме грез о славе Мэри Пикфорд. Я придумала себе новое имя, надеясь, что вместе с ним изменится моя жизнь. Прошло много времени, прежде чем мне захотелось вновь стать самой собой.