Ярче тысячи звёзд

– Собирайся! – выкрикнула я. Любовь и здравый смысл тянули меня в разные стороны, и на волне этих чувств я уже готова была на любые необдуманные поступки. Я достала из шкафа чемодан, начала скидывать туда тёплые вещи, стараясь не шуметь. Лида, наверное, уже спала. Никто не пытался меня остановить.

Ванька подбадривал, у него был свой интерес – увидеться, побыть вместе… а я билась как птица в клетке.

По карте, висевшей на стене, я попыталась рассчитать расстояние, которое мне и Ваньке придётся преодолеть до границы.

– Вань, а я смогу сама билет на самолёт купить? А на поезд? Меня ведь могут узнать, задержать и вернуть! – у меня была уйма вопросов, и с каждой минутой они только прибавлялись.

Не знаю, чем бы это всё могло закончиться, но дверь резко открылась, и в комнату заглянула мама:

– Ты чего тут шумишь? – удивлённо спросила она. Потом её взгляд упал на чемодан.

Правой ногой я попыталась задвинуть его под кровать, но фокус не удался.

– Ты что, совсем с ума сошла?! – испуганно воскликнула она. – Ты куда собралась?!

Следующие минут тридцать она пыталась убедить меня в том, что моя идея – бредовая. Хотя бы проверить информацию надо…

– Леся, все понимают твоё состояние, но пороть горячку не стоит.

Лида опять напомнила, что Коган всё сделает, обязательно поможет, и я, убедив Лиду, что полностью с ней согласна и дождавшись, пока она уйдёт спать, опять открыла ноутбук.

– Привет, ты не спишь ещё? Коган мне вечером сказал, что ему потребуется время. Неделя как минимум! Хотя мне кажется, что со своими связями он и за сутки всё мог бы решить.

– Он не будет этого делать, – предположил Ваня. – Прикинь, если бы твоего папу нашли года два назад. Все поплакали бы на программе от радости, проводили вас в новую жизнь и забыли бы эту историю. А сейчас что? У Макса на тебе целая индустрия, столько проектов!

«И правда! – дошло до меня. – Ведь приехав сюда, мой папа вполне может разорвать все контракты, увести меня домой, а Коган уже слишком много в меня вложил…»

– И что мне теперь делать? – спросила я. Мне стало неприятно, что мой папа стал какой-то разменной монетой в этой истории.

– Главное, теперь убеди Когана, что всё будет хорошо, – посоветовал Ваня. – Звони по пять раз на день, рассказывай как тебе плохо без папы. Всё равно когда-нибудь да поможет, а пока надо самим действовать. Поэтому давай скидывай инфу, на чём добираться…

– Ваня! – опять чуть не расплакалась я, теперь от радости. – Вот расписание автобусов, деньги я тебе переведу. Спасибо, Ванечка, ты самый лучший! Слушай, а если взрослые узнают? Или Коган?

– А я никакие правила не нарушаю! – усмехнулся Ваня. – Заметь, я даже из страны не выезжаю!

– Ну да, не нарушаешь… – согласилась я. – Но лучше никому про это не рассказывать.

Я подошла к календарю и обвела кружком 26 апреля. Если завтра Ваня выедет в восемь утра, то уже следующим вечером он будет там, встретиться с моим папой. Потом, если всё будет хорошо, дня через три туда приедет команда Когана…

 «Стоп!» – решила я успокоить сама себя немного, подошла к окну и посмотрела на звёзды. Они как всегда были далёкими и прекрасными. И я поняла, что глядя на них, и мой папа всегда вспоминал обо мне.

«Потерпи, пожалуйста! – мысленно попросила я его. – Ещё немного потерпи. Скоро я тебя оттуда вытащу».

***

Удары сыпались один за другим – били без разбора, ногами, руками, палками. Или нет, не били… просто убивали, пока он, наконец, не просыпался от своего крика.

– Прости, опять разбудил тебя, – извинялся он перед женщиной, которая стояла около кровати, – война снится.

– Ничего, когда-нибудь пройдёт, забудется, – пыталась успокоить она. – Давай укол сделаю?

Они познакомились в больнице. Его привезли после обмена военнопленными, а она работала там медсестрой, и с самого первого дня была очень добра к нему, ухаживала, добывала для него дополнительные обезболивающие. И в то утро, когда его выписывали, предложила пожить у неё.

– Комнату сдаю, – сказала она зачем-то, хотя он понимал, что у неё к нему искренний интерес. Как-то Ульяна призналась, что он похож на её покойного мужа.

Тогда он, конечно, согласился. А куда ему было деваться? Дом, в котором он жил раньше, был разрушен, дочь, очевидно, погибла, и теперь ему надо было как-то дальше жить.

В её старом доме явно не хватало мужской руки – в правую стену попал снаряд, и теперь Ульяна с сыном ютились в трёх комнатушках. В одной, крохотной, была детская, другая совмещала в себе и зал, и кухню, и спальню.

Третью она полностью отдала ему. Но отлёживаться он долго не стал – не привык сидеть у кого-то на шее, и когда чувствовал себя хорошо, начал помогать – укрепил стену, подлатал баню, начал делать новый забор.

– Ты поберёгся бы после больницы, – жалела она его, но он только отмахивался: поздно беречься…

 Здоровье действительно было потеряно безвозвратно. Два года в плену – не курорт, и в свои сорок с небольшим он уже оформлял инвалидность. Хорошо хоть в больнице его более-менее вернули к жизни, поставили на ноги, и хотя сейчас он полностью зависел от лекарств, но жил. И даже мог немного радоваться.

Глава 4. #Дом

Следующие два часа Ваня провёл в сборах. Тихонько, чтобы не разбудить других, сложил в школьный рюкзак тёплые вещи, все свои гаджеты и газовый баллончик, на всякий случай. Но даже когда ему на телефон пришло сообщение, что на его счёт поступили средства, он всё ещё не верил, что опять рванёт туда, в самый эпицентр.

«Да ты же не жить туда едешь, а просто найти Евгения Павловича», – успокаивал он себя. Хотя в глубине души понимал, что тянет его туда ещё и свой, личный интерес – он мечтал разыскать сестру и братьев, о которых думал почти каждый день.

Когда в прошлый раз съемочная группа привезла его в город, соседи рассказали, что младший брат его, Вася, пропал без вести. На отца тоже пришла похоронка, а мачеха собрала оставшихся детей и уехала в неизвестном направлении. Куда они уехали и где они сейчас никто из местных не знал. Но в тот момент Ваня абсолютно не пожалел, что мачеха от него отказалась, потому что в его жизни всё наконец-то начало налаживаться. Его привезли сюда, в столицу, поселили в хорошем интернате, он нашёл новую семью. Да в довершении всего он ещё стал популярным блогером и свои пятнадцать и зарабатывал чуть меньше чем менеджер среднего звена. Конечно, многое из того что он получал, он тратил на лечение и поддерживающую терапию, но, вспоминая прошлое, он всё равно не уставал благодарить Бога за всё.