Ярче звёзд

– Не хочу тебя потерять.

Мне не хотелось слышать в его словах ничего такого, что могло бы зародить в душе надежду на отношения. Его забота в данных обстоятельствах выглядела вполне естественной. А ладонь у него была тёплой, шершавой, мозолистой, но вместе с тем какой-то уютной, что ли. Видно, парень привык тяжело зарабатывать свой хлеб. Лиза то ли не говорила, кем работал её брат, то ли говорила, а я прослушала…

Взявшись за руки, мы продолжили «плавание» в людском потоке и вскоре оказались у памятника Пушкину.

– Когда мы теряемся, всегда встречаемся здесь, – говоря это, Тимофей наклонился ко мне, стараясь перекричать музыку. Достаточно близко, чтобы я снова почувствовала себя неловко. Просто мне совсем не нравится, когда моё личное пространство нарушают, поэтому, едва мы остановились в более-менее удобном месте, я отпустила его ладонь. Но здесь, в этой давке, моё личное пространство нарушали ежесекундно. И я вскоре привыкла, что Тимофей, защищая меня от людского потока, стоял совсем рядом, касаясь своим рукавом моего.

– Подождём, – ответила я и в ожидании Лизы и Глеба сосредоточилась на музыке.

Волшебный голос солистки уносил меня далеко от реальности, заставлял кожу покрываться мурашками…

– Потихоньку теряю перья –

Крылья драные, страшно смотреть.

Расскажу не о суевериях,

А о том, что мешает взлететь.

Верю людям и верю в чудо,

Без опаски клянусь мечтам.

Я бескрылая скоро буду,

Оптимизм мой трещит по швам.

Верю в совесть, в предназначенье,

Верю в дружбу, в любовь… Опять

Потихоньку теряю перья,

Пора верить бы прекращать.

Казалось, певица обращается именно ко мне, что она, зная о моих душевных страданиях, сочинила песню специально для меня, словно хотела достучаться до самых сокровенных уголков души, поведать важную истину… Я почувствовала, как слёзы подступают к горлу, и отвернулась.

Подростки взбирались прямо на постамент, подпевали, свистели, переговаривались. Одна девушка держалась за ноги Александра Сергеевича, чтобы не упасть с двухметровой высоты. Я как культурологиня, которая буквально вчера защитила реферат по памятниковедению на тему «Причины старения, повреждения и утраты памятников истории и культуры», такое поведение приравнивала едва ли не к вандализму. Но предпочла не вмешиваться. Во-первых, потому что, как ни прискорбно было это сознавать, я сама бы не отказалась постоять на её месте, а во-вторых, мэр обещал отреставрировать памятник к очередной годовщине со дня рождения великого поэта.

Я отвернулась. Отсюда мне не было видно, что происходит на сцене, а на большом экране в это время показывали людей в первых рядах – они подпевали солистке и махали вслед проезжающей камере.

– С каждым новым ударом под дых

Сердце свежей бронёй обрастёт,

Страшно, если удар от своих,

Остальные – не важно, пройдёт.

С каждым новым ударом под дых

Моя кровь превращается в сталь,

Не даю больше шансов вторых,

Нервных клеток чужих мне не жаль.

С каждым новым ударом под дых

Разделяю себя пополам:

Понимаю закрытых и злых;

Забываю, как верить словам 2 .

Я оглянулась на Тимофея. Он стоял прямо, играя желваками, но взгляд его был обращён внутрь, вглубь себя, как у меня, наверное, ещё минуту назад.

Внезапно меня кто-то толкнул, и я, потеряв равновесие, невольно схватилась за Тимофея. Он поддержал меня.

– Здесь не очень удобно, – парень снова наклонился ко мне, и я ощутила его лёгкое дыхание на своей щеке, – дождёмся Лизу с Глебом и найдём место получше.

2

Стихи Елены Чаловой

– Может, позвонить ей? – спросила я скорее саму себя, чем своего нового друга, и даже вытащила из сумочки мобильник. На экране было два пропущенных от Лизы. И я поняла, что в таком гвалте подруга меня просто не услышит.

Глава 7

Но тут прямо передо мной словно из ниоткуда появились Лиза и Глеб. Я не удержалась и обняла подругу.

– Не теряйтесь больше! – попросила я.

– Постараемся! Не скучали? – подмигнула Лиза. – Давайте проберёмся поближе? Там не так тесно, как кажется.

Тимофей снова взял меня за руку, и под раздающиеся со сцены слова: «Электрическим током любовь бьёт по нервам», – вклинились в один из людских потоков, коих здесь было, наверное, столько, сколько рек в родной стране.

Два или три раза в толпе мелькнули знакомые лица, кажется, студенты нашего факультета, кто-то даже поздоровался со мной, а я ответила. Не знаю, как другие, но в толпе я всегда чувствую себя ещё более одинокой, чем наедине с собственными мыслями. За одним исключением: сейчас меня отвлекала ладонь Тимофея, горячая и как будто уже родная, думалось даже, что, стоит только нас кому-нибудь разлучить, я бы и с закрытыми глазами узнала парня, лишь взяв его за руку.

Наконец, спустя полторы песни, мы подступили к сцене настолько близко, что можно было без труда разглядеть не только черты лица солистки, но даже принт на футболке у барабанщика. Здесь действительно было относительно просторно и пока никто не задевал локтями, не наступал на ноги, не дышал сигаретным дымом в лицо и не кричал на ухо: «Дай пройти!» А главное, всего в нескольких метрах находились мои кумиры! Я видела и слышала их вживую – одно из моих заветных желаний сбылось! Это ли не счастье? И, постаравшись абстрагироваться от всего мира, я отдалась музыке.

– Если захочешь, то я исчезну,

По подоконнику ветром шурша,

Вновь позовёшь – я тогда воскресну,

Бросив дела и к тебе спеша, – одними губами подпевала я, слегка покачиваясь в такт мелодии.

В какой-то момент, обернувшись в надежде поймать очередную улыбку Лизы и убедиться, что ей так же хорошо, как мне, я обнаружила её в объятиях Глеба. Эти двое целовались так самозабвенно, точно позабыли, где находятся. Целовались прямо здесь, посреди толпы, в присутствии Тима и группы «Горгона». (Интересно, Тим повернулся к ним спиной нарочно, чтобы не смущать? Или самому не смущаться?..) И лишь уразумев, что бессовестно пялюсь на влюблённую парочку, поспешила отвернуться. Надеюсь, Тимофей не заметил моего замешательства. И я снова пожалела о том, что согласилась составить Лизе и Глебу компанию. Нет, в очередной раз отказаться от концерта я бы не смогла ни за что на свете, попросила бы папу сопровождать меня, но ходить на такие мероприятия с папой – не совсем то, чего хочется девушке в девятнадцать лет.

Я попыталась вновь сосредоточиться на музыке, но солистка так вдохновенно пела о любви, вокруг целовались и другие парочки, а я так некстати вспомнила о Денисе… и Карине. И меня против воли вмиг унесло в трясину воспоминаний и самокопания, обида захлестнула волной, в груди защемило, да так сильно, что стало трудно дышать.

– Всё нормально? – наклонился ко мне Тимофей. Его ладонь обожгла мою, я вздрогнула и сделала шаг назад, нечаянно наступив кому-то на ногу.

– Извините, пожалуйста, – тут же отреагировала я.