Ярлыки

– Времена… такие переменчивые, – проникновенным голосом вещала она озадаченной Мэйнард. – Как поется в песне Дилана, и мы должны меняться. Меняются наша одежда и наши отношения. В этом – стиль.

Она ушла через час, очень усталая. Мэйнард и не намекала, что хотела бы уйти на покой, хотя она явно отставала от моды. Корал теряла терпение. Ей придется пойти прямо к Ллойду Бруксу и организовать что-то вроде заговора. Если Мэйнард не понимает намеков, она заслужила то, что должно произойти.

Майя лежала на кровати и перечитывала конкурсные работы. Одна действительно выделялась среди остальных. Ее представляла девушка по имени Маккензи Голдштайн. Она сообщила, что живет в Бронксе, хотя по работе этого и нельзя было сказать. Она казалась развитой не по годам, многоопытной, хорошо информированной девушкой. Майя опять перечитала работу. Родственники сотрудников «Дивайн» не могли принимать участие в конкурсе – Майя будет идти своей дорогой. Ей вдруг показался несостоятельным ее план представить в «Макмилланз» свои модели. А может, десятки способных молодых девушек излагают свои мысли, как Маккензи Голдштайн? Майя верила в свои рисунки и модели, но писала она плохо… Сможет ли она когда-нибудь писать о моде так же блистательно? Некоторое время она смотрела на номер телефона Маккензи, а потом, следуя пришедшей в голову мысли, набрала номер.

В ответившем голосе слышались нотки подозрительности.

– Вы часто в это время звоните по телефону?

– Конечно, мне не следовало бы этого делать, – быстро сказала Майя. – Я просто оказываю вам любезность, потому что мне понравилась ваша конкурсная работа. Я не являюсь официальным лицом, но могу повлиять на выбор победителя. Поверьте мне. Я – вашего возраста. Я хочу встретиться с вами, поговорить…

– Вы работаете в «Дивайн»? Как вам удалось получить доступ к моей работе?

– Я все объясню, когда мы встретимся. Вы можете мне доверять, клянусь в этом.

– Доверять вам? Но вы даже не можете назвать ваше имя.

– Меня зовут Майя.

– Ну хорошо, Майя. Кем бы вы ни были, я завтра же позвоню в журнал и спрошу, что все это значит.

– Нет. Не делайте этого! Пожалуйста! Позволь мне встретиться с вами сегодня вечером.

– Откуда вы звоните? Из Манхэттена?

– Возьмите такси – я заплачу. На углу Пятьдесят седьмой и Шестой есть кафе. Я буду вас там ждать. Я оплачу вам и дорогу домой. Вы сможете приехать сюда через час.

Было бы слишком странно, если бы Маккензи отклонила это предложение. Она надела платье, какие носят женщины легкого поведения – она сама его сшила из вырезанного в форме круга куска черного шелка – и тихо прокралась мимо комнаты родителей.

На безлюдной улице она нашла такси и не терпящим возражений голосом сказала шоферу: «Угол Шестой и Пятьдесят седьмой», как будто у нее были деньги. Сидя на заднем сиденье, она немного подкрасила глаза и губы. Сердце ее часто билось.

У кафе стояла высокая светловолосая девушка.

– Маккензи? – спросила она.

Маккензи пристально на нее посмотрела и молча кивнула. Она выбралась из такси. Девушка была хорошенькая, в ней чувствовалась элегантность. Маккензи подумала, что она совсем из другого мира. Стопроцентная американка!

Майя шагнула вперед.

– Сколько? – спросила она у шофера.

– Пять долларов восемьдесят пять центов.

Майя дала ему семь долларов, потом повернулась и подала руку Маккензи.

– Привет!

Маккензи осторожно пожала ей руку. Майя старалась не смотреть на нее. Она ожидала увидеть маленькую, худенькую и робкую девушку. А эта была чересчур полная, живая, да и вид у нее был более чем странный.

– Мне нравится ваше платье! – сказала Майя, а Маккензи, вытянув руки и хихикая, стала кружиться на тротуаре; подол ее платья поднялся и открыл полные бедра. – Мне нравится ваша конкурсная работа, – сказала Майя и повела ее в кафе.

Маккензи засмеялась.

– Мне кажется, вам все во мне нравится.

Они заказали кофе и пончики и сели, изучающе разглядывая друг друга.

– Ну хорошо, кто же вы? – спросила Маккензи. – И что все это значит? Если родители обнаружат, что меня нет в моей комнате, это доставит мне массу неприятностей. – Она говорила и рассматривала одежду Майи. Не шикарно, решила она. Как в номере «Севентин» под девизом «Обратно к школе».

Усталая официантка налила им кофе.

– Я хотела тебе с три короба наврать, но… – Майя остановилась.

– А ты принимаешь участие в конкурсе? – спросила Маккензи.

Майя покачала головой.

– Моя мать – редактор журнала. Маккензи от удивления открыла рот.

– Корал Стэнтон – твоя мать?

– Она попросила меня оценить работы. Твоя выделялась среди всех остальных. Твой реферат, твои идеи просто восхитительны. Я тоже хочу поступать в «Макмилланз»…

– И что же тебе мешает?

Принесли пончики, и Маккензи сразу откусила большой кусок. Майя обеими руками держала свою чашку кофе.

– Я просто подумала, что, может быть, если помогу тебе победить в конкурсе, то и ты сможешь в ответ оказать мне любезность.

– Какую?

– Напиши что-нибудь за меня. Реферат, который я бы могла представить вместе с моими эскизами. Я знаю, они внимания на меня не обратят без хорошего реферата.

– А разве твоя мать не может помочь тебе поступить? – спросила Маккензи.

– Я не хочу от нее никакой помощи! – выпалила Майя. – Я ее ненавижу!

Маккензи с заинтересованным видом наклонилась.

– Вот также и я отношусь к моему отцу!

Майя расслабилась. Она не собиралась этого говорить, но, сказав, почувствовала себя лучше.

– Моя мать всегда давала мне понять, что от меня у нее одни неприятности, – поведала она. – Мне надо поступить в «Макмилланз», и я этого добьюсь во что бы то ни стало, но от нее я не хочу никакой помощи!

– Мой отец считает, что я неряха, идиотка и выскочка, – рассказывала Маккензи. – Что касается выскочки, то он прав, я действительно уверена, что я лучше этих занудливых жителей Бронкса. Мои братья подлизываются к нему, а он считает их замечательными, потому что они будут продолжать его дело и всегда выполняют то, что им велят.

– А в чем заключается его дело? Глаза Маккензи вспыхнули.

– Он – в индустрии моды, – беззаботно сказала она. – У него сеть магазинов. Дела идут успешно, но я с нетерпением жду того дня, когда уйду из дома. Я имею в виду, что мне приходится надевать на мини-юбки мою обычную одежду, чтобы выйти из дома. Мои родители просто умрут, если увидят меня в мини-юбке. Ты правда хочешь сказать, что я буду победительницей конкурса?

– Если мы достигнем соглашения…

– Ты хорошо рисуешь?