Ярмарка наград
Шрифт:
– А, попался, змеёныш? – злорадно высказался один из сотрудников милиции. – Сейчас мы тебе устроим забег на длинную дистанцию.
– Да чего ты с ним цацкаешься? Хватай его и тащи, – конвульсивно дыша, прокричал другой и тут же получил удар обрезком трубы по спине, которая непонятно каким образом оказалась в руках Григория.
Форменная фуражка мигом соскользнула с коротко стриженой головы и покатилась в темноту. Следом за ней побежал её хозяин. Тем временем вооружённый трубой Григорий набросился на его напарника. Он неистово махал орудием, как предполагал, защиты, и некоторое время ловко
В отделе милиции на Григория надели наручники, подвесили головой вниз и стали колбасить, не обращая внимания на его ужасные вопли и стоны. Удары ногами и руками отрабатывали все, кому не лень, проходя мимо живой груши. В какой-то момент послышался хруст позвоночника и Григорий потерял сознание.
Непоправимость совершённого и тяжесть последствий дошли до узурпаторов в форме мгновенно. Тело уложили на пол и облили холодной водой. Оно долго не шевелилось, но вскоре ощутило некое подобие трепыхания.
– В обезьянник его, – распорядился дежурный и, как ни в чём не бывало, приступил к дальнейшему исполнению своих непосредственных обязанностей.
Утром дежурная смена в отделе милиции, как обычно, поменялась. Всё это время признаков активной жизни Григорий старался не подавать. «Себе хуже», – думал он, постоянно пил воду, утоляя похмельную жажду, и вынашивал план своего побега из-под стражи. В 10 часов в камеру зашёл сержант и, вместо положенного «На выход», молча нанёс удар в пах. На помощь ему поспешил напарник. Из глаз задержанного снова посыпались искры, чувство боли затмило разум.
– Вам чего надобно? – жалостливо простонал Григорий, держась за низ живота.
– Эх, всыпать бы тебе хорошенько, чтобы знал впредь на кого руку поднимать, да времени, жаль, нет, – ответил конвоир, и, смачно выражаясь, погрузил его в ожидавший у входа в здание отдела воронок.
– Куда? – спросил водитель.
– На освидетельствование, – ответил конвоир и закурил сигарету.
Нарколог и судмедэксперт нехотя осмотрели Григория и на глазок определили, что он пьян и не имеет никаких телесных повреждений, хотя всё его тело изнемогало от побоев. Так они и записали в своих окончательных заключениях.
По завершению процедуры освидетельствования Григория снова поместили в обезьянник. Шло время, сокамерников потихоньку рассеивали: кого забирали на допрос, кого выгоняли взашей, а ему приказали долго ждать и надеяться на лучшее. И здесь, о боже фортуна, в какой-то момент Григорий заметил, что двухметровый сержант на выходе из здания спит, запрокинув голову. План побега созрел моментально. Вольный ветер свободы игриво замаячил у него перед глазами. «Надо действовать, сейчас или никогда», – подумал он, и пошёл напролом. Сотрясая решётку, задержанный зычно подал голос:
– Хочу в туалет.
– Перебьёшься, – спокойно ответил постовой.
– Делайте, что хотите, но терпеть больше не могу. Буду опорожняться прямо в камере.
Не обессудьте, – мычал Григорий, переминаясь с ноги на ногу.– Если нагадишь, заставлю тебя всё языком вылизать, ещё попомнишь мои слова, – в той же тональности продолжил разговаривать постовой.
Но Григорий, делая вид, что ему всё по барабану, стал демонстративно расстёгивать ширинку.
– Да своди ты его в отхожее место. А не то потом запаху не оберёшься, – откуда-то из глубины коридора послышался голос дежурного.
И застенки, наконец, распахнулись. Григорий вышел в коридор, расправил плечи и, оттолкнув постового, тут же бросился к заветной двери. Через несколько секунд он, не жалея ног, нёсся в сторону ближайшего жилого массива. За ним, пыхтя паровозом, бежали два милиционера. Но его было уже не догнать, и с каждым окриком, доносившимся сзади, ураган неудержимости в нём только усиливался. Беглеца спасли заборы, огороды и колючий кустарник, вставшие непреодолимой преградой на пути преследователей. Они и приняли его в своё лоно.
Григорий затаился среди зелени в одном из палисадников многоэтажек и наблюдал, как милиционеры тщетно его ищут, прочёсывая ближайшую местность. Наконец он отдышался и посмотрел по сторонам. Из распахнутого окна первого этажа выглядывала фигура лысоватого мужчины средних лет.
– Что, застукали? – с интересом спросил тот. – Тогда ныряй ко мне. Прикрою. Номер квартиры 32.
В прохладной комнате было темно, пахло жареной рыбой. Из кухни доносился певучий женский голос.
– Кто там? – спросила она.
Вместо ответа мужчина улыбнулся и протянул Григорию свою сильную руку.
– Иван, – представился он. – А вас, простите?
– Григорий.
– Очень приятно. Так почему же и куда бежим? Что за спешка?
– Да понимаете ли…, – замялся Григорий и в двух словах обрисовал ситуацию.
В комнату неожиданно вошла женщина приятной наружности и сходу заявила:
– Ваня, я всё слышала. Думаю, человеку надо помочь. Кстати, откуда вы?
– Из Южного Казахстана, – ответил Григорий.
– Ну, надо же. Случаем, не из Чардары?
– Нет, из Чимкента.
– Всё равно земляки. Пойдёмте, для начала вам надо ополоснуться. Вот полотенце и майка. Потом что-нибудь придумаем.
Уже за столом да под наливку речь зашла о родине.
– Как там живётся? – спросил Иван. – Какие новости?
– Как видите, все новости при мне и даже больше. Сваливать мне надо, вот что я вам скажу, и чем быстрее, тем лучше.
– Это точно, – подтвердил Иван, – Но куда?
– Есть у меня здесь двоюродная сестра Наталья с мужем Олегом. Морозовы фамилия. Может быть, знаете? – спросил Григорий.
– Постой, постой. Это не те ли Олег с Наташкой, что на окраине города живут? Он котельной командует, а она в магазине подрабатывает. У него ещё шрам на правой щеке.
– Ну, конечно. Они самые и есть…
Олег встретил Григория объятиями. Наталья накрыла на стол, подсела сама, и между ними завязался душевный разговор.
– Ты знаешь, Гриша, – начал Олег, – мы – русские – здесь у местных под надзором находимся. Нас что – раз-два и обчёлся, даже глазом следить не надо, все на виду. Много не нашалишь.