Ярмо Господне
Шрифт:
«Прискорбно, ежели отрицательный результат никоим видом не продвинет дознание и предостережет предержащего ренегата, доселе уверенного в своечастной безопасности», — пришел к осторожному выводу инквизитор и предпочел накопить большее количество оперативной информации о подозреваемых.
«Должную роль сыграет удаление из округа дам-неофитов Марии и Анастасии… Рыцарь Патрик так или иначе почувствует их несоответствие орденским предустановлениям…»
Почему Вероника Триконич так упорно настаивала на штурме ночного клуба «Нирвана?» — задался другой версией бесстрастный
«Необходимо негласно усилить орденское звено особливым рыцарем-дознавателем. Предлогом послужит подыскание неразвитого неофита для обучения, стажировки и транспозиции дополнительных дарований».
В первое же гласное посещение супруги Нэнси ее супруг мистер Фил Ирнив за воскресным обедом у мистера Суончера имел светское знакомство с его коллегой — итальянским психиатром доктором Микеле Гвельфи. Синьор Гвельфи оказался седеньким сухоньким подвижным старичком, чем-то напомнившим Филиппу прижизненные портреты успешного русского полководца Суворова и развязного французского литератора Вольтера, кому малограмотные материалисты до сих пор почему-то приписывают некое безбожие.
«Из века в век темное атеистическое просвещение, из рака ноги!»
Истово православный Филипп мирского богоборчества категорически не одобрял. Хотя и признавал, что если бы атеизма не было, его следовало выдумать. И ни в коем разе не запрещать, аналогично гомосексуализму, снимающему физиологический дискомфорт и социальную агрессию у тех индивидуумов, кто генетически и гормонально склонен к однополой любви.
«Атеисты подобны на гомосексуалистов. Не совсем извращенцы, они по природе такие, определенно от греха первородного… Прости им, Господи, идейную содомию их».
Синьор Микеле Гвельфи не мог быть по определению ни содомитом, ни атеистом, поскольку состоит рыцарем-адептом ордена Благодати Господней и Великим инквизитором-клеротом Западно-Европейской конгрегации. В Филадельфию же он прибыл, чтобы приватно побеседовать с рыцарем-инквизитором синьором Филиппо Ирневе-Альберини, воспользовавшись стародавним знакомством с гостеприимным хозяином дома мистером Суончером.
— …В лето Господне 1735-е, брат Фил, неофит Микеле в товариществе с неофитом Патриком истребил, расчленив и развоплотив, суккуба в Неаполе. За что оба сподобились перехода в четвертый круг орденского посвящения.
Рыцарь Микеле всплеснул возмущенно руками и возразил:
— Как вам не стыдно, лорд Патрик! Вы чересчур преувеличиваете мое участие. Я всего-то помогал вам по мере возможности. Хотя, надо признать, завлекли меня к той продажной девице именно вы, сэр.
— Ах юности нашей благие порывы! И сумасброднейшие свершения в удали молодецкой… Простите, оставлю вас на время вдвоем с братом Филиппом…
Из любезности к рыцарю Филиппу старые знакомцы изъяснялись по-русски. Пусть Филипп и отметил несколько подчеркнутое грассирование у итальянца.
«Суккуба ножичками? Круто для третьеклашек!»
— Брат Патрик, прошу не покидать нас, — властно произнес итальянский рыцарь, в мгновение ока отбросивший дурашливый стариковский вид. Став сорокалетним мужчиной под стать рыцарю Патрику,
он повернулся к рыцарю Филиппу:— Двум инквизиторам непременно понадобится доверенный ясновидец-дознаватель в нашем с вами откровенном общении, брат Филипп.
С этой минуты недомолвок и недоговоренностей между тремя рыцарями-собратьями быть не должно. Так было, и так будет.
— Обратиться к вам, инквизитор-коадьютор Филипп, меня вынуждает настоятельная потребность. Согласно моему прорицанию, в регионе ответственности вашего орденского звена, возможно, обретается чрезвычайно мне необходимый субъект, он же актуально разыскиваемый мною объект — мой бывший субалтерн Абдал Тимитар.
Извольте прокомментировать его графическое изображение, сударь.
На экране ноутбука, развернутого к нему под прямым углом, инквизитор Филипп увидел смуглого молодого человека с тонкими чертами лица примерно афразийской, ближе к арабской, наружности. И не замедлил дать прорицающий комментарий:
— Абдал Тимитар, 29 календарных лет, вероисповедание римско-католическое, крещен в той же обрядности, отец из алжирских туарегов, мать — француженка из Прованса. Холост, латентный гомосексуалист. Характер склочный, неуживчивый, объект отличается завышенной самооценкой.
Субалтерн третьего круга посвящения. Предзнание и прогностика выше среднего, ясновидение ниже среднего, значительный дар прорицать историю на уровне инсайта. Хорошо владеет техникой принудительной коммуникабельности и наведенной апперцепции.
Прошел двухгодичный орденский курс выживания и обучения боевым искусствам. Стажировался как подмастерье ноогностика. Секулярное образование высшее историко-филологическое, имеет степень магистра теологии.
На момент получения изображения сохраняет лояльность ордену. В настоящее время не подвержен обнаружению стандартными теургическими средствами орденской инквизиции…
— Брависсимо, синьор Филиппо! — экспансивно воскликнул итальянец, тем самым подавая знак, что он так же отрешился от концентрации инквизитора. — Вы подтверждаете сложившееся лестное мнение о вашем профессионализме.
С вашего позволения я приступлю к дальнейшему ознакомлению вас с объективной информацией о субалтерне Абдале.
Три года назад ведомый рыцарь-неофит Абдал пережил тяжелую трагедию, утратив ведущего рыцаря в командном тандеме и соответствующий доступ в асилум. Вынужден признать: героически погибший рыцарь-зелот Роберто Ковиваче совратил его, сделав гомосексуальным любовником при посвящении. Их бесчестие и земнородная порча случайно обнаружились лишь через два года после гибели рыцаря Роберто.
По таковой причине, не желая выносить сор из избы, Западно-Европейская конгрегация не объявила неофита Абдала в официальный орденский розыск, когда год тому назад он скрылся, став ренегатом, — снова перешел на русский язык синьор Микеле Гвельфи.
— Принимать обет жесткого послушания и безусловного орденского исправления путем наложения теургических уз субалтерн-неофит третьего круга Абдал Тимитар не возжелал. В ритуале сокрытия он стал недосягаем для орденской внутренней инквизиции.