Ярость и страсть

Через минуту послышались шаги, звякнула железная щеколда, и я увидела недовольное лицо пожилой женщины необъятных размеров, едва вмещавшейся в проёме калитки.

— Что нужно? — грубо спросила она, сверля меня маленькими глазками-буравчиками.

— Простите, но сюда зашёл один молодой человек в очках, кудрявый такой, — начала я объяснять, пытаясь что-нибудь разглядеть за её спиной. — Вы не могли бы его позвать. Это очень срочно.

— А что за беда?

— Э-э, он, как бы это вам сказать, в общем, украл у меня деньги в электричке, я выследила его и хочу, чтобы он вернул мой кошелёк, — понесла я полную ахинею. — Это были мои последние деньги.

— Вот сволочь какая! — Она упёрла толстые руки в бока. — Он мне сразу не понравился, стервец! То-то я смотрю, вбежал как угорелый и говорит, что за ним банда грабителей гонится, попросил дозволения пройти огородами. Ну, я и помогла, пропустила, пожалела на свою голову. А он, оказывается, сам грабитель! Ну, попадись он мне ещё раз! А ещё в очках называется!..

— Постойте, вы хотите сказать, что он ушёл огородами?! — не веря услышанному, пролепетала я.

— Ну да, сразу, как вбежал, я его и провела. Он в лесок нырнул и был таков. Там уже не поймают, — уверенно произнесла она. — Много стибрил-то?

— Да не так уж, просто последние, — проговорила я сокрушённо. — Извините, тогда я пойду, пожалуй… — Я повернулась, но тут мне пришла в голову неплохая мысль, и я сказала:

— Знаете что, если он сюда ещё заглянет вдруг, вы скажите ему, что друзья Марии ищут его по всему городку, его и всю банду. Если хочет жить, пусть смывается. Видите ли, у меня папа в ФСБ работает, так он всех на ноги поднял и они с минуты на минуту здесь будут. Кстати, что там за этим лесом?

Тётка, у которой от моих слов глаза полезли на лоб, озадаченно пробормотала:

— Знамо что — трасса. Слышь, машины гудят. Так, говоришь, менты сейчас понаедут? Допрашивать начнут меня? Вали-ка ты лучше отсюда, пока ноги целы! — и захлопнула перед моим носом калитку.

Я осталась стоять, потерянная, не зная, что делать дальше. Потом повернулась и медленно поплелась по улице. В моей голове уже сложилась картина происходящего, и все в ней обстояло примерно так: Родион ехал на какое-то тайное собрание, но почувствовал слежку ещё в электричке и начал путать следы. Теперь он уже далеко, и я могла бы успокоиться, если бы не та злосчастная фотография. Наверняка кого-то с неё все-таки выследят, и тот так или иначе приведёт чекистов к Родиону, а значит, мне все равно нужно быть там, где и он, чтобы помочь. Но найти его теперь можно только через одного человека — дачника и то вполне вероятно, что попаду туда уже к шапочному разбору, когда Родиона или схватят, или, не приведи Господи, убьют. Но делать нечего, и я направилась к дому, в который парень заволок «любвеобильного мазохиста», надеясь, что тот его ещё не убил. Это был самый обычный деревенский дом с покосившимся деревянным забором, каких здесь большинство. Постучав в калитку, я сразу услышала, как в ней что-то щёлкнуло, и она приоткрылась. Удивившись, я вошла во двор и остолбенела — под навесом из брезента в углу двора на стуле сидел Родион…

* * *

Калитка за моей спиной сразу же захлопнулась. За деревянным столиком, кроме босса, сидело ещё несколько человек примерно его же возраста. Знакомый мне «тракторист» стоял рядом с калиткой. Дачник, все ещё связанный ремнём, сидел ко мне спиной перед ними. Увидев меня, босс не удивился, не начал кричать, а только спросил:

— Что ты там говорила про папу из ФСБ?

— Что? Как? — Я открыла рот и больше ничего не смогла сказать.

— Быстрее говори, времени нет, — резко бросил тракторист, подходя к остальным. — Откуда ты узнала про ФСБ?

— Вот он сказал. — Я кивнула на дачника.

— А что ж ты нам, паскуда, ничего не говоришь?! — взревел парень и сгрёб шпика за грудки.

— А вы ему больно делали? — поинтересовалась я, придя в себя.

— Нет пока, а что, это поможет, думаешь? — озадаченно спросил он, опуская «дачника» на стул.

— Мне помогло. Да я сама вам быстрее все расскажу…

И пересказала им все, что выведала, смущённо поглядывая на молчавшего босса, который сидел во главе стола. Когда закончила, он поднялся и коротко бросил:

— Нас кто-то заложил. Все отменяется. Этого изолируйте, заткните рот, чтобы не кричал. — Он Кивнул на шпика — Захар, заводи трактор и уходим отсюда, пока они здесь все не оцепили.

Все происходило так быстро, что я не успевала следить за событиями. Все вскочили, кто-то забежал в дом, кто-то схватил «дачника» и потащил в сарай, а Захар, тот самый тракторист, бросился на огород, где виднелся колёсный трактор с громадной тележкой, заполненной сеном. Босс с кем-то тихо разговаривал по своему сотовому телефону, а я стояла, никому не нужная и всеми забытая, посреди двора и хлопала длинными ресницами. Через несколько минут все кардинально изменилось. Босс прицепил себе бороду, снял очки и стал похож на спившегося, потрёпанного интеллигента. Захар надел на голову танкистский шлем. Меня затолкали в кабину трактора, туда же сели Родион с Захаром, а все остальные, я насчитала шестерых, зарылись под солому в телеге. Мощно взревев, трактор выкатился с огорода и поехал по просёлочной дороге вдоль леса в объезд городка. Со стороны все выглядело вполне прилично: подгулявшие ребята, подцепив девчонку, катаются на тракторе и пьют водку (в руках у босса была початая бутылка «Столичной», и он время от времени прикладывался к её горлышку). Я, молча, боясь спрашивать о чем-нибудь, сидела в тесной кабине между ними и испуганно таращилась по сторонам, тем более что было на что посмотреть.

По всем проулкам городка уже сновали чёрные легковушки с московскими номерами, набитые людьми в чёрных костюмах. По дороге, где мы ехали, тоже проезжали машины с антеннами, но нас пока никто не останавливал. Похоже, они действительно окружили весь городок и теперь прочёсывали его. Мне стало страшно. Это ведь не бандиты, с которыми можно разобраться по-свойски, а вполне официальные служебные органы, стоящие на страже безопасности страны. Я понимала, что впуталась в какую-то жуткую историю и, если бы не присутствие босса, подумала бы, что принимаю участие как минимум в государственном перевороте, судя по тому, какие силы брошены на поимку заговорщиков. Мне и в голову не приходило, что босс может участвовать в чем-то предосудительном или противозаконном. И все-таки я спросила:

— Скажите, босс, вы не преступник?

— Нет, Мария. Но меня, похоже, очень хочет выставить им тот, кому я собираюсь наступить на хвост, чтобы не воровал. И у него очень большие шансы добиться своего. Видишь, сколько народу помогает ему отстаивать награбленное. Правда, мало кто из них об этом догадывается.

— Да, круто за нас взялись! — весело улыбнувшись, проговорил Захар, лихо крутя баранку. — Придётся опять на дно уйти. Надоело уже, Родион, когда по-настоящему работать начнём?

— Пока не вычислю, кто нас сдал, — босс сделал из горла порядочный глоток, отчего у меня встали дыбом волосы, — будете сидеть тихо.

— Ты голова — тебе виднее, — пожал плечами тракторист. — А я уже удочек наготовил. Палатки все заштопал, лодку ещё одну выпросил, думал, порыбачим всласть, все обсудим спокойно. Эх, что за жизнь пошла!

Он газанул, и из трубы на капоте трактора вырвался столб дыма. Тут нас обогнал белый микроавтобус, остановился, из него выскочил экипированный по полной форме майор с короткоствольным автоматом и рацией на груди и махнул рукой, показывая на обочину.

— Так, все идёт, как нужно, — не разжимая губ, процедил босс. — Мария, ты — местная шлюха, меня зовут Вася, его — Петя, мы едем в поле на работу.

Захар остановил трактор, высунулся из кабины и весело прокричал:

— Что, командир, война началась?

— Вылезайте все трое! — властно приказал майор, положив руку на автомат, а другой махнул кому-то в автобусе. Из него начали высыпаться вооружённые солдатики.

— Нам на работу нужно! — сердито запротестовал Захар. — Нас в поле ждут, какого хрена!

Майор, не слушая его, приказал солдатам окружить трактор, а сам подошёл к кабине, открыл дверцу и кивнул:

— Быстро, я сказал!