Ярость on-line

Череп не терпел (в обоих смыслах) поражений. Он их просто не выносил, ненавидел всей душой. Если бы у поражения имелась физическая форма, Череп стал бы ее заклятым врагом (гнал на край света, а затем растерзал с кровожадной ухмылкой). Сказать, что глава Ордена не умел проигрывать, значило не больше, чем констатировать, что тюлени не умеют летать. Череп панически боялся проиграть. Это сформировало его характер — закон «разумной паранойи». Если где-то можно потерпеть поражение, это место следует тщательно обойти и нанести удар…

— Куда же? — спросил Курт.

— В место, защищенное несравненно хуже, но обладающее важным стратегическим значением. Приносящее «Всадникам» реальные деньги. Следует нанести удар в тыл, — проговорил Череп с видом адмирала, не без труда втискивающего свой военный гений в рамки географической карты. — Туда, где сволочи хоть и ожидали нападения, все-таки не могли разорваться между всеми подобными местами. А их у «Всадников» достаточно — склады, лаборатории, рестораны, бары и ночные клубы. Сказав последнее слово, глава Ордена не много помолчал. — «Лавина». Помнишь ее?

Отчего-то Волк предчувствовал, что Череп скажет именно это. За какое-то мгновение. А потому не успел подготовиться. Название злополучного клуба (одно-единственное, самое обычное слово) резануло по сознанию с безжалостностью бритвенных лезвий. На ум полезло многое, что Курт взял из «Лавины» с Собой — золотистые локоны, рассыпавшиеся по красным лужам и зеркальным осколкам — и что регулярно приходило к нему в ночных кошмарах, отчего он просыпался в холодном поту.

— Конечно, помню. Красивая женщина.

— Я не про нее, — отмахнулся Череп. — Все еще ее не забудешь?! Она просто труп, как миллионы других.

— Не лучше и не хуже. Выбрось эту тварь из головы. Я о дискотеке.

Курт молчал.

О дискотеке. Что тут неясного?

— Помню. — Свет прожекторов, разбитые зеркала, раскаленные пули, трупы в крови.

— Как такое можно забыть?

— Я оставил ее на десерт, — признался Череп. — Раз ее ты не знал, что это их точка?

— Какое мне дело?

— Правильный подход. Но хватит болтать. — Раз вернувшись, бандит направился к лестнице. — Шикарное заведение, баснословный доход. Это их на какое-то время отвлечет — пока, разумеется, не расколется Бэнкс. Сегодня в клубе будут танцы. — Череп рассмеялся (словно пролаял). — В ту ночь, когда ты там работал, у каждого привратника в кармане лежало несколько тысяч… Сегодня, к счастью, обойдемся без затрат.

Курт шагал следом. Помимо ненависти к поражениям Череп испытывал не менее стойкую антипатию к неоправданным (как правило, и к вполне обоснованным) тратам денежных средств. Каждый доллар в Ордене был на счету. Это казалось тем более странным, что Череп обходился без толпы аудиторов и бухгалтеров. Все делопроизводство размещалось в его бритой голове. Исключительная прижимистость главы Ордена стала притчей во языцех — в том числе среди «коллег».

— Это будет весело! — приговаривал Череп, спускаясь по ступенькам. — Это будет замечательно!

Волк буравил взглядом худую спину, затянутую в черную кожу плаща. Он порядком устал и хотел спать. Менее всего его прельщала перспектива мчаться в «Лавину» на погром, дабы утолить неестественную тягу Черепа к разрушению… Но отказаться означало проявить слабину. Глава Ордена не терпел каких-либо слабостей (за исключением двух-трех собственных) и жестоко подавлял таковые в подчиненных. Заявление о том, что он, Страйкер, предпочитает отправиться в штаб-квартиру Ордена, безусловно, не вызвало бы взрыв субмарины у него в голове, но могло понудить Черепа пересмотреть взгляды на профпригодность метаморфа.

Что было чревато.

Они вышли во двор Бастилии. Курт поймал себя на том, что оглядывается в поисках потенциальной опасности. Сказывалось присутствие шефа, — помимо должности «штатного киллера», по совместительству Волк являлся телохранителем Черепа.

Стоит гангстеру отбросить коньки, и…

Все.

К «хаммеру» присоединился здоровенный, длинный, обтекаемый «Додж Вортекс». В последнее время

Курт лицезрел этот автомобиль слишком часто, куда чаше, чем хотелось бы. Впервые же взгляд Курта коснулся лакированных, обтекаемых обводов давным-давно, в тот раз, когда он пробегал мимо Бастилии, но еще не знал, что это — Бастилия, Череп — это Череп, а большой автомобиль, похожий на подводную лодку, — «Додж Вортекс». Излюбленный транспорт Черепа. «Барашек».

«Хаммер» смотрелся на этом фоне жалкой малолитражкой. Вероятно, сам Череп в точности не знал, сколько лошадок сидело под лакированным капотом. Тюнинг — как внешний, так и внутренний, — в данном случае измерялся сотнями тысяч долларов. Форсированный двигатель предназначался не столько для того, чтобы иметь фору при погоне или обнаружении «хвоста» (обо всем позаботится кортеж), сколько для того, чтобы вообще сдвинуть с места добрую тонну брони. По тактико-техническим характеристикам «додж» Черепа совершил причудливую эволюцию, оставив позади серийных предшественников и вплотную приблизившись к танку.

Двое охранников бродили рядом. Завидев босса, один выплюнул сигарету и поспешно распахнул заднюю дверцу. Из салона выплеснулся густой багровый свет (взорванный холодильник с донорской кровью), что еще более прибавляло сходства с бронетехникой.

Не сказав ни слова, глава Ордена опустил зад на кожаное сиденье. Дверца мягко запечатала проем. Водитель прыгнул за руль, охранник занял место сбоку. «Додж» издал рев грозного, напрасно потревоженного, но сытого зверя. Зажглись фары; под днищем — неоновая подсветка темно-красного цвета. Точно свет из салона (пролитая кровь) просачивался меж составляющих подвески. По литру в минуту.

Ворота были распахнуты настежь — весьма странно само по себе. Во дворе стояли всего две машины. Череп никогда не выезжал без кортежа. Волк прислушался. Действительно, мгновение спустя на фоне грозного рычания «доджа» раздался шепот другого мотора. Он доносился из-за забора Бастилии. Вероятно, тот семисотый «мерседес» с четырьмя охранниками, который сопровождает «додж» практически всегда.

Обтекаемое чудовище вырулило в пустой проем ворот, проявив изрядную прыть для такой громадины. Свет «дальних» фар выхватил из тьмы необитаемые здания, преломился в прозрачных осколках стекла, торчавших из рам. Мгновения спустя «додж» исчез за поворотом. Оба мотора, набирая скорость, умчались вдаль. Их гул затих.

Тонированное стекло «хаммера» плавно опустилось. Из салона выглянула физиономия «черепа», успевшего, по-видимому, получить комплект указаний. И тем не менее торопить «штатного киллера» было в высшей степени необдуманным шагом, от последствий которого не пришел бы в восторг даже полный кретин. Гангстер позволил себе всего-навсего выбросить окурок и оглядеться с показным нетерпением.

Курт перевел взгляд с ворот (запиравшихся изнутри) на Бастилию. Где же эти идиоты?

Визит босса «на объект» не отменял мер безопасности. И, словно услышав эти мысли, охрана подала признаки жизни. Дверь приоткрылась, изнутри робко выглянула бритая башка. В Бастилии не было ни телефонов, ни раций, поэтому визит начальства раз за разом становился для местных неприятным сюрпризом. Спутниковая антенна на крыше, и та подключалась непосредственно к головизору (Череп панически боялся утечки информации: из уст пытаемых прямиком в киберспейс).