Ярость Звездного Волка

Так действовала Федерация Звезд на протяжении многих веков, из года в год расширяя свои границы. Ей удалось даже изрядно потеснить Империю хеггов, из-за чего недавно едва не разгорелась галактическая война.

И вот впервые Чейн встретился с совершенно иным подходом к формированию «содружества миров». Насколько он понял, птицелюди с Талабана пытались объединить тысячи миров не силой, не страхом, и даже не экономическими интересами, а культурными связями. И насколько он понял, много веков Граница жила в мире, согласии и процветании. Что же случилось теперь? Почему орды варваров ринулись на Талабан, горя желанием уничтожить Цитадель? Неужели идеи птицелюдей потерпели полный крах?

Чейн перевел взгляд на другую стену. На ней висело большое белое знамя, на котором был изображены три красных кружка, заключенных в красную окружность. Это знамя там, в Цитадели, Чейн видел буквально на каждом шагу. Разумеется, оно же висело и в зале заседания Совета. И еще там находилась громадная картина. На ней была изображена какая-то другая Цитадель, расположенная на морском острове. На переднем плане художник изобразил трех человек, явно терран, но их облик ничего не сказал Чейну. Его только удивило, что картина была выполнена в древней, явно несовершенной манере, простыми масляными красками на холсте. Вряд ли птицелюди сохраняли ее как великое произведение искусства — скорее, это была лишь историческая реликвия.

Загадки, десятки загадок… В который уже раз Чейн пожалел, что при встрече с Верховным Ллорнов принял от него только оружие — меч терранского короля Артура, но отказался от информации. Тогда ему казалось, что ему, воину, вполне достаточно знаний о Галактике. Оказалось — нет. Прежний опыт воина и миротворца уже перестал помогать ему во многих ситуациях. Особенно печально закончилась его последняя, партизанская война на Талабане. Даже чудесное оружие Ллорнов не помогло ему остановить армию Святого Тонга.

Конечно, если бы сюда, в это время и в это место, мог прийти космофлот Федерации, то война закончилась бы иначе. А впрочем, кто его знает. Если за спиной Тонга стоит Орден Звездных Крестоносцев, то еще неизвестно, чем закончилось бы драка. Как-никак, Орден сейчас дает прикурить возле Денеба самим Ллорнам! Нет, одной силой здесь ничего не решишь. И переговорами — тоже. Да и с кем вести переговоры? Здесь, в этом времени — с Тонгом? Или там, в будущем — с Евеналием? Чихать они хотят на любые переговоры…

Он вспомнил про Варраша, который с самого утра отсыпался здесь же, в Храме Истории. Не найдя здесь ни одной койки, бородач бесцеремонно содрал со стен красивейшие гобелены, и устроил на полу мягкое ложе. Основательно перекусив и отведав чудесного талабанского вина, он теперь шумно храпел, положив под голову какой-то древний фолиант в кожаном переплете. Чейн невольно позавидовал другу. Вот бы так завалиться спать часиков на двадцать, а проснувшись, узнать, что все проблемы решены самым наилучшим образом. Есть все-таки прелесть в дикарском образе жизни!

«Неужто ты хотел бы снова стать дикарем, Морган Чейн?»

Варганец вздрогнул, увидев, как в открытое окно влетела

большая белая птица. Индра сделала изящный круг под потолком зала, и плавно опустилась в одно из кресле, стоявших возле пульта.

Чейн выжидающе смотрел на королеву Талабана. Она смущенно улыбнулась.

— Ты ждешь, чтобы я сняла маску?

— Да.

— Но вердикт Совета запрещает мне поступать так в присутствии чужеземцев.

— Дурацкий вердикт! И к тому же, ты уже однажды сделала. Без маски ты еще красивее.

Поколебавшись, Индра сняла маску. Лицо ее была довольно экзотичным, но по-своему прекрасным. Заметив блеск восхищения в глазах варганца, королева удовлетворенно улыбнулась.

— А крылья?

— Нет, я не могу! Я снимаю крылья только перед сном, и для этого требуется помощь нескольких моих служанок. Не требуй от меня невозможного, Морган! Я и так вызвала недовольство членов Совета!

Чейн едко усмехнулся.

— Какое несчастье!.. Неужто, ты побаиваешься этих высокомерных пернатых стариканов, Индра?

Королева слегка зарделась и опустила голову, стараясь не встречаться взглядом с несмешливыми глазами Чейна.

— Не в страхе дело… На мне лежит громадная ответственность, и не только перед Талабаном и мирами Границы, которые мы опекали десятки веков. Я — первая из племени людей, кто был избран королевой Талабана! Ты даже не подозреваешь, Морган, как сложно было моим предкам с Москаделии завоевать дружбу и уважением птицелюдей. Мы ведь поначалу были совсем разными…

— … но теперь вы научились так ловко рядиться в пух и перья, что поначалу в вас и не признаешь людей. Поздравляю! Никогда не встречал в Галактике людей, способных к подобной мимикрии. Люди на разных мирах порой здорово отличаются друг от друга, но всегда это прежде всего люди. А вы… Может, ваши женщины уже научились нести яйца и высиживать детей, словно птенцов?

Индра вскочила с кресла. Ее смуглое лицо исказилось от гнева. Стремительно подойдя к Чейну, она отвесила ему весомую пощечину.

Чейн опомнился. Опустившись на одно колено, он поцеловал кончик крыла Индры, словно подол длинного платья.

— Прости, королева… Я и сам не знаю, что несу. Уж больно неприятно мне было видеть, что члены вашего Совета смотрят на меня, словно на варвара. Это на меня-то — рыцаря Ордена Ллорнов!

Лицо Индры смягчилось. Она ласково погладила Чейна по плечу.

— Наверное, именно это и вызвало раздражение членов Совета, — тихо промолвила она. — Птицелюди Талабана всегда считали себя высшими существами, которые выполняют в Галактике великую миссию. Сами божественные Ллорны не раз помогали птицелюдям, не раз называли их своей любимой расой, и даже своими учениками. Но никогда ни один из королей Талабана даже мечтать не имог о том, чтобы лично встретиться с Верховным Ллорном. Никто не приглашал птицелюдей на базы Ллорнов в центре Галактики, никто не посвящал их в тайны древних Хранителей Галактики… И вдруг оказалось, что для некого Чейна божественные Ллорны сделали исключение. И этот Чейн — человек! Если ты знал, как я счастлива, что мы встретились…

Индра посмотрела на варганца долгим, зовущим взглядом. Ее зеленые глаза покрылись поволокой, губы слегка приоткрылись. Чейн ощутил непередаваемое волнение, невольно сделал шаг вперед, но опомнился. «Я уже погубил двух прекрасных женщин, которые любили меня. И еще две красавицы, Мила и Лианна, опять же из-за меня ныне попали в большую беду. Морган, не теряй голову! Ты должен уговорить Индру перенести тебя в двадцать пятое тысячелетие, и заодно поднабраться ценных знаний о Галактике, что очень могут пригодиться тебе как Хранителю. Но не вздумай влюбляться! Тогда ты погубишь еще двух… нет, даже трех женщин, это уж как пить дать…»