Ярость

— Орлов, Владимир Николаевич, — отрекомендовал себя гость, но визитку не предложил.

— Матчин, Кузьма.

Ничуть не смущаясь, что в спортзале нет мебели, он разулся, прошел по татами и, подтянув дорогие брюки, сел напротив, скопировав мою позу из кемпо. Опустился естественно, плавным уверенным движением. У меня едва заметно приподнялась бровь. Не ожидал, что такой человек станет вести себя так спокойно и свободно. Дорогой костюм и кожаная папка в руках никак не соответствовали подобному поведению.

Помолчали. Кого-то это бы нервировало, я же оставался абсолютно спокойным.

— Через восемнадцать минут ухожу на обед, — предупредил я, продолжая разгонять и уплотнять кинетическую броню.

— Как Вы, Кузьма, смотрите на то, чтобы семья Матчиных вошла в княжеский род Орловых?

— Моё мнение тут не играет никакой роли. Но если Вам интересно, то скоро я создам свой собственный род. Можете попытать счастье и поговорить с мамой или Александром, это мой старший брат. Только вряд ли у Вас получится их уговорить.

— Попытать счастье? — он удивлённо уставился на меня. — Должны его попытать, мы?

— Ну, не я же к Вам пришёл, а Вы ко мне, — сказал я, как само собой разумеющееся.

— Почему же Ваше мнение не важно? Вы, насколько я знаю, единственный мастер в семье.

— Мама тоже мастер.

— В Японии, как и в России глубоко патриархальный уклад жизни.

— Это не мешает мне любить маму.

— Род — это не просто сильный человек, — он покачал головой, сделав для себя какой-то вывод. — Даже великому мастеру ни один Император не предложит создать Род, если за его спиной не будет стоять влиятельная и внушительная сила. Мы можем предоставить и даже стать той самой силой.

— Император Тайсе думает иначе, — я добавил в голос немного победных ноток, словно этот спор давно выигран мной. — Он обещал «Род» любому великому мастеру.

— И почему тогда три последних мастера, не смогли его получить, а всего-лишь слились с крупными княжескими родами?

— У них не было моей силы воли.

— Кузьма, нужно взрослеть и всерьёз относиться к жизни, со всеми её реалиями. Борьба за власть, интриги и огромные деньги, способен ли противостоять этому юношеский максимализм?

Младший брат главы рода, князь и двоюродный брат Императора, положил на татами кожаную папку, затем легко встал.

— Приятно было поговорить, — нейтральным тоном сказал он. Пройдя к выходу, ловко сунул ноги в кожаные туфли и вышел из зала. Удобно обладать силой, когда даже шнурки развязывать не надо.

— Взаимно, — тихо протянул я. — Так меня, на «дурака», ещё никто не проверял. Однако здесь и нравы…

Открыв папку, я вытянул первый лист, к которому крепилась большая фотография симпатичной девушки лет шестнадцати-восемнадцати. Выглядело так, будто её застали врасплох, чтобы запечатлеть естественную красоту, но мне показалось, что это лишь мастерство фотографа. Не верю я в такую вот милую естественность. У Кати Хованской эта фотография вызвала бы ехидную ухмылку. Под фотографией находился лист рукописного текста. Имя, в какую ветвь княжеского рода входит, хобби и чем любит заниматься в свободное время. Эксперт первой ступени. Неплохо. Шесть фотографий, шесть девушек от восемнадцати до двадцати двух лет. Нет, надо было нагрубить ему и спросить, когда и где можно пощупать товар.

* * *

Проводить экзамен на звание мастера было решено на полигоне МИБИ. Так как я практиковал укрепление тела, то и подготовки особой не потребовалось. Так, навезли в центр железобетонных армированных плит, выстроив из них стену в форме полукруга. Сила мастера являлась «исключительным» оружием, поэтому меры безопасности, чтобы никто посторонний не узнал, в чём она заключается, принимались самые жёсткие. По всему периметру выставили оцепление, а ближайшие крыши, находившиеся и так очень далеко от полигона, были заблокированы активистами из числа студентов. На мой взгляд, излишние меры предосторожности, так как не проходило и пары недель, как о новом мастере знали если не всё, то практически всё.

Что касается журналистов и освещения беспрецедентного события в прессе, то посетить экзамен разрешили нескольким журналистам. Они подписали договор, по которому могли говорить об экзамене только самыми общими словами. Ну и, собственно, члены комиссии. В неё вошло много людей, один из которых представлял департамент контроля за одаренными, в частности, начальник Таисии. Ещё одним важным персонажем был дальний родственник Императора, отвечающий за международную огласку всего происходящего. По слухам, присутствовал кто-то из иностранцев, но я так и не узнал кто именно. По идее для экзамена достаточно трёх человек, но, чтобы никто не сомневался в «рекорде» и «самом молодом» мастере в истории, пришлось приглашать людей, чей голос нельзя оспорить.

На экзамен я выходил босиком, в новеньком кимоно для занятий карате. Ничего особого в самом мероприятии не было. Сначала выступил ректор со вступительным словом, не выразительным кстати. Затем прочёл технику безопасности. Первый тестом нужно было сдать «норму» на силу доспеха духа. Измеряли его в условных единицах, давления определённого количества килограмм на квадратный сантиметр. Для этого использовалась тонкая игла в приборе, похожем на медицинский пистолет. Значение в 17 единиц, знать бы ещё что это такое, я выдержал спокойно, даже не напрягаясь. Затем тридцать единиц, и даже сорок пять. Как мне объяснили потом, при таком показателе, получалось, что я с запасом выдерживал попадание из двадцатимиллиметровой авиационной пушки. Комиссию это впечатлило и если сначала они отнеслись к подобному как к какой-то нелепой шутке, то после первого теста очень даже заинтересовались.

Второй этап заключался в предоставлении доказательств, что я могу управлять «силой» на расстоянии. Тут я не стал ничего выдумывать, просто завязав узлом стальную арматуру, стоя от неё в пяти шагах. При этом никто так и не понял, как я это сделал. Кто-то потребовал объяснений, но ректор оборвал все попытки, сославшись на тайну «силы» мастера.

Ну и последним этапом шла демонстрация способности передавать энергию окружающей среде или предметам. Этот тест ввели относительно недавно, так как многие эксперты научились воспламенять объекты на расстоянии, и даже могли выдать нужную крепость доспеха. Вот только концентрировать силу и передавать её окружающим объектам была той непосильной задачей, решить которую мог только человек, понявший суть «силы». В этом тесте я продемонстрировал заряженный удар, метнув стальной шар в бетонную стену. И я сделал это со всей ответственностью и с полной отдачей. Пришлось долго концентрироваться, собираясь с мыслями и вспоминая наставления Джима. Он учил, что передать силу не сложно. Труднее удержать объект. Поэтому я сдавил шар доспехом, напитывая его силой. И только когда давление стало невыносимым, а пальцы, сжимающие шар, побелели от напряжения, хлёстким движением я бросил его в стену. Ударная волна опрокинула стол комиссии и оглушила одного из журналистов, который только недавно достиг ступени эксперта. Стальной шар вошёл в бетон на полметра и только после этого высвободил накопленную силу. Энергия удара оставила в задней части плит зияющую дыру метрового размера, в которой остались торчать искривлённые железные прутья.

На этом экзамен был закончен и меня отпустили, сказав, что результаты огласят только к вечеру. Но по лицу ректора было видно, что всё закончится положительным решением. Я, конечно, не однорукий Семён, по кличке скорпион. Вот он бы при помощи обычного меча нашинковал эти бетонные блоки в мелкую соломку. А Таисия расшвыряла бы их как картонные коробки. Но и того, что продемонстрировал за глаза хватало для мастера.

Эх, были времена, когда подобный экзамен проходил в виде поединка опытного мастера и претендента. Но довольно часто это заканчивалось смертью претендента или экзаменатора. А так как за этим шла кровная месть и долгие войны, подобную традицию отменили лет сто назад. Последним прибежищем традиции стали страны Африки, где количество мастеров никогда не было высоким. Мир до сих пор признаёт их экзамен, вот только желающих его пройти не наблюдалось, так как африканцы были слишком лютыми и отмороженными. Они признавали нового мастера только если тот умудрялся убить экзаменатора или демонстрировал тотальное превосходство. В противном случае претендента ждала только смерть.

На целый день после экзамена институт затаился. Студенты шептались, обсуждая новость, делились слухами. Кто-то рассказывал, о взрыве на полигоне, дескать, так «бабахнуть» мог только мастер. Меня, как и несколько дней до экзамена, от навязчивого внимания спасали принцессы и Маргарита Павловна. Хотя в любом случае надоедать мастеру никто в здравом уме не станет.

Ещё один день спустя меня вызвали в центр города, в здание особого отдела полиции и контроля за одарёнными. Начальник Таисии без особой помпезности и торжественности вручил мне грамоту и выписку из приказа о присвоении степени Мастера боевых искусств. Специальный документ, похожий на международный паспорт, обещали выдать в течение трёх недель. Попутно заставили расписаться в двух десятках документов и заверить подписью, что я ознакомлен со всеми правилами и нормами поведения, предписанными мастеру. Джим мне не раз рассказывал все ужасы бюрократической американской машины. И всегда говорил, что, если я надумаю получать эту степень, лучше выбрать какую-нибудь страну третьего мира в латинской америке, арабские страны или Индию. По этой самой причине половина всех мастеров мира ходила с корочкой индийского образца. В том числе и Вероника. И чёрт с ним, что в документе всё написано на непонятном и нечитаемом языке, кто, вообще, на эту мелочь внимания обращает. Есть у меня знакомые, способные любого мастера за пояс заткнуть, и неважно что корочки у них нет. Платят им не меньше, а иногда и больше, чем официальным мастерам.