Ярость

— Плохо выглядишь, — сказал мужчина. — Я отпустил тебя только с тем условием, что ты не станешь изнурять себя.

— Много дождей в последние дни. Я чувствую себя гораздо лучше, чем выгляжу. Спасибо за Вашу заботу.

— Мне доложили, что с Чжэнь случилась неприятность, — мужчина произнёс это спокойно, как будто просто констатировал факт.

— Мистер Ма уже решает эту проблему. Мы сделаем всё, чтобы подобного не повторилась.

Мужчина на несколько секунд задумался, кивнул. Он всегда отбрасывал решённую проблему и больше не возвращался к ней. Но если она всплывала вновь, всегда гневался, не скупясь раздавая наказания.

— Ты поговорила с молодым мастером?

— Да. Матчин выглядел удивлённым, но не очень заинтересованным. Мне показалось, что он не поверил нам. Я смогла оценить его силу. Точнее, он позволил посмотреть на неё издалека. Этой силы хватит, чтобы стать мудрецом. Возможно, половина пути уже пройдена.

— Удивительный талант, — мужчина покачал головой.

— Талант одарённого приходит и уходит вместе с ним, — сказала Сяочжэй. — Более удивительны техники, что он изучает и использует. Тот, к кому они перейдут по наследству, получит огромное преимущество в будущем. Мастер непревзойдённой защиты в паре с мастером дальнего боя смогут одолеть любого врага. И численный перевес против них не будет иметь большого значения. А два мудреца поставят мир на колени. Эти техники стоят половину Небесного царства. Я не могу понять, почему они до сих пор никому не принадлежат.

Повисло молчание. Пожилой мужчина думал, передвигая письма на рабочем столе. Вчитывался в первые строчки откладывал в сторону. Так прошло не меньше пяти минут.

— Хорошо, — изрёк император. — Я дам тебе малого нефритового дракона. Распорядись им на благо Империи.

Изображение исчезло. Экран планшета стал розовы, а затем тёмно-серым. Мастер Че нажал несколько кнопок на ноутбуке, отсоединил планшет, убирая его со столика. Сяочжей продолжала удивлённо смотреть на то место, пытаясь собраться с мыслями и осознать произошедшее. Отец только что наделил её огромной властью и полномочиями, передав малую императорскую печать, выполненную в виде нефритового дракона.

* * *

Девять часов вечера, южный выход с полигонов МИБИ

С заходом солнца в городе стало неприятно холодно. Градусов семь, не больше, пронизывающий ветер. А ведь ещё сентябрь. Боюсь представить, что будет в октябре. Наверное, всё укроет толстым слоем снега, по которому будут маршировать пингвины в обнимку с белыми медведями. Не люблю холод. Надо было одеваться теплее.

С мамой я созвонился часов в пять, но она просила немного подождать. Кто-то должен был нам помочь выследить Американца и его друзей. И этот кто-то оказался занят. Поэтому я успел поужинать вместе с Тасей. Мы наготовили много разных вкусностей, заняв кухню в общежитии. Смешно было видеть, как соблазнённые запахами к нам заглядывают преподаватели. Удивлялись наличию кухни и тому, что кто-то решил ею воспользоваться. За ужином мы болтали о пустяках, смотрели вечерние новости, где в очередной раз показывали разрушенный посёлок яхт-клуба. Точнее, разрушен был всего один дом, но и остальным требовался капитальный ремонт. К примеру, в доме через дорогу треснула и частично рухнула фасадная стена. Ведущий новостей рассказывал, что взрыв оценили в грузовик с динамитом. Погиб глава княжеского рода Орловых, кто-то из его родственников, и помощник. Ещё двадцать человек попали в больницу. Власти до сих пор не могли сказать, что послужило причиной взрыва.

Ближе к девяти часам позвонил Василий, сказал, что нужный человек освободился. Когда я добрался до южного выхода с полигона МИБИ, окончательно стемнело. Территория здесь охраняется вневедомственной охраной, но при желании выйти и войти можно незамеченным. Добравшись до автострады, я ещё минут десять ждал, когда подъедет знакомая Вольво. За рулём сидел Василий, на заднем сидении Фа Чжен и странный мужчина. Невысокий толстячок в тёмной одежде с опущенным на лицо капюшоном. А ещё он носил чёрную матовую маску с узкими прорезями для глаз. Когда я садился на переднее сидение, он тихо заговорил на китайском.

— Мистер Ма просит простить за маску, — перевёл Фа Чжэн. — Он не пытается спрятать личность от нас, а только от современных гаджетов и камер наружного наблюдения.

— Странный этот мистер Ма, — отозвался я. — Он мастер, но пытается скрыть это. Но это дело его.

Машина тихо поехала, вливаясь в поток. Чуть дальше по дороге мы нырнули под мост, затем развязка и мы вновь движемся в сторону города.

— Так что, он нашёл американца? — спросил я. — Где, как?

— Нашли, — Фа Чжэн протянул мне телефон, где на ярком экране была фотография крепкого мужчины, выходящего из ворот частного дома.

С этими охотниками за головами одарённых я сталкивался несколько лет назад. Не очень большая команда, всего четыре мастера, но брались они практически за любой заказ. И всегда убивали с шумом, стрельбой и взрывами. Не любили их как раз за то, что во время убийств часто страдали случайные зрители и свидетели. По слухам, на их счету сбитый самолёт с четырьмя десятками пассажиров. В отличие от мистера Пойзона, эти были в розыске во многих странах.

Американец выглядел лет на сорок пять, широкоплечий, жёсткие рыжие волосы, пышные усы и борода. Он почти всегда носил высокие остроносые кожаные сапоги. Если позволяли законы, то и кобуру с револьвером на поясе. Предпочитает ближний бой. Если дотронется, то разорвёт на куски. Обмениваться с ним ударами не хочется. Придётся создавать прослойку из доспеха духа. Сил это отнимает много, но другого варианта не вижу.

— Мистер Ма не скажет, как его нашли? — спросил я.

Фа Чжэн спросил, выслушал короткий ответ.

— У них в отряде агент глубокого внедрения. Крот, проще говоря.

— Весело. А у нас такие есть?

— Есть, — Фа Чжэн хищно улыбнулся. — Среди японцев, механик из ангара, шпионит для императора Тайсе. Светлана Евгеньевна знает, но пока не трогает. Может ещё кто-нибудь из технического персонала или людей повыше, готовый за огромны деньги предать кого угодно. Китайцев у нас всего трое и за каждого можно поручиться.

— Не люблю шпионов, — проворчал я.

— Их никто не любит, — вставил Василий, сосредоточенный на дороге.

Китаец снова заговорил.

— Мистер Ма предупреждает, что рядом с Американцем может находиться пара мастеров из княжеского рода. И у него есть ещё одна маска. Может поделиться.

— Нет, — я коротко рассмеялся. — Мы по старинке, тоже с маской, но лыжной.

Ехали долго, почти час. Ночная Москва сияла огнями, тёплыми оранжевыми и холодными синими. В отличие от Токио я не видел огромных экранов и ярких неоновых надписей. Местная подсветка успокаивала и от неё клонило в сон. Может в центре было по-другому, не знаю, мы обогнули столицу по большому кольцу. Зато я посмотрел на яркие здания нового бизнес-района, часть которого стояла на нашей земле. Как в той пословице: «Близок локоток, да не укусишь».

Когда мы вынырнули за пределы Москвы, Фа Чжэн протянул планшет. Карта пригорода как на ладони.

— Где стрелка, после поворота — это район, принадлежащий Орловым. Две улицы, шестнадцать домов. Цель находится в двадцать первом, — Фа Чжэн ткнул пальцем в дом и изображение стало крупнее. На контуре дома действительно красовалась цифра 21. — Мастеров в его команде больше не осталось. Крот говорит, что Американец выжидает удобный момент, чтобы исчезнуть, но Орловым это не нравится.

— Ждать будешь? — спросил Василий. Он неплохо ориентировался на дороге, обходясь без карты.

— Только если немного. В шесть утра я должен быть на утренней зарядке в институте, чтобы все это видели. Кстати, а почему китаец с нами едет?

— У него какие-то личные счёты. Хочет посмотреть. Обещал не мешать.

Я не стал говорить, что этот мистер Ма мутный человек. И второй на моей памяти, кто мог успешно скрывать от меня силу. Но его рекомендовала мама, значит, у неё есть причины ему доверять.

Мы особо не торопились и когда выехали за город на часах показывало половину двенадцатого ночи. Остановились. К небольшому району из двух улиц вела неширокая старая дорога. Всего пара фонарных столбов и непроглядная темнота, словно провал между дорогой и далёким светом окон. Складывалось впечатление, что здесь нет ни поста пропуска, ни охраны. Вроде и столица недалеко, но какая-то глухомань.