Яростный свет

Она чувствовала на себе взгляды всех присутствующих, острые как кинжалы. Президент Слоан поручилась за нее, но похоже, все вокруг подозревали Амелию в сговоре с отцом. Даже врачи и ученые в лаборатории смотрели на нее с настороженным недоверием в глазах.

Амелия чувствовала себя одинокой как никогда. Она осталась одна, без какой-либо поддержки. Она скучала по своим друзьям. Ей не хватало Мики. Габриэля, Сайласа, Бенджи тоже.

Ей уже давно пора выкрасть лекарство и улизнуть из Убежища. От Мики и Сайласа не было ничего слышно уже несколько дней. Харпер утверждала, что Тео единственный, кто связывался с ней; сама она не могла найти участников Сопротивления.

Амелия не знала, что предпринять. Но она не хотела сдаваться и сидеть сложа руки. Она сделает все возможное, чтобы помочь своим друзьям и найти лекарство. Ее решимость была непоколебимой, а разум — твердым. Она пойдет до конца, чего бы ей это ни стоило.

Президент нахмурилась.

— А ведь нам еще предстоит разобраться в неприятной ситуации с твоим отцом.

Сердце Амелии упало. Вынесение приговора и казнь назначили через три дня. Слишком скоро и одновременно бесконечно долго.

В голову закрались мысли об отце — о его сияющем лице, когда он сообщил ей, что нашел лекарство. О том, как солдаты заставили его встать на колени и заковали в наручники в большом зале. О страшной судьбе, которая его ожидала…

Президент Слоан ободряюще сжала плечо Амелии. Высокой и стройной леди-президенту было около пятидесяти лет, она носила короткую стрижку, и ее русые волосы аккуратно прятались за ушами. Слоан была бодра и работоспособна, но в то же время сострадательна.

— Я попрошу Веру прислать к тебе в комнату медбота сегодня вечером, чтобы облегчить твои страдания, хотя бы на время.

— Я в порядке, — солгала Амелия. Голова шла кругом, но она заставила себя сосредоточиться на вопросе, ради которого пришла сюда. Амелия решительно отодвинула все остальное на задний план. — Когда мы распространим лекарство?

— Скоро, дорогая, уверяю тебя, — рассеянно ответила президент Слоан. — Мы позаботимся о нуждах наших граждан так скоро, как это только возможно. Наш завод по производству медицинских препаратов занят разработкой вакцины. Для крупномасштабного производства мы отправим разведчиков с военным сопровождением на поиски ближайших предприятий. Но пока нам есть с чем работать. Вакцина должна быть готова к распространению послезавтра.

Амелия почувствовала на себе пристальный взгляд. Она подняла глаза на Анджело Бейла, начальника службы безопасности президента, расположившегося по правую руку от Слоан. В безупречном черном костюме он напоминал человека-гору, от которого веяло силой, властью и неприязнью. Он стоял совершенно неподвижно, только его черные глаза-бусинки блуждали по Амелии, вбирая в себя все. Оружия при нем не имелось, но ему и не нужно его носить, чтобы представлять угрозу. Бейл сам был оружием.

Его хищный взгляд нервировал Амелию. Он напомнил ей Кейна, террориста, которому почти удалось убить ее на «Гранд Вояджере». Она отогнала от себя мрачные воспоминания — жестокую улыбку Кейна, его впивающиеся в ее кожу руки, то, как его гадючьи глаза пронзали ее насквозь.

Амелия не могла поддаться запугиванию Бейла. Сцепив руки перед собой, она облизнула пересохшие губы и заставила себя сосредоточиться.

Президент Слоан обладала сильным и твердым характером, но в то же время была доброй и отзывчивой. Она вызывала уважение. И она была готова осудить Деклана Блэка, своего друга и соратника по Коалиции, потому что так правильно. Как и защита жителей Убежища.

— Но когда мы выведем лекарство за пределы этих стен? Люди в отчаянии. Они умирают. Каждый день промедления уносит множество жизней.

Президент взглянула на голопад, который один из ее помощников просунул между Амелией и Слоан. Она прижала отпечаток руки к биометрической подписи.

— Уверена, ты понимаешь, что наши собственные граждане имеют приоритет.

— Конечно. — Амелия прикусила губу. Ей хотелось поспорить, но она должна действовать осторожно. Очень, очень осторожно. Амелия вздохнула, напрягая все силы. Она не могла просто бездействовать, когда страдают другие. — Но… никто внутри не заражен. Наверняка мы можем чем-то помочь выжившим снаружи…

— Мы доберемся до них, уверяю тебя. Но большинство из них заражены бессимптомной мутацией. Вопрос в том, подействует ли на них наше лекарство.

— Я уверена, что подействует. — Амелия прижала влажные ладони к животу. — Есть реальные люди, которых мы могли бы спасти прямо сейчас. Женщин. Детей. Они должны получить лекарство первыми. Мы здесь в безопасности. Полагаю, мы можем раздать им первую партию и подождать…

Президент Слоан усмехнулась и похлопала Амелию по плечу.

— Я ценю твое доброе сердце. Но, как уже сказала, граждане в этих стенах — мои люди, мои дети. Я несу за них ответственность. Сначала они получат вакцину. Потом мы посмотрим, хватит ли нам запасов.

— Вы уверены, что мы не можем просто…

— Извини, дорогая, — бодро сказала президент, — но это не обсуждается.

Амелии хотелось кричать, трясти президента и заставлять ее слушать. Но она не могла давить слишком сильно, быть слишком настойчивой или слишком решительной. За несколько недель пребывания в Убежище она тщательно отработала каждое свое движение, слово и выражение лица.

Совет, который Клео Ривер дала ей еще в лагере «Новых Патриотов», не давал Амелии покоя. «Если хочешь поймать волка, не веди себя как волк, а веди себя как овца».

Нужно чтобы они все видели Амелию такой, какой считал ее отец, — кроткой, податливой, управляемой. Красивая куколка — нежная, пугливая, безобидная.

Амелия коснулась браслета-шарма под лифом платья и сделала осторожный, успокаивающий вдох.

— С вашего позволения и благословения я хотела бы покинуть Капитолий.

Президент Слоан удивленно вскинула брови.

— Неужели апартаменты тебя не устраивают?

— Нет, они прекрасны. Абсолютно божественны. Но я хочу лично доставить вакцину моим друзьям за пределами Убежища как можно скорее.

Президент Слоан поставила очередную подпись на голопаде другого помощника.

— Моя дорогая, я доставлю сюда твоих друзей. Здесь рады любому другу Амелии Блэк. Просто дай мне несколько дней, чтобы позаботиться о моих собственных гражданах и убедиться, что общегородская прививка пройдет без заминок. Тогда, обещаю, я лично приму твоих друзей. Как считаешь, это разумно?

Ее слова прозвучали как самая разумная вещь в мире.

— Да, — выдавила Амелия. — Спасибо.

Из одной из боковых дверей, неприметно спрятанных в стене, в зал вплыл плотный советник в темно-синем пиджаке. Платиновые пуговицы пиджака топорщились на его талии, грозя в любой момент оторваться.