Ярроу. 2. Королевский тысячелистник

Вот не понимала я этих лодырей при дворце. Как можно целый день предаваться безделью, а за ужином рассказывать, как устал. Разве что язык устал, в это охотно поверю.

Я ела молча, привычно орудуя ножом и вилкой, не замечая косых любопытствующих взглядов - за две недели попривыкла. Еле дождавшись окончания застолья, быстро поднялась и, в сопровождении эри Ноллы, удалилась из обеденной залы. Короля и принцев за столом сегодня не было, это удручало. Может, попросить накрывать мне в личных апартаментах?

Ника я решила подождать в малой библиотеке, которая находилась на личной территории королевской семьи, куда ход придворным, без особого разрешения, был заказан.

Взяв с полки наугад книгу, присела на кресло у окна, подкрутила масляную лампу и задумалась.

— Прости, - вырвал меня из недр воспоминаний голос жениха, - не успел к ужину.

Меня чмокнули в макушку и подули на затылок, заставляя кожу покрыться табуном мурашек.

— Как ты мог!? - возмутилась я визгливым тоненьким голоском, закоренелой истерички, выносящей мужу мозг. Вместе с воротами. Притворно закатила глаза и прижала руку к груди, но на этом мой талант актрисы закончился и я, уже спокойным голосом добавила, - не быть мне звездой театра. И, вообще, почему Король не разгонит всю эту шушеру, что ошивается при дворе и ничего полезного не делает?

Николас, весело смеясь, присел напротив:

– Так было заведено ещё моим прапрадедушкой, когда в войнах или конфликтах семьи аристократов оставались без главы. Сейчас же — это просто дань традиции.

– Может, стоит несколько поменять уклад их жизни? Пусть делают что-то полезное?

Кронпринц, поиграв бровями, кивнул:

— Я подумаю над этим. Хотя, может, ты, что подскажешь?
– м-да, как говорится инициативность - наказуема, Николас подмигнул мне и я кивнула, соглашаясь - придумаю так, что мало никому не покажется.

— Как прошёл день?
– сменил тему жених.

— В общем и целом продуктивно, - сказала я, откладывая на столик книгу, ни одной строчки которой так и не прочла, - модистку нашла, заказала наряды, потом с Ноллой погуляли по набережной.

Ник кивал вслед словам, но я чувствовала, что мыслями он где-то далеко:

— А у тебя?

— А у меня уже всё готово, - кронпринц загадочно улыбнулся.

— И ты мне не скажешь, что именно?
– я высоко подняла одну бровь, откидываясь на спинку кресла.

— Подарок для тебя, покажу сразу, как мы станем мужем и женой. Это традиция в нашей семье, дарить суженой, что-то очень ценное.

— Как интересно, - протянула я, — значит, мне тоже нужно подготовиться в ответ.

— Это необязательно, - покачал головой мужчина и спросил, - ты о чём-то жизненно важном хотела со мной поговорить.

— Да, хотела, - я прикрыла веки, собираясь с мыслями. Поднялась с кресла и прошлась тюда-сюда, задумчиво кусая губы. Заготовленная речь вдруг улетучилась из головы, остались лишь разрозненные фразы.

Нужно успокоиться. Вдох-выдох. Будь, что будет! Тянуть больше не было ни сил, ни желания.

— Ник, прошу, выслушай меня очень внимательно, не перебивай. Надеюсь, меня не сожгут на костре после признания.

На последней фразе Николас нахмурился, но ничего говорить не стал, достаточно хорошо меня изучил: чтобы не сбить меня с мысли, лучше послушать, а все вопросы - потом.

— Когда-то меня звали Анной. Я из другого мира, в котором погибла, и моя душа непонятным образом переместилась в это тело. Я врач-хирург, с огромным опытом работы. В том времени, в котором я жила, всё было гораздо более прогрессивнее, то есть развитее, чем в вашем. И да, там я была пожилой женщиной.

Моя речь не была сильно связной. Но основное, что я хотела сказать - сказала. А дальше, как решит любимый человек.

Ник молчал недолго, и когда заговорил, с моей души будто камень свалился.

— Я думал о нечто подобном. Твои знания во врачевании настолько немыслимо глубоки, что иного объяснения сложно придумать. У меня еще была мысль, что тебя посетило Всевышнее благословение. Но первый вариант подходил больше, потому что с момента общения с тобой, я набрался новых слов и фразочек, которых и не знал никогда.

Потерев ладонями лицо, Николас продолжил:

– Мне посчастливилось встретить тебя уже такой, какая ты сейчас. И полюбить именно тебя. Прежнюю Ярроу я не знал. Твой возраст в прошлой жизни - не имеет для меня никакого значения, - улыбка жениха согрела моё сердце, - и почему за этот рассказ я должен был бы сжечь тебя на костре?

– В моём мире в средние века так поступали с ведьмами.

Николас, откинув голову, весело рассмеялся.

Мы всю ночь проговорили о моей жизни в другом мире, о прорывах в науке, о машинах. Николаса интересовало всё, любые мелочи. С такой въедливой, дотошной стороной характера своего жениха я встретилась впервые. И была приятно удивлена.

– А как сделан двигатель в самолёте?
– задаёт он мне вопрос в пять утра, когда мои глаза уже слипаются, под давлением пудовых век, - а автомобили, помнишь, что там внутри?

– Николас, - вяло отмахиваюсь, - я не знаю. Я врач-хирург, а не инженер.

– Дорогая, прости, - говорит он, видя моё состояние, поднимает меня на руки и куда-то несёт.

Мягкая, вкусно пахнущая, почему-то вишней, постель, тёплые губы, целующие меня в висок. И я уплываю в объятия Морфея.

Глава 4

После ночи признаний отношение Николаса ко мне не изменилось совершенно. Правда, он попросил меня записать все мои воспоминания из прошлой жизни, как-то систематизировать их для лучшего понимания.

Последнюю неделю перед свадьбой своего жениха я практически не видела. Он был чем-то очень сильно занят. Но красивые, просто шикарные букеты, каждое утро стояли на прикроватном столике.

Мне также не приходилось скучать: подготовка к свадьбе занимала всё моё свободное время, а по вечерам я писала. Много, скрупулёзно, пытаясь вспомнить даже незначительные детали.

Натренированная память врача была мне в помощь. Я и представить себе не могла масштаб знаний человека двадцать первого века. Пусть без деталей, но описать и дать характеристику я вполне могла.

Все записи велись на русском языке, чтобы, не дай Всевышний, никто во всём мире не смог прочитать эту информацию, кроме меня.

Припахивать придворных даже не пыталась: пока мой статус не позволяет мне закрутить гайки. Но вот потом... даа... потом я уже придумала, чем местное блестящее общество будет занято.