Ярый князь

Медленно поднимаются стены кремля, куда быстрее растут посады, торговые ряды, дворы бояр и купцов.

Молодой князь, обозревая строительство с только что возведенной Собакиной башни, верил, что скоро и дворы будут из камня. Рядом с ним его маленькая жена Евдокия. Будучи отроковицей, она стала матерью и покровительницей обездоленных бездомных погорельцев, вдов и сирот. Евдокия уже начала свыкаться со своим высоким положением, примирилась с нелюбовью епископа Алексия и многих московских бояр. Да и не так важно это было. Главное, что Дмитрий люб и она для него что солнышко в окошке.

– А что, хорош город я строю? – наливаясь гордостью, вопрошал князь свою юную жену. – Токмо пять тысяч работных камень возят, да две на стенах, да тысяча в кузнях и известковых ямах. Любо?

– Любо! Ох, как любо!

– А реки вскроются… то-то ещё будет… По рекам-то сподручнее камень возить, а значит, и строительство споро пойдёт. За каменными стенами никакой ворог не страшен…

– Защитник ты мой, – прильнула худеньким тельцем к своему юному мужу Евдокия. – Батюшка весточку прислал, пишет, что по весне остерегаться надобно не татар, а своих… каких-то ушкуйников. Просил тебя о том известить.

– Ушкуйников? – усмехнулся Дмитрий. – Не беда. То тати шатучие. Мне они ведомы. Коли разбойничать начнут, урезоню, – решительно тряхнул длинными волосами великий князь владимирский. – Кого и опасаться следует, так то князей тверских. Ты же отцу отпиши, чтобы не тревожился. Коли надобно будет, помогу дружиной. Чай, ноне великий князь нижегородский Дмитрий Константинович не чужой мне…

3

Солнце яростно бросало лучи на ещё промёрзлую землю, но уже весело звенела капель и хотелось жить. Весна!

Хлыновцы с нетерпением ожидали её прихода, ведь весна – это поход, и потому порядком надоевшие за зимние месяцы воинские учения воспринимались повольниками охотнее, несмотря на то, что с каждым днём десятники и сотники становились всё требовательнее и придирчивей.

Ярослав, получивший начальные навыки владения оружием от воеводы Данилы Петровича, не выглядел белой вороной в чёрной стае уже бывалых ватажников, а природное здоровье и сила выдвинули его за три месяца в лучшие. Он уже неплохо владел мечом, отменно – саблей, точно метал в цель сулицы [22] , а стрелять из арбалета его обучил ещё отец.

22

Сулица – облегченное, укороченное копье, предназначенное для метания.

Боярину Абакуновичу Ярослав глянулся. Молодой новгородский купец, а ныне сотоварищ, был всегда умыт, причёсан, опрятно одет. Он никогда не жаловался на тяготы воинской учебы, сотник и десятник были им довольны. Главное же, он – один из немногих – мог читать, писать и знал счет. Боярин хотел его поставить у казны, но воеводы Осип Варфоломеевич и Василий Фёдорович воспротивились: молод ещё.

Александр Абакунович Ярослава приблизил, часто стал приглашать на трапезы. Во время одного из застолий он неожиданно спросил молодца:

– Ты с отцом или один бывал в Новгороде Низовском, Городце, может, к булгарам захаживал?

– Врать не буду, не приходилось, – откровенно ответил молодец.

– А купцы нижегородские или городецкие тебе ведомы?

Призадумавшись, Ярослав утвердительно кивнул.

– Скоро реки вскроются… Сотоварищи ждут не дождутся, когда можно будет ушкуи на воду спустить, – повёл неспешно речь боярин. – Надумал я повести мужиков на Булгар, но Новгорода Нижнего не миновать. Там ноне князь Дмитрий. Его дружинники мне плечо и руку поранили, да и из Костромы еле ушёл, не то быть мне у хана Хидыбека в полоне. В ватаге немало повольников жаждущих помститься князю. Но Нижний не Кострома: и стены выше, и ворота крепче, и князь Дмитрий не чета воеводе Плещееву… Так вот, хочу тебе одно дело доручить. Дело непростое, не каждому по плечу.

– А что делать-то? – насторожился Ярослав.

– Хочу тебя в Нижний Новгород отправить. Нас повязали в Костроме потому, что ворота князьям свои люди открыли ночью… Разумеешь? Надобно ворота Низовского открыть, как подойдём к городу.

– Сумею ли? Один… много ли сделаешь?

– Не один. Я тебе дам сотоварищей. Мужиков верных, крепких… Ты ведь в Хлынов купцом пришёл, купец ты и есть. С тобой сколько людей было?

– Шесть…

– А я тебе дам десяток, а то и более бери. Ну что? Возьмёшься за дело, не то другому доручу…

Ярослав кивнул. Он понимал, что только так сможет послужить великому князю нижегородскому.

– О нашем разговоре никому! – строго предупредил боярин. – Завтра приходи поутру, обговорим и молодцов, что пойдут с тобой, отберём.

Нелёгок путь по апрельской хляби. Лошади, запряжённые в добром нагруженные сани, тянули поклажу напрягаясь и скользя по уже оттаявшим местам. Обозники и охрана – два десятка молодцов – крепкие, в добротные зипуны одетые, а под зипунами кольчуги, в руках вожжи, а под руками сабли да арбалеты. Охрана же и вовсе при оружии и полной зброе. А то как же… Обоз прошёл зимником устье Камы, ступил на волжский лёд, а значит, в булгарские земли пожаловал непрошено. Одно успокаивало, что обоз купеческий и хозяином поклажи настоящий купец новгородский Ярослав Тихонович. Но на пути вставал Жукотин, ещё не отстроенный и помнящий ушкуйников, разграбивших и разоривших город. Как-то жукотинцы поведут себя, увидев обоз русского купца?

«А ну возьмут на копьё? С них станется, – размышлял Ярослав, покачиваясь в седле. Лошадь он себе выбрал спокойную, выносливую, хотя с виду невзрачную. Бывалые ушкуйники предупреждали, что за две версты от города застава булгар, но как её обойти, никто не знал. – Может, навалиться скопом? Воины подобрались сильные, ловкие, в деле смертном не раз бывавшие… А вдруг на заставе полсотни, а то и сотня вся! Не осилить… Если бы не сани… Снег в лесу подтаял, осел, ночью обойти заставу не составит труда, но сани… С санями не пройти. И поклажу не оставишь. Какой же я купец без товара?!»

Ближе к вечеру дозор, шедший в версте впереди обоза, доставил мужичонку – плохонький, кудлатый, в рваном заячьем тулупчике. На вопрос: кто таков, мужик торопливо прошепелявил:

– Оханщик [23] я. На промысел вышел, а тут незадача…

– И что, рыбка ловится? – усмехнулся Ярослав, вглядываясь в хитроватое, серое, с трудом различимое лицо нависающих из-под шапки волос.

– А не то! Мне зимовина известна, яма такая, – пояснил рыбак. – Так из неё всю зиму рыбу черпаю. Кормиться-то надо. У меня детишек полна изба.

23

Оханщик – рыбак.

– Живёшь-то где?

– Недалече. Там… – махнул рукой мужичонка куда-то в лесные дебри.

– И что, булгары не забижают? – поинтересовался Ярослав.

– Ни булгары, ни татары… На кой ляд я им сдался. Живу сам по себе, они сами… Да и не видят они меня. Коли хлебушка надо, до Жукотина тайными тропами пройду, прикуплю. Жаль вот кругляшков маловато… А зверья и птицы полон лес, токмо не ленись.

– Давно здесь промышляешь?

– Так, почитай, всю жизнь. Ещё отец избёнку срубил…