Ящер [= Холодная кровь] [СИ]

Медленно спустившись, Дара юркнула в густой кустарник и теперь стала присматриваться непосредственно к двору заинтересовавшей хаты. Ставни открыты, значит, кто-то дома есть. Ждать, когда выйдут? Будет пожилая женщина, можно подойти…

— А если не женщина будет, то что? А что если вообще никто никогда не выйдет? — вновь вмешался в размышления голос. — Так и просидишь тут все два года?

— Какой же ты мерзкий, — отмахнулась от него Дара, но всё же согласилась с этой неприятной частью своего я, и осторожно двинулась вперёд, не забывая поглядывать по сторонам. Вот пара деревьев, вот тарзанка, видимо дети смастерили подальше от родителей, вот скирда…

Прижавшись к ней, Дара потянула в себя кисловатый запах начавшего подгнивать сена, и передёрнув затвор, рванула к забору.

16

Хош

Сойдя со ступенек, мы остановились и в унисон выдохнули.

— Про-нес-ло, — медленно проговорил Хлох и двинулся обратно к боксам. По узкой дорожке, потом снова плац, теперь уже избегая наступать в лужи, снова дорожка. Я шёл следом, погрузившись в размышления о предстоящей вылазке в какой-то там Кровлик.

В боксе я скинул с себя термоброн, отдал винтарь Хлоху, чтобы он сдал его в оружейку, и не задерживаясь, заспешил к своему домику. Отговорка была простой — боль в голове. Нестерпимая, ноющая боль.

— Наверное, результат контузии, — добавил я, глядя на взволнованное лицо Хлоха.

— Может тебе лучше в больничку? Заодно и познакомишься с медсёстрами, — несмотря на выражение тревоги на лице, он многозначительно улыбнулся. — Одна, правда, уже старовата, но вторая ничего так.

— В другой раз, — ответил я с кислой ухмылкой. — Сейчас не до медсестёр, Хлох. Лучше уж высплюсь хорошенько, и всё должно пройти.

— Ну смотри, — он положил мне руку на плечо и заглянул в глаза. — Но если что — ты сразу. Помнишь хоть где больничка?

Я кивнул, развернулся и зашагал прочь, вновь погружаясь в размышления, как камень в болотную жижу. Да что за нахрен? С какого такого перепугу мне это всё привалило? Господи, ну что там у тебя за шарашка такая? Сначала кидаешь умерших чёрте куда, а потом ещё и придумываешь для них какое-то наступление.

Пара повстречавшихся мне на пути рядовых отдали честь, я кивнул, не глядя на них, ещё ускорил шаг, и вскоре уже лежал на своей простенькой кровати, безразлично созерцая белый потолок. Что я могу изменить в своей здешней судьбе? Разве что-то могу?

Дезертировать к чёртовой бабушке?

Стоп. А может хватит считать себя случайным попаданцем? Может это мне и правда в наказание послано? За грех какой-нибудь на Земле. И чем же я там нагрешил так? Вроде не убивал и не грабил, да и вообще ни в чём подобном не замечен. Ну, слово несколько раз не сдерживал… по отношению к девушкам. Так это у всех бывает же. Не смертельно. Ящериц ловил в детстве, убивал пару раз, может потому и сюда… Ой, да ладно! Тысячи мальчишек этих ящериц убивают. Если б за это их посылали на Алхош, тут две армии из наших набралось бы. Так, что там ещё…

Незаметно для себя я вырубился. Проснулся через какое-то время, сходил в туалет, постоял у окна, сонно пялясь в чёрный мазут ночи, по которому хищно рыскал луч прожектора с одной из вышек. Потом снова упал на кровать…

— Хош! Сколько можно дрыхнуть?

Я подскочил, завертел головой, щурясь от дневного света.

— Там на столе завтрак, потом приводи себя в порядок и дуй к боксам. Мы там с ребятами. И никаких «но»… — Хлох поднял руку и сердито поводил ею из стороны в сторону, угадав по моему взгляду, что я собрался идти в отказ. — Никаких. Ребята тебя ждут. Хуна не будет, его там не жалуют. Хватит нас игнорировать.

Улыбнувшись, он поднялся и направился к двери. Остановился возле них.

— Через час, Хош, — обернувшись, добавил он, видимо, на всякий случай, и покинул мою комнатку. Я неспешно поднялся, скривился.

Чёрт, время уходит. Безжалостно уходит… На чём я там вчера остановился? За грех наказание? И что? Я теперь должен как-то загладить свою вину? Может, спасти кого-нибудь во время боя?

Поднявшись, я подёргался в сумасшедшей пляске, потом быстро привёл себя в порядок, уселся за столик и принялся со зверским аппетитом поглощать кашу, мясо и какой-то салат.

Точно, — в такт челюстям шевелились в это время мысли. — Спасти кого-нибудь и тогда меня отправят обратно. Или в чистилище. Или может прямо в рай. Я же искуплю грехи если кого-нибудь спасу, ведь так? Что за грехи? Да какая к чёрту разница. Знать необязательно, главное искупить.

Запив обильный завтрак соком из железной баночки и, согласившись с тем, что последние мои мысли весьма разумны, я вышел на улицу, раскинул руки и довольно потянулся. Эх, хорошо всё-таки, когда желудок наполнен до отвала, а осеннее солнце мягко светит в чистых синих небесах.

Быстро добравшись до боксов, я в недоумении застыл возле крайнего левого. Что-то не видать никого. Обернулся. Вообще никого, только пара солдат возле склада горючего.

— Хош.

Я переметнул взгляд на второй бокс. Приоткрытая железная дверь в одной из створок ворот, напряжённое лицо Хлоха. Он поманил рукой и добавил громким шёпотом. — Не светись. Быстрей.

В ещё большем недоумении я зашагал к нему, нырнул в узкий проём.

— Что за секретность? — спросил, когда железные двери с громким стуком закрылись, и по полутёмному пространству гаража гулко рассыпалось эхо.

— Да какая секретность? — ухмыльнулся он. — Просто не нужно, чтобы командиры просекли. Ни к чему им.

— Что не просекли? — не понял я, и Хлох хохотнул.

— Эх, и жаль даже, что тебя по голове так стукнуло, — он обошёл меня, двинулся вдоль одной из бронмашин, и я поспешил следом. — Раньше такие вещи ты, Хош, прямо нюхом чуял. И не пропускал, — он на секунду обернулся и снова хохотнул. — Нюхом чуял.

Мы остановились возле ещё одной железной двери, Хлох потянул её на себя и я сразу услышал голоса. Они звучали довольно громко, наползая друг на друга, перебивая. Тут и к гадалке ходить не надо. Там, куда меня привёл Хлох — шла пьянка.

— О-о! Хош пожаловал! — перекрывая галдёж, послышался радостный крик. Тут же один из сидевших за столом подскочил, ухватил меня за локоть и потянул вперёд.

— Хошу штрафную…

— Да нет… Я…

— С горочкой ему насыпай.

В несколько глоток «выстрелил» смех, Хлох подтолкнул меня в спину к одному из стульев.

— Давай мне тоже с горочкой, — бросил он, падая на соседний.

— Хуна не видел?

— Да пошёл он к щеру.

Снова ржач. Понимающий такой и согласный.