Ящик Пандоры. Книги 3 – 4

К сожалению, она смогла только объяснить, что информация была анонимной, и показала визитерам отпечатанное послание из своей службы ответов, откуда оно к ней пришло.

Расследования на этом не закончились. Почти все связанные с избирательными кампаниями получали надежную выручку в то или другое время из потока взносов благодаря неуловимой грани между правительственными фондами, пожертвованиями компаний и прямыми взятками, что делало Вашингтон таким притягательным местом для проживания. Девяносто процентов из этих деятелей завязывали любовные интрижки. Из них, вероятно, сорок процентов – гомосексуальные. Каждого находили и грозили разоблачениями, требуя рассказать, что он знает о деле Ланкастера.

Молва распространяется быстро. В Вашингтоне начался период тихой паники, когда его коллективные грехи чуть было не выплыли наружу. Никто не понимал, что информация для этой кампании усмирения терпеливо собиралась Роном Лукасом и его ищейками несколько лет для Бесс Ланкастер в предвидении этого дня и такого непредвиденного обстоятельства.

Но дело двигалось медленно. Кто бы ни стоял за сообщением о Ланкастере, действовал он умно и хорошо заметал следы. Люди, которые, вероятнее всего, должны были знать об источнике слуха, на самом деле пребывали в неведении. В Вашингтоне о туче, внезапно нависшей над избирательной кампанией Хэйдона Ланкастера, знали не больше, чем пресса или народ Америки.

Рон Лукас заставлял работать своих людей круглосуточно. Он понимал, что время поджимает и что он должен вести свой поиск осмотрительно. Тот, кто шантажировал Тесс, воспользовался только самым тайным кругом лиц или даже скорее единственным внешним контактом.

Тем временем все, что Рон знал о прошлом Хэйдона Ланкастера с дней его молодости в Хоуте через всю его раннюю правительственную карьеру до настоящего времени, он просеял и перебрал в попытке определить, кто же этот неизвестный мальчик, который мог быть незаконным сыном Ланкастера, а мог им и не быть.

Все известные любовницы Хэйдона Ланкастера, которые могли забеременеть от него за последние шесть лет, были прослежены и их почта проверена, а квартиры обысканы.

И все же ответ ускользал от Рона и его команды.

Через сорок восемь часов он приготовился к более суровым мерам. По всем ведущим кандидатам было собрано столько информации, что, попади она в нужные руки, этого было бы достаточно, чтобы заставить их отказаться от президентской гонки. Если источник угрозы Хэлу не обнаружится вскоре, начнется кампания массового шантажа самых видных лиц в американской политике. Коллективная травля может благодаря таким сильно действующим средствам оказаться таковой, что кто бы ни отважился бросить камень в Хэла Ланкастера, будет сам уничтожен в считанные часы.

Влияние этой кровавой бойни на политический процесс, а возможно, и на историю страны было бы катастрофическим. Могла быть загублена карьера выдающихся административных талантов, которые есть у нации. Но если в ближайшие часы не будет найдено иного способа, остается только это наиболее страшное решение.

И вдруг пришел ответ.

VIII

26 апреля 1964 года

«ЧЕТЫРЕ ДНЯ МИССИС ЛАНКАСТЕР»

Тесс сжимала телеграмму в руках. Несмотря на все усилия держать себя под контролем, пальцы у нее дрожали. Каждое утро рано и весело ее приветствовало послание от шантажиста.

Теперь она была в Небраске, проводя столько предвыборных выступлений в разных местах, сколько позволяло ее расписание и выносливость. Хэл колесил в окрестностях штатов: Западной Виргинии и Огайо. Праймериз должны были состояться во всех четырех штатах во вторник, так же как и решающие дебаты в пяти других штатах. Шантажист мудро выбрал момент. Гибельное для Хэла разоблачение в этих девяти штатах могло перевернуть его избирательную кампанию в течение одного дня и практически обеспечить победу его соперникам.

Тесс не виделась с Хэлом с начала этого террора. Их расписания были столь плотными, что не позволяли им встретиться. Ее контакты с ним ограничивались терпеливыми телефонными разговорами и мучительными моментами перед телевизионным экраном, где она видела его осажденным похожими на шакалов репортерами, спрашивающими, правда ли, что надвигается его отказ от борьбы.

Несмотря на различные просьбы Тесс к телекомпаниям, осада Хэла становилась все ожесточеннее. Даже огромная мощь Тесс не могла остановить прессу, когда та почувствовала кровь. Казалось, что Хэл, золоченый мальчик, красивый герой войны со славным прошлым и двумя браками на красивых женщинах, наконец во что-то вляпался. Каждая газета, журнал, теле– и радиостанция хотели присутствовать на человеческом жертвоприношении, если скандал станет достоянием публики и вынудит кандидата отказаться от президентской гонки, а возможно, и вообще от политической карьеры.

Рон сидел напротив Тесс в номере своего отеля и держал дипломат на коленях. Тесс знала, что ее будущее в его руках, так что она затаилась, приготовившись услышать, что же он ей скажет.

– Я готова, – проговорила она. – Насколько же плохо? Рон открыл дипломат.

– Мне хотелось бы, чтобы ты прослушала одну запись. Он вынул маленький магнитофончик, поставил его рядом с Тесс и включил. Стал слышен разговор, искаженный эхом комнатных шумов, но тем не менее внятный. Говорили двое мужчин.

– Сегодня все шло нормально? – спросил один.

– Да, сэр.

– Как Диана?

– Прекрасно. Я видел ее в полдень.

– За ней следят, я понимаю?

– Да, к ней приставлен мой человек. Она пьет достаточно, чтобы быть тихой, но недостаточно, чтобы заставить ее совершить что-либо опрометчивое.

Тесс навострила уши. Ей казалось, что она узнала голос, задающий вопросы, хотя пленка искажала его. Имя вертелось у нее на языке.

– Ну, – проговорил знакомый голос, – ей требуется поддержка. Она в смущении и отчаянии, так как чувствует огромную вину. Возможно самоубийство. Не выпускай ее из вида и держи меня в курсе.

– Да, сэр.

– И помни, если ребенок не сработает и нам придется ознакомить публику со всем этим делом, пресса прежде всего подумает о Диане и все накинуться на нее. Я хочу, чтобы наши люди были начеку, если это случится.

– Надеюсь, что этого не понадобится. Я не думаю, что он выдержит до вторника. Не так сейчас идет голосование.

– Возможно, ты и прав. Будем на это надеяться. Это дело никогда не должно стать достоянием публики. Это слишком повредит партии. У нас просто нет другого варианта, кроме того, который мы избрали. Теперь все зависит от Ланкастера.

Где-то, вероятно поблизости от микрофона, раздался громкий звук, заглушивший несколько следующих слов.

– …жены? – услышала Тесс конец фразы.

– Она дергает массу веревочек. Она даже напугала многих людей. Но пока что ищет не там.

Низкий голос, теперь еще более знакомый, заговорил снова:

– Она так легко не сдастся, это боец. Но мы загнали ее в угол. Ее люди пока еще не подумали обо мне. Они ищут среди главных конкурентов. В этом их ошибка, – послышалось что-то, похожее на тихий смех. – Я ее знаю. Она всегда идет прямо наверх. Вот почему она промахнулась на этот раз.