Ящик Пандоры

Распорядитель стройки, Хапат Лаву, встретил их на краю площадки – худощавый, совершенно лысый мужчина, заводившийся с пол-оборота. Его серые глаза ничего не упускали, и, несмотря на желчный, вздорный нрав и склонность к приступам тихой ярости, Лаву пользовался в колонии всеобщей любовью. По общему мнению, «на Хапа можно положиться». Надежность почиталась на нижстороне самым ценным качеством, и Хапат Лаву поддерживал свою репутацию. Из всех аппаратов, вышедших из его мастерских, только субмарины не справились с брошенным Пандорой вызовом. Шестнадцать лодок сгинули без следа, остатки еще трех нашли на дне, и с четырех удалось спастись хотя бы по одному человеку. Во всех случаях лодки оказывались раздавлены или затянуты в глубины плетями келпа. Оценка, данная Лаву, выражала мнение многих колонистов: «Эта штука мыслит. И убивает».

За время недолгого знакомства Хапат Лаву проникся к Томасу чувством восхищения. Томас создал из проверенных деталей совершенно новую конструкцию. Единственной деталью его плана, вызывавшей у Лаву сомнения, была система связи и возвращения лодки. Об этом он и заговорил, поприветствовав Томаса.

– Все же вам бы стоило поставить что-то поосновательней ракет-зондов. Они, знаете, ненадежные.

– Оставим, – ответил Томас.

Он знал, что заставляет распорядителя нервничать. Вездесущий электрокелп не только заполонил моря, но и забивал все каналы связи – от радио до сонара – своим излучением. Португальские дирижаблики давали тот же эффект. Родство? Никакой системы в этих сигналах не находилось – простой белый шум. Приходилось ограничиваться релейными передатчиками на расстоянии прямой видимости друг от друга и повышать мощность несущей волны – но и тогда стая поднявшихся из моря дирижабликов могла серьезно нарушить связь.

– Вам придется всплывать, чтобы наладить связь, – настаивал Лаву. – Если бы вы позволили приспособить якорный канат…

– Слишком много кабелей, – ответил Томас. – Боюсь, запутаемся.

– Тогда молитесь, чтобы вы смогли подняться выше уровня помех и релейные не заклинило.

Томас кивнул. По плану им предстояло заякорить цеппелин в лагуне, опустить субмарину по якорному канату и ни в коем случае не приближаться к стене водорослей. «Только наблюдаем, повторяем узоры огней келпа и смотрим, какую реакцию это вызовет», – говорил он. План был вполне осуществим. Нескольким субмаринам уже удавалось совершить погружение и вернуться, но они не приближались к келповым зарослям. Катастрофы случались только тогда, когда лодки пытались взять образцы.

«Осуществим… но с неизбежными оговорками».

Их цеппелину придется висеть над лагуной на якорном канате, ожидая всплытия лодки. Идею держать поблизости еще один цеппелин, на случай аварии, пришлось отбросить. Ветры на Пандоре были непредсказуемы, а два дирижабля, висящих на привязи над одной лагуной, едва ли смогут разойтись. Сам их размер делал затруднительным любые маневры. Чтобы завести цеппелин в эллинг, с него обычно сбрасывали стальной трос, цепляли и затягивали дирижабль лебедкой. В конце концов ограничились тем, что поставили упрочненные многокамерные газовые мешки.

Томас вспомнил тот спор, изучая контуры новой подводной лодки.

Стоило ли дело риска? Ему казалось, что он бросает вызов Кораблю – но ставки были слишком высоки.

«Ты позволишь мне погибнуть там, Корабль?»

Нет ответа. Но Корабль сказал, что теперь судьба Раджи в его собственных руках. Таковы правила.

Если келп разумен и с ним удастся вступить в контакт, награда будет огромна. Мыслящее растение! Способно ли оно богоТворить? Может, в этом ответ на требования Корабля?

Но это Корабль назвал келп разумным. А вдруг это лишь очередной раунд игры? Стоит ли усомниться и в этом?

Томасу пришло в голову, что, если Корабль не солгал ему, келп должен быть фактически бессмертен. Никто еще не видел мертвых участков леса, за исключением уничтоженных вмешательством человека.

Может, келп вечен?

– Все еще отказываетесь от резервного цеппелина? – спросил Лаву.

– А долго ли вы сможете удержать его в виду лагуны? – парировал Томас.

– От погоды зависит, понятное дело.

В голосе Лаву звучала обида. Он принимал гибель стольких своих творений, всем его мастерством приспособленных к выживанию под водой, близко к сердцу. Конечно, причина таилась в том, что океан Пандоры таил еще неизвестные опасности. Но Лаву казалось, что весь проект стал для него вызовом. Он не хотел сдаваться. И дело не ограничивалось машинерией. Лаву хотел сам отправиться в море.

– Как еще я смогу понять, что нам нужно, если меня там не будет?

– Нет, – ответил Томас.

«Ладно же, Корабль. Бросим кости».

«Мой бес, почему ты так неравнодушен к театральным позам?»

В этот раз Томас ожидал ответа и не разочаровался.

«Потому что они не станут слушать меня, покуда я не стану для них больше, чем человеком».

«Человек не может стать больше себя».

Лаву похлопал по обшивке субмарины. Ваэла подошла поближе, вслушиваясь в беседу Томаса и распорядителя.

«Что движет Томасом?» – подумала она. Ей ведь почти ничего о нем не известно. Из гибербака – в руководители проекта. Приказ Корабля, как он утверждает. «Зачем?»

– Она тяжелей, чем все прежние, – ответил Лаву на вопрос, который, как ему казалось, хотела задать девушка. – Пусть только попробует какая-нибудь пандоранская тварь ее пробить!

– Проблему с накачиванием газовых баллонов решили? – спросил Томас.

– Придется докачивать снаружи, – признался Лаву. – Я уже выставил на периметр дополнительную охрану – придется надолго открывать крышу.

– А сама лодка? – поинтересовалась Ваэла.

– Мы приладили к ней направляющие тросы, прямо через люк. Сойдет.

Томас инстинктивно глянул вверх, на диафрагму крыши.

– Будет готово к шести ноль-ноль самое позднее, – пообещал Лаву. – У вас перед отлетом будет вся ночьсторона на отдых. Кто с вами?

– Не ты, Хап, – улыбнулся Томас.

– Но я…

– С нами отправится некто по имени Паниль.

– Это я уже слышал. Он точно поэт?

– Специалист по связи, – ответил Томас.

– Ну ладно, начнем пробное погружение, – буркнул Лаву, давая отмашку помощнику.

– Мы с вами, – заявил Томас. – Какая глубина?

– Пятьсот метров.

Томас покосился на Ваэлу. Та едва заметно кивнула и снова обернулась к субмарине. В самом широком месте каплеобразный корпус возвышался над ней на два человеческих роста. Броня носителя окружала нижнюю половину шаровидной гондолы. Индукционный винт на корме прикрывала сложная система решеток и сеток, уменьшавшая эффективность, но не позволявшая стеблям келпа намотаться на лопасти.

Рабочие приставили к обшивке стремянку, обмотанную пеноматом, чтобы не поцарапать сигнальные фонари, и придерживали ее с обеих сторон, пока Лаву забирался внутрь.