Ящик

– Я слышу твои мысли сквозь височную кость. Не думай о ней, это бесполезно. Любовь не умеет воскрешать.

– Пока я думаю о ней, она почти жива, – ответил человек.

– Любовь не умеет воскрешать, – повторила травинка и замолчала.

В принципе, она была права. Он бросил травинку и придавил ее каблуком. Проклятое растение.

Рыба сказала, что бог это всемогущее существо в данном месте пространства, – подумал он, – а также она намекнула на то, что таких существ несколько. – Возможно, что эта планета и в самом деле является игровой площадкой одного из таких существ. Что это мне дает? Значит ли это, что со мной тоже будут играть, как и с остальными? А если да, то с чем состоит игра?

Однако он не чувствовал никакого желания становиться игрушкой. К тому же, рыба могла и что-нибудь перепутать, у нее ведь ума немного.

Он остановился в удивлении. Невдалеке, за деревьями, виднелся автомобиль. Это был почти обыкновенный земной вездеход с шестью колесами и большим прочным кузовом. Как только человек остановился, вездеход развернулся и подъехал к нему. За рулем никого не было.

– Отлично, – сказал человек, – надеюсь, ты тоже умеешь разговаривать, как и все в этом дурацком мире. Какая хорошая машина.

Он потрепал вездеход по теплому металлическому боку, так, будто тот был большой собакой. Вездеход открыл дверцу, покрытую облупившейся зеленой краской.

– Садитесь, хозяин, – сказал он. – С возвращением вас.

– Ты меня знаешь? – удивился человек и сел в кресло.

– Еще бы! Сколько-то мы с вами дорог исколесили. Доставить вас домой?

– Постой-постой, – сказал человек. – Куда домой? Ко мне домой?

– А куда же еще? Там все по старому. Все мы вас заждались.

– Ты уверен, что ни с кем меня не путаешь?

– Мне ли не быть уверенным! – сказал вездеход и рванул с места. Ближайшие деревья испуганно шарахнулись от него, наклонив стволы в разные стороны и отодвинув глазастые ветви.

Они ехали не меньше часа. Все это время человек задавал вопросы, на которые вездеход добросовестно старался ответить, однако получалось у него, мягко говоря, не очень, потому что по уровню интеллекта он не превышал обыкновенную собаку, разве что умел разговаривать.

Дом поразил его с первого взгляда. Это, несомненно, был его собственный дом, оставшийся на Земле, расширенный измененный, улучшенный, но узнаваемый и родной.

– Не может быть, – тихо сказал человек.

Это было его первое «не может быть» с момента появления на невероятной планете. Он обладал гибким умом и с детства был не столько фантазером, сколько тем, кого можно было бы назвать расширенным реалистом: он всегда был готов принять, не удивляясь, любой вариант реальности и поверить своим глазам, а не логике, законам или формулам, сошедшим с пожелтевших станиц учебников, написанных бог весть сколько лет назад.

– Мы ухаживали за вашим садом, – сказал вездеход. – Мы верили, что вы вернетесь.

* * *

Человек вошел в свой дом. Теперь он понимал, что на самом деле никогда здесь не был. Внутри все было и своим, и чужим одновременно. Что-то подобное чувствуешь, листая букварь, по которому когда-то учился читать. Он поднялся на второй этаж, в ту комнату, в которой, судя по всему, должен был находиться его кабинет. То есть, если бы он на самом деле жил в этом доме, то его кабинет был бы именно здесь. Он угадал.

На полу лежал скелет кошки, очень старый скелет. Полка была заставлена настоящими бумажными книгами в полуистлевших переплетах. Низкое солнце било прямо в глаза, преломляясь в пыльном узорчатом стекле небольшого окна, и человек не сразу разглядел фотографию, стоявшую на столе. Это была фотография его жены, умершей шесть лет, четыре месяца и два дня назад. Фотография той самой женщины, чей призрак до сих пор был рядом с ним. Лиза работала в биохимической лаборатории, испытывавшей новые вакцины. Однажды вечером она пришла домой и сказала: «у меня болит голова, пожалуй, я лягу спать раньше», а утром она не проснулась. Она была первой жертвой вируса dhg-7, который в тот год унес жизни шестнадцати тысяч человек. На фотографии она была в длинном белом платье, которого человек не видел раньше. Она сидела с ногами на диване, обнимая свои колени, чуть наклонив голову, и были особенные чертики в ее глазах, которые умел замечать только он. Ей было около тридцати или тридцати пяти, хотя умерла она в двадцать шесть.

– Кажется, я все-таки умер и попал в рай, – тихо сказал человек. – Что же, тем лучше.

Где-то в глубине сердца жила и шевелила ложноножками весьма безумная надежда – что-то вроде того, что чувствуешь, увидев прекрасную девушку во сне, и потом разглядывая на сером яву некстати пришедшего утра ее ухудшенные варианты, сонно плетущиеся навстречу вдоль полупроснувшейся улицы.

Он взял фотографию в руку, провел пальцами по гладкой пленке и включил режим анимации. Фотография ожила. Лиза тряхнула волосами и улыбнулась.

– О, здравствуй, – сказала она. – Хорошо выглядишь. Что это за маскарад?

Человек смущенно посмотрел на свои руки, покрытые пленкой защитного костюма, так, будто сам не знал, что заставило его так одеться.

– Стандартный скафандр, – сказал он. – Пожалуй, его уже можно снять.

– Что это значит? – удивилась Лиза.

– Не имею понятия. Я надеялся, что ты объяснишь мне, что все это значит. Прежде всего, где мы?

Лиза посмотрела на него внимательнее.

– Ты серьезно?

– Совершенно серьезно.

– Это не ты, – сказала она, и что-то дрогнуло в ее глазах, – как я сразу не увидела, что это не ты? Ты выглядишь слишком молодо! Где мой муж? Отвечай!

– Я не имею понятия, – сказал человек. – Я приземлился на этой планете только вчера. Затем какое-то чудовище, представившееся как Свирус, стащило мой корабль. И вот я здесь, и до сих пор ничего не понимаю.

– Свирус любит новые игрушки, – сказала Лиза задумчиво. – Не надо было ему позволять, вот и все. Ты говоришь, что прибыл с Земли только вчера? Какой сейчас год, там?

– Сто тридцать второй.

– Надо же. Всего-то сто тридцать второй. Ты создал меня в пятьсот тридцать четвертом. Четыре века спустя.

– Я тебя создал?

– Ты не помнишь? Ну, конечно, ты этого не помнишь. Как ты можешь помнить, если это был не ты. Только не пугайся, я все тебе расскажу. По крайней мере, все то, что знаю сама.

* * *

Они говорили еще несколько часов. Лиза рассказала, что много веков назад человек прибыл на незнакомую планету. Он потерпел аварию при посадке, и его корабль, похожий на каплю, никак не мог взлететь. Несколько лет человек боролся за свою жизнь в холодном и негостеприимном мире, ползущем по орбите вокруг тусклой красной звезды. Однажды, копая колодец, он наткнулся на следы пребывания разумных существ. Вскоре он понял, что нашел руины города.

– Как ни странно, но это был ты, – сказала Лиза. – Ты сам рассказывал мне об этом много раз. – Потом ты потратил лет пять или шесть на то, чтобы раскопать несколько сохранившихся зданий. Затем ты попытался использовать те машины, которые остались в этих зданиях. Машины тебе помогли, и ты стал работать быстрее. Постепенно ты находил все больше и больше полезных вещей. Существа, которые когда-то жили в том городе, опередили Землю на много тысяч лет. Когда тебе удавалось что-нибудь включить, ты ощущал себя богом. С помощью машин ты раскопал целый подземный город. Ты потратил на это двадцать лет.