Ясновидящая-2

– Мне домой надо, – сказал Дима и обиженно продолжил: – Моя смена заканчивается. Мне домой надо. Меня жена убьёт.

Дорога до барака заняла минут пятнадцать, не больше.

Приехали. Качок вылез из машины, открыл пассажирскую дверцу, подал руку Наталье Васильевне.

– Спасибо, – сказала та и уверенно шагнула в подъезд.

Она поднялась на второй этаж, толкнула дверь с покосившимся номером 6, через мрачный и тёмный предбанник попала в комнату, где её уже ждали. Дима зашёл следом и осторожно, словно боясь кого-то разбудить, закрыл дверь, после чего сел рядом с ней на табуреточку.

– Наташа… – сказал Юрий Викторович и осёкся.

Наталья Васильевна прошлась по комнате, зачем-то понюхала воздух, мазнула взглядом по близнецам и по Алимхану. Подошла к мужу. У того под глазом сразу же увидела кровоподтёк.

– Кто ударил моего мужа? – спросила женщина.

– Они, – всхлипнул Юрий Викторович и кивнул в сторону близнецов. Те синхронно помахали Наталье Васильевне с дивана.

– Ты же у нас ясновидящая, вот и отгадай, кто твоего мужика обидел, – радостно осклабился Алимхан.

Наталья вздохнула и подошла к дивану.

– Новосёловы, – сказала она, после чего близнецы вскочили, – братья Новосёловы, Рома и Гоша. Роман отделается условным сроком в этот раз, а вот Георгий сядет. За нанесение побоев моему мужу. После отсидки уедет из страны и будет жить в Казахстане.

– Где? – удивился стоявший слева от Натальи Рома.

– В Караганде, – ответила она и вдруг ударила Гошу ногой между ног.

Тот согнулся пополам и свалился на диван, с которого только что встал.

– Угадала, кто ударил, – удивлённо сказал Роман и сел рядом с братом.

– Эй, ясновидящая, а про меня что скажешь? – крикнул молодой чеченец.

Наталья Васильевна обернулась. Подошла к Алимхану.

– А что про тебя говорить-то? – усмехнулась она. – Тут даже особо напрягаться не надо. Али Митаев, по кличке Бычок. За сегодняшнее получишь шесть с половиной лет. Отсидишь и поедешь на родину. Будешь до самой пенсии тёлок пасти.

– Каких тёлок? – удивился Али.

– Не тех, про которых ты подумал, – улыбнулась Наталья Васильевна. – Настоящих тёлок, с рогами и копытами. Столичная жизнь не для тебя. Твоё призвание – животноводство.

– Можно я домой поеду? – вдруг подал голос молчавший до сих пор Дима.

– Погоди! – закричал Али и вскочил, тяжело дыша. – Погоди ты со своим домом!

В это время раздался стук. Все замерли. Дима приоткрыл дверь в прихожую, посмотрел туда, оглянулся и помотал головой, мол, никого нет.

Однако стук повторился. Рома встал с дивана, подошёл к окну, резко дёрнул за штору, та упала.

За окном на каких-то верёвках висел Иванов, в костюме. В руке он держал удостоверение, которым и стучал по стеклу.

Увидев, что штора упала, он радостно улыбнулся и показал на форточку. Рома, как заворожённый, поднялся на подоконник и открыл её. Иванов раскрыл документ и прислонил его к окну. Рома приблизил своё лицо и внимательно прочитал, что там написано. Оглянулся.

– Федеральная служба безопасности, – сказал он. – А каким боком тут ФСБ? Мы же не шпионы какие-то.

– Граждане бандиты, – прокричал Иванов, – внимание! Ваша банда полностью блокирована, оба выхода перекрыты, так что предлагаю вам сдаться!

Рома поднял руки вверх, но не удержался на подоконнике и грохнулся вниз. А Али выхватил из кармана пистолет, рванул Наталью Васильевну за волосы и прислонил дуло к её голове.

– Я убью её! – закричал он. – Я убью эту бабу!

– Бабу? – возмутилась ясновидящая. – Жену свою будешь бабой называть! У тебя, кстати, пять дочек будет. Все красавицы и умницы. А средняя – самая любимая.

– Правда? – спросил Али.

– Правда, – ответила Наталья Васильевна, косясь на пистолет, приставленный к своей голове.

В это время Дима взял табуретку, на которой до этого сидел, и ударил изо всех сил ею Алимхана по голове. Табуретка от удара разлетелась на мелкие кусочки.

Али выронил пистолет из рук и схватился за голову.

Иванов выматерился и ногой разбил стекло.

Дверь распахнулась, и в комнату ворвались люди в защитной форме с оружием.

– Работает ОМОН! – закричал один из ворвавшихся. – Всем стоять, не двигаться и не дышать!

Мгновенно на бандитов были надеты наручники. Один из омоновцев помог Иванову пролезть через разбитое окно.

– Всё в порядке? – спросил он Наталью Васильевну.

– У меня голова болит, и тошнит, – ответил вместо неё Юрий Викторович. – Наверное, сотрясение мозга.

– В больницу товарища! – распорядился Иванов.

– Так я это… – Юрий Викторович растерянно обернулся к жене.

– Юра, я позже буду, – ответила та, – мне ещё показания давать. Кролик в холодильнике. Разогрей.

Юрия Викторовича увели.

– У меня тоже голова болит, и тошнит, – сказал пришедший в себя Алимхан.

– Сотрясение, наверное, – участливо сказал Иванов. – Вы, уважаемый, что здесь делаете, в этом пустом и непригодном для жизни помещении? Вы же, судя по всему, москвич. Коренной москвич.

– Я в Подмосковье прописан, – зло сказал чеченец.

– Ошибся, значит, – продолжил издеваться над задержанным Иванов. – Не москвич. Подмосквич. Или подмосковец? Как правильно-то?

– Замкадовец, – подсказала Наталья Васильевна.

– Точно! – хлопнул себя по лбу Иванов. – Точно! Замкадовец, приехавший из Республики Чечня. Кстати, давно хотел спросить. Как правильно – чечен или чеченец?

– Нохчий, – ответил Алимхан.

– Вот, контакт уже налажен, – удовлетворённо сказал Иванов, – разобрались, кто есть кто и откуда. Осталось понять, почему вы, уважаемый, так по-разному себя ведёте: дома, на исторической родине, – прилично, а тут вдруг с катушек срываетесь. Законы не соблюдаете, пистолетами размахиваете…

– Отпустите меня, пожалуйста, – вдруг сказал Дима, – мне домой надо. Я жене обещал, что больше никогда, что я завязал. А тут попросили старые приятели, и я оступился. Меня жена убьёт. Мне домой надо. Завтра у сына утренник в детском саду, а я в тюрьме. Отпустите меня. Я больше не буду.