ЯССТ 6

— Там никого нет.

— Вы хотите, чтобы я не верил самому себе?

— Я хочу, чтобы вы честно отвечали на мои вопросы.

— Нет, вы не этого хотите. Вам нужно, чтобы я соврал, будто я иностранный агент, или наркоторговец на худой случай. Вы этого ждете от меня, игнорируя то, что видели сами.

— Вы опять про это внезапное появление? Я пересмотрю запись, хотя заранее знаю, что не увижу на ней ничего такого, к чему вы пытаетесь меня склонить. Что вы, как цыганка пытаетесь загипнотизировать меня и сбить с пути. Со мной такие фокусы не пройдут. Я здесь и сейчас, и полностью контролирую каждую свою мысль. Зря я рассчитывал на нормальное сотрудничество. Следующий наш разговор может произойти в менее комфортных для вас условиях.

— А может и не произойти. — Мне захотелось позлить его.

— Что вы имеете… Поль, обыщи его. У него может быть вшита капсула с ядом.

Второй агент тщательно проверил мою одежду, каждый шов, каждую складку. Снял с меня кроссовки и проверил их подошву.

— Ничего. — Заключил он спустя четверть часа.

— Его надо переодеть. Не нравятся мне его намеки. — Агент отстегнул меня от стола.

Тот, который обыскивал, стоял чуть в стороне, держа руку под полой пиджака, наверное, на рукоятке пистолета. Я помахал скованными руками тем людям, которые следили за допросом через стену, прежде чем покинуть помещение.

Мы вышли в коридор, где меня перепоручили людям в темно-синей форме, мужчине и женщине.

— Подберите ему комплект белья и отправьте в одиночную камеру. — Приказал им агент, допрашивающий меня.

Я поник. Без взаимодействия с товарищами наши усилия по освобождению теряли эффективность. На побег, в случае удачного стечения обстоятельств, можно было уже не рассчитывать. Для таких вещей надо было сговориться заранее, чтобы не сбегать поодиночке. К тому же Михаил не имел таких способностей, как мы с Троем. Я очень надеялся на усилия наших женщин, которые умели использовать свои умственные способности неординарно.

Меня завели в комнату, похожую на душевую, только без кабинок. Прямо из стены на высоте дух метров торчала лейка размером с приличный подсолнух. Мужчина остался в коридоре, а со мной зашла девушка из-за сурового выражения лица, показавшаяся мне старше, чем могла быть.

— Раздевайся. — Приказала мадемуазель в форме. — Мойся, потом тебе выдадут одежду.

— А вы будете наблюдать за мной? — Поинтересовался я, увидев ее решимость остаться.

— Да, это моя работа. — Призналась она без тени смущения.

Я повздыхал, чтобы показать, как мне неприятно ее общество во время интимного процесса. Женщина не выражала никаких эмоций, прямо робот в человеческом обличье. Совсем не свойственное поведение для француженки.

— Вы замужем? — Поинтересовался я, скидывая трусы.

— Я не обязана разговаривать с вами. — Женщина приподняла подбородок.

— Значит, не замужем. Женщина не способная создать семью, находится в плену инфантильных мыслей о том, что это ее личный выбор, осознанное решение выбора свободы. На самом деле, это решение принято из-за слабости. Вместо того чтобы искать пути соприкосновения, слабый человек лелеет независимость, а это сделать намного проще. Все, что достается нам без труда, происходит от лени, потакания слабостям и глупости. Одинокая женщина — слабая женщина, равно, как и одинокий мужчина. Я не женоненавистник, если что.

— На меня ваши речи не произведут никакого впечатления. Не выведут из себя или что вы там задумали. Живо под лейку.

Я улыбнулся ей и встал под черный круг. Мадемуазель включила воду. Тугие ледяные струи воды окатился меня сверху.

— Ой, мамочки, а что такая холодная? — Я заплясал на месте.

— Крепитесь, вы же сильный мужчина.

Я попытался помыться, но сделать это было не так просто скованными руками, мышцы начало сводить, а череп ломить от холода. Я выскочил из-под ледяных струй.

— Вы еще и садистка. — Упрекнул я ее.

— Мне нравится наблюдать за тем, как исчезает ваше мужское достоинство после холодного душа. — Она засмеялась, кинув взгляд на моего «дружка» наполовину спрятавшегося внутри плоти.

— Вы не в его вкусе, вот и прячется.

— Он тоже не в моем. — Она отвернулась.

Я стоял посреди комнаты, замерзая, зубы стучали друг о друга. Ничего не происходило несколько минут.

— Когда мне принесут одежду? — Не выдержал я.

— Как подберут, составят протокол, так и принесут. Вы куда-то торопитесь?

— Я тороплюсь одеться. У вас тут, мягко говоря, климат совсем не французский. — Я помолчал. — Может, обнимите?

— Терпи. — Бросила она холодно.

— Терплю.

Я сделал пятьдесят приседаний, потом начал отжиматься, вначале на двух руках, потом по очереди то на правой, то на левой. Естественно, у меня это получалось непринужденно легко. В завершение я оттолкнулся руками из положения лежа, и не сгибая спины и ног, поднялся в вертикальное положение. Женщина посмотрела на меня чуть потеплевшим взглядом.

— По вам не скажешь, что вы такой сильный. — Нашла она в себе силы сделать комплимент.

— Когда я голый и рядом стоит красивая женщина, невероятные силы наполняют меня. — Пошутил я, прикрыв ладонями причинное место. — Вот уже и мужское достоинство отогрелось.

Она нашла в себе силы слегка улыбнуться. Мне помешали установить теплые отношения с ней. Принесли одежду, серо-голубую мешковатую форму. Даже если бы она оказалась не совсем моего размера, заметить это было бы сложно. Я облачился с нее, надел казенные сандалии. Наверное, теперь я выглядел, как один из сотен тысяч заключенных.

— В коридор. — Приказала мадемуазель.

Я подарил ей свою улыбку. Не знаю почему, но мне захотелось, чтобы она ушла с этой работы, чтобы сердце ее оттаяло, она создала нормальную семью и прожила свою жизнь в любви и приятных заботах. Чем больше будет на планете счастливых женщин, тем скорее ее примут в объятья космических рас. Мои мысли будто дошли до нее. Мадемуазель, перед тем, как мне отправиться за дверь одиночной камеры, бросила на меня заинтересованный взгляд.

— Приятно было пообщаться… — Я сделал паузу.

— Амели. — Назвала она свое имя.

Напарник удивленно посмотрел на нее.

— Меня зовут Гордей. — Представился я.

— Я знаю.

— Так может, ты останешься с месье в номере? — Предложил ей напарник язвительным тоном.

— Пошел ты, кабан. — Огрызнулась Амели. — Спокойной ночи, Гордей. — Она отстегнула мне наручники.

— Как, уже ночь?

— Половина первого. — Мадемуазель взялась за дверь, чтобы закрыть ее.

— И тебе спокойной ночи, Амели.

Она захлопнула дверь и повернула ключи в замке. Напарники ушли, а мне было слышно, как он отчитывал ее за проявление симпатии к заключенному. Я остался один, совершенно не представляя, что делать дальше. Хватит ли Камиле способностей обмануть службы в виртуальных сетях. Достаточно ли этого, или нас закрыли тут всерьез и надолго? Я прилег на жесткую кровать и прикрыл глаза. В камере горело дежурное освещение. Перед глазами сформировалась карта помещений, которыми меня сегодня водили. Внутренний аудитор подсчитал, что я открыл из имеющегося объема здания небольшую часть, не более десяти процентов и рассчитывать на успешный побег с такими знаниями не стоит.