ЯССТ 8

Я отмахнулся от нее на время. Никас в это время разбирался со своим подарком. Это была пристегивающаяся к предплечью вещь, похожая на часть рыцарского доспеха. Сын сумел ее закрепить, и не понимал, что с ней делать дальше. Он прощупал весь корпус, но никаких действий не произошло.

— Ерунда какая-то. — Расстроился он. — У Полинки и то лучше.

Дочь поползла от нас в другую комнату, а игрушка, бесшумно левитируя, двинулась за ней следом, как на веревочке. Полина изумленно остановилась и села, разглядывая голограмму.

— Азя. — Прикрикнула она на нее.

— Замечательное слово. А что оно значит? — Поинтересовалась игрушка.

— Оно значит, нельзя. — Объяснил я.

— О, понятно. А что нельзя? Мне нужно это знать, чтобы впредь не расстроить Полину.

— А ты сам догадайся. — Предложил я голограмме.

— Нельзя… нельзя… нельзя. Сдаюсь. А хочешь, я поменяю цвет своей шубки? — Он нагнулся в сторону Полины.

— Азя. — Дочь махнула в его сторону рукой.

— Я понял. Что ж, я рад знать, что тебе нравится именно этот цвет. Синий — это цвет свежести. Ты любишь свежесть? А что еще ты знаешь синего цвета?

— Пап, как ему отключить звук? — Поинтересовался Никас. — Замучил уже болтать.

— Бабушка проснется и покажет. Ну-ка, дай гляну, что тебе подарили. — Я взял руку Никаса с подарком в свою.

— Да ерунда какая-то. Может, она и не умеет ничего.

— Не может такого быть. Тут явно кроется какой-то секрет. — Я потискал доспех в своих руках.

Никакого эффекта. Тогда я присмотрелся к нему внимательнее. Поверхность игрушки была украшена узорами, напоминающими узоры какого-нибудь древнего рисунка, но мой встроенный аудитор, привыкший видеть зависимости, заметил одну деталь. Витиеватые дорожки не прерывались, начинаясь от начала доспеха и до конца. Я поставил палец на начало одной из них и провел до конца. Уже к середине дорожка стала издавать слабое оранжевое свечение, а когда я довел до конца, она светилась ярко, даже в освещенной комнате. При этом я почувствовал исходящее от «доспеха» поле.

— Я что-то чувствую. — Признался сын.

Он дернул рукой, а компьютерный стул, стоявший рядом, вдруг дернулся.

— Постой. — Я начал догадываться о предназначении игрушки. — Направь руку на стул.

Никас вытянул руку с «доспехом» в сторону стула. Он откатился на полметра и уперся спинкой в стол.

— Ого. — Обрадовался сын. — Это же гравипушка. — Он направил руку в сторону голограммы, и та укатилась до самой стены. — Я могу двигать предметы! — Грозным голосом произнес Никас.

— Погоди, тут есть и другие функции. Давай попробуем их. — Предложил я.

— Давай. — Согласился он. — Только не сломай, хочу Таиске показать.

— Не сломаю.

Я провел пальцем по другой дорожке, засветившейся зеленым.

— Пробуй.

Никас направил руку в сторону стула. Тот медленно дернулся и наоборот, направился в сторону сына, набирая скорость. Никас направил руку вверх, чтобы остановить движение стула. На потолке подозрительно задергалась люстра.

— Аккуратнее, пока не разнес весь дом гравипушкой.

— Когда уже бабушка проснется, хочу поблагодарить ее. — Глаза сына сияли.

Никогда не думал, что теща сможет угодить внукам подарками.

Она проснулись вместе с Айрис через час. Вестлина млела от того, какой эффект произвели ее подарки. Никас носился по дому и двигал всё, что могла осилить игрушка. Хорошо, что у нее имелась защита. Игрушка понимала, что можно двигать, а что можно сломать и автоматически блокировалась. На людей и органику она не действовала. Трюк с воровством пирога из-под носа бабушки у Никаса не прошел.

Пока я работал два дня, Айрис посвящала мать в тонкости нашего быта и воспитания детей. К нам приезжали мои родители, и они обязались быть всегда на связи, чтобы Вестлина чувствовала себя спокойнее. А отец обещал возить их по городу, если возникнет такая потребность. Теща преисполнилась важности от грядущих забот. Кажется, ей стала нравиться роль бабушки, как только она перестала видеть в ней признаки очередного этапа взросления. Молодые двадцатилетние парни, не знакомые с космической генетической хирургией, сворачивали головы, когда она гуляла с внуками по городу.

Накануне вечером перед поездкой, Айрис, как и обещала, ткнула наугад в карту нашей области пальцем на экране монитора. Случайно выбранным местом оказался небольшой районный центр в семидесяти километрах от города.

— Надеюсь, у них есть хоть какая-нибудь гостиница? — Я заранее представил уровень сервиса в этой глубинке.

— Нас интересует не гостиница, а природа. Смотри, какая там река и лес. Мы будем жить в палатке, готовить на костре и купаться в реке.

— Замечательно. Не знаю, осилишь ли ты три дня с комарами. — Я посмеялся и ткнул в иконку районного центра, чтобы узнать о нем больше подробностей. — Так, население тридцать пять тысяч, основан тогда-то, известен плетением лаптей в допотопные времена. Во, смотри, там как раз в эти дни будет гастролировать бродячий цирк. Не хочешь посмотреть?

— Бродячий цирк? — Айрис попыталась что-то вспомнить. — Давай, заедем.

Глава 2

Хоть семьдесят километров от города это такая ерунда, нам казалось, что мы едем в очень далекое путешествие. Мы по дороге остановились в придорожном кафе, изображая из себя туристов, перекусили и отправились дальше. Районный центр Николаевка находился в стороне от широких трасс и железной дороги. К нему вела узкая асфальтированная дорога с плохой обочиной, обильно покрытая заплатками разных оттенков серого. Однако нам с Айрис по душе была такая дикость.

Автомобилей навстречу попадалось немного, и половина из них являлись грузовиками либо сельхозтехникой. Однажды мы повстречались с комбайном. Хорошо, что работники предусмотрительно сняли жатку, иначе мы ни за что бы не разъехались на узкой дороге. Пришлось встать на самый край обочины, чтобы комбайнер филигранно проехал мимо нас огромным колесом в десяти сантиметрах от зеркала.

Непосредственно перед поселком мы миновали мост через реку. За ним дорога стала шире, с разметкой, появились признаки цивилизации в виде автобусной остановки и огромный придорожный билборд с рекламой гастролирующего цирка. Сделан он был со вкусом, притягивал взгляд и вызывал интерес. Полуобнаженные красавицы с лентами, тигры, лошади, взмывающие в небо мотоциклы. В принципе, в детстве родители водили меня на подобные представления, и не могу сказать, что тогда я получал ни с чем не сравнимое удовольствие. По моим воспоминаниям меня пугали мотоциклисты, гоняющие вверх тормашками по шару. Я боялся, что он свалится и убьётся насмерть, а меня потом будут преследовать ночные кошмары.

— Как интересно, помнишь, мы видели сюжет в новостях о людях, пропадающих после визита таких же аттракционов? — Айрис проводила взглядом билборд.

— Да это же все было не в нашей стране. Мне кажется, даже не в нашем полушарии. Какие там страны фигурировали? Колумбия, Чили, Бразилия, африканские страны, Австралия, Индонезия. Все, что происходит по ту сторону экватора, обычным не назовешь. А в этом Мухосранске даже курицу не получится украсть, чтобы об этом не узнал весь поселок, не говоря про исчезновение нескольких людей.