Ястреб на перчатке

Граф добил его одним ударом. Заколол в сердце. Жеребец не сопротивлялся. Убивать животных труднее. Они ни в чем не виноваты, но боль в их глазах такая же, как у людей.

Лагерь Агриппы все ближе. Его уже заметили. Трудно не заметить человека в алом плаще и с алым плюмажем на шлеме, снятом с покойного Боскана.

Гийом вышел навстречу одинокому графу. Он знал, что это граф, но вот какой – не угадал.

– Приветствую вас, Риккардо де Вега. – Маг чуть склонил голову в поклоне. Значит, Боскан предпочел смерть предательству. Приятное исключение из рядов подобных Жофре.

– Здравствуй и ты, маг…

– Гийом, – чуть улыбнувшись, продолжил волшебник. – Ты наверняка уже не раз слышал мое имя.

– Я пришел предложить мир королю, – граф изо всех сил старался, чтобы его голос звучал твердо и уверенно.

У него получалось неплохо.

– А может, сдаться? Но обложка не важна, главное – суть. Говори. – Гийом не любил пустые игры словами.

– Война закончена. Хватит смертей. Вы отпускаете домой моих людей. Кары за восстание не будет. Зачинщики уже наказаны – мертвы. – Голос графа предательски дрогнул. – Мертвым не мстят. Я же отдаю вам свою голову.

– Мстят, еще как мстят, – тихо ответил Гийом и тут же громко поинтересовался: – Не много ли вы просите за одну вашу голову, граф?

– Не много. Я последний из мятежников – символов этого бунта. Ваше войско тоже устало, рыцари не хотят умирать. Маракойя больше не опасна Хорхе. Мы признаем его волю. Решите разграбить ее – умоетесь кровью в моем Кардесе!

– Я рад, что вы пришли к единственно верному решению, де Вега. Карл де Санчо предпочел бы погибнуть, чем принять позор, остальные бы не додумались до такого, а додумавшись, не решились.

– Поэтому вы оставили в живых меня? – резко спросил Риккардо.

– Нет. Выжить должен был Хуан де Боскан. Но исполнению моего с ним уговора он предпочел смерть, – Гийом решил быть честным. Граф ему понравился. – Но это не меняет сути вопроса. Риккардо де Вега, граф Кардес, ваше предложение принимается.

– А разве вы принимаете здесь решения? Агриппа д'Обинье…

– Секретный приказ короля дает мне право подписать с вами соглашение. Сеньор Агриппа, конечно, будет против, но ему придется смириться.

Маг развернулся лицом к своему лагерю, махнул рукой. Поморщился, плечо у него было перевязано.

– Подождите, сейчас слуги принесут стол, стулья, бумагу и чернила, – сказал он Риккардо.

– Гийом, почему вы вышли мне навстречу? Откуда знали, что, иду на переговоры, а не бросаю вам вызов?

– Как ваш друг Ла Клава? – продолжил его мысль волшебник. – То был жест отчаяния. Свидетельство помутнения рассудка. Силы заранее не равны. Нельзя ожидать от меня честной игры. – Гийом решил перейти на личности: – Думаю, что конкретно вы к подобным поступкам не склонны. Слишком расчетливы. Вспомним случай с Васкесом. Да, мне все известно. Грамотный поступок. Вождь не имеет права рисковать собой, допуская фортуну в свои планы.

– Лестная оценка. – Риккардо обвел все вокруг взглядом – где-то совсем рядом, под завалом дружеских и вражеских тел лежит наивный Ла Клава, любитель прекрасного, веривший в благородство.

– Нисколько, я никогда не льщу. Возможность всем говорить правду – одно из немногих доступных мне удовольствий, – ответил Гийом. – Запомните это, граф, нам с вами предстоит еще не одна беседа, путь до Мендоры долгий.

– Я, черт возьми, не согласен! – кричал и бил кулаком по походному столику доблестный Агриппа д'Обинье – лучший полководец Хорхе Третьего.

Ссора происходила в шатре полководца, стража снаружи у входа изображала каменные изваяния. Не каждый день они видели, как командиры в пылу спора хватаются за оружие. Впрочем, все это относилось только к Агриппе.

Он напирал, давил на сидящего в убогом кресле мага, но безрезультатно. Угрозы и увещевания не помогали. Блас Феррейра – третий участник обсуждения – склонялся в душе к мнению мага. Доблесть мятежников вызывала уважение, как и храбрость их вождя, зарекомендовавшего себя умелым полководцем. Воины устали. В строю, считая и перебежчиков Жофре, осталось едва ли четыре тысячи рыцарей. Глупо лить кровь камоэнсцев, когда последний мятежный граф принес свою голову королю.

Риккардо внимательно следил за ссорой, стараясь казаться безучастным.

Гийом улыбался и всем видом своим излучал довольство и покой, будто бы сидел не на жестком дереве, а на мягком диване. Командир гвардейцев, высокий здоровяк лейтенант Феррейра тоже хранил молчание.

– Проклятые мятежники убивали моих рыцарей, отправили к Единому тысячи благородных идальго, а теперь уходят безнаказанно. К черту соглашение! Ударить по ним, растоптать, разметать! Изрубить в прах, а пленных вздернуть!

– Успокойтесь, Агриппа. Решитесь вы на такое, я вынужден был бы приказать сеньору Феррейре арестовать вас. За нарушение королевской воли, проводником которой я сейчас являюсь. Вы же видели мандат, подписанный Его Величеством. Хватит с нас уже повешенных вами пленных.

– Вы предатель, Гийом, змея, которую пригрел у себя на груди король! Сколько же мы будем терпеть ваше засилье! Спасаете мятежника!

– Вы не правы, Агриппа: Хорхе его казнит, – вмешался Феррейра.

Гийом молчал, графу было ясно, что его и полководца связывает давняя вражда.

– Хотите моей смерти, Агриппа? Не так ли? Вы мне тоже не нравитесь. Поединок! – вдруг услышал де Вега свой голос. Отчаяние и боль, что владели им, искали выхода.

– Нет, – возразил маг, – королю он нужен живым!

– Он останется жив, – пообещал полководец, его красивое лицо исказила ненависть. – Но пожалеет, что не умер!

– Феррейра, проследите за этим. – Маг кивнул. Окончательная ссора с полководцем в окружении подчиненного ему войска в планы Гийома не входила.

Блас Феррейра, волей судьбы вчера принявший на себя командование гвардией – капитан был убит, – серьезно отнесся к поставленной задаче.

Граф Кардес шел сдаваться, из доспехов на нем была лишь легкая бригантина, он снял ее, как и теплый, подбитый мехом камзол, оставшись в кожаных штанах и рубашке. Агриппа доспехи и не надевал.

Бласа заинтересовал меч де Веги. Длинное широкое лезвие вороненой – кажущейся черной – стали. Простая рукоять украшена одним большим кровавым рубином.

– Хотите взглянуть? – Граф заметил его интерес.

– Да, если можно.

Риккардо взял меч за лезвие, он был в кожаных перчатках, и протянул ему рукоять.