Явь

– Какова была ваша задача?

– Сканирование информационно-энергетического поля в режиме повышенного восприятия в поиске новых информоформ.

Врачи, запах камфорного спирта, шприцы и уколы, открывающие дверь. Разные уколы - разные двери. Но за каждой из них лежит вселенная. Как он забыл такое? Но - страх, как жаба он заворочался где-то внутри. Почему?

– Чем вы занимались в августе?

– Отрабатывали новый препарат.

Голос Сухопарого:

– Какой?

– МБС-4.

"Никогда не надо забывать: вы - разведчики. Разведчик должен хорошо видеть и хорошо слышать. Для этого вам нужны соответствующие инструменты" - кто это сказал? Не помню.

Таскать мысли из небытия - бред. Но им случалось вытягивать "оттуда" любопытные идеи и оригинальные технические решения. Настолько, что хватало на финансирование Проекта. С лихвой.

Но почему - страх?

– Двадцать второе августа?..

Молчание

– Двадцать второе августа?

Страх.

– Что вы делали двадцать второго августа?

Страх, страх. Сергей прошептал: - Ну пожалуйста...

Голоса замолчали на секунду. Затем:

Голос Сухопарого:

– Ну что вы на это скажите?

Голос врача:

– Нетипичная реакция. Однако, надо продолжать. Если вы нажмете - он ответит.

Снова - голос Сухопарого:

– Что было двадцать второго августа?

Клыки и когти - детские игрушки. Запах огня. Страх.

– Я видел...

– Что вы видели?

Это был последний вопрос. Рухнули последние барьеры, поставленные сознанием и голос врача потонул в пробудившемся воспоминании. Медленно, словно подводный ракетоносец, всплыло оно на поверхность, и так же неотвратимо. Бивнем пробило оно мысли, телом своим раздавило оба полушария. Знание о нем, о его существование, о том что это есть, что оно живет, память его взгляда заполнили Сергея до самых корней волос. И тогда Сергей закричал. Он кричал долго, пока не сорвал голосовые связки. И продолжал кричать после.

– Ну и что говорят эксперты, Виталий Николаевич?
– Сухопарый стоял отвернувшись к окну, и глядел на Солнце, садившееся куда-то за крыши окрестных домов. За его спиной сумрачный человек, которого он назвал Виталием просматривал документы, скопившиеся с самого утра.

– Эксперты говорят, - ответил Виталий после недолгого молчания. Эксперты всегда говорят, - несколько секунд еще он тасовал в руках листки бумаги.
– "По всей видимости у всех наблюдаемых имела место частичная амнезия, вызванная рефлекторной психологической блокадой памяти", прочитал он.
– "Вероятно, причиной, вызвавшей этот результат был стресс, в свою очередь вызванного, сильным всплеском эмоций, как показывают результаты снятия блокады - скорее всего - страхом." - Он потянулся за новым листком в пачке.
– Ч-черт...

– Что такое?

– Четвертый.

Сухопарый повернулся от окна и посмотрел на Виталия чуть подняв бровь, как через монокль. Виталий протянул ему бумагу.

– Неделю назад. В Белоруссии. Нам они, естественно, ничего не сообщили. Видимо, подвергли его процедуре аналогичной нашей.

– Тыр-тыр-тыр, - прошелся по докладу Сухопарый.
– Так... Седьмого октября... Тема... Контакт невозможен... По косвенным данным... Был подвергнут... Так... Минский военный психиатрический госпиталь... Сухопары посмотрел на Виталия поверх листа.
– Не сказать, чтоб они добились больших результатов.

– Так же, как и мы.

Сухопарый кивнул. Повернулся к окну.

– Осталось еще семеро.

– Мне не нравится эта история.

– Мне тоже.

– Мы ничего не узнаем.

– Любой наркотик может быть побежден другим наркотиком.

– Ты же знаешь, им всем кололи разные наркотики.

– И?..

– Такое впечатление, что они наткнулись на нечто, что сделало с ними это. Нечто реальное, - выдержав паузу Виталий закончил: - Мне это не нравится. Полимер-2 - это только первая встреча. Мы растем и расширяемся. Когда нибудь нам придется столкнутся с этим всерьез.

Сухопарый снова отвернулся от закатывающегося Солнца и алых вечерних крыш.

– Ты боишься?

Виталий наклонил голову, подбирая слово.

– Я беспокоюсь.