Явка в Копенгагене: Записки нелегала

— Ну вот видите. В первый раз. И тем не менее вы с ним встречались. И возможно, не один раз.

— Где же он? Кто он, этот человек? И почему я его должен знать?

— Он сотрудник таможни в порту Буэнос-Айреса. Странно, что вы его не узнаете. Будучи агентом федеральной полиции, он вот и дал на вас информацию, когда вы оформляли в таможне какие-то грузы.

— У меня все это вызывает большие сомнения. Какую информацию мог дать человек, с которым я если и встречался, то лишь мельком? Он что, ясновидец? Так он сразу и определил меня как русского шпиона? И потом, насколько я знаю, их полиция шпионами не занимается.

— Информация получена из достоверного источника, имеющегося у нас в полиции.

— Может, вы мне и донесение этого таможенника покажете?

— Донесение добыть не удалось. Но у нас нет оснований не доверять своему агенту.

— Зато у вас есть все основания не доверять нам, это вы хотите сказать?

В ответ — ледяное молчание.

— Как видите, у нас есть данные, что вас вела, прежде всего, аргентинская контрразведка, и лишь на последующем этапе она передала вас ЦРУ.

— Нам это уже говорили. И я все же утверждаю, что ЦРУ было инициатором всего дела. Мы же вам привели факты. Аргентинцы привлекались только как исполнители. Я достаточно подробно описал все это в своих отчетах.

— В ваших отчетах немало субъективного.

— Возможно. С вашей колокольни оно, может, видней. Почему вы не верите людям, которые были там, видели и ощущали многое как бы изнутри? Почему вы не доверяете нашей интуиции? Почему вы так уверены, что она у вас отсутствует?

— Ну, это уже, знаете ли, лирика, — вставил с усмешкой В. Е.

— Какая интуиция? Факты— вот главное, — сказал ответственный товарищ. — А их нет.

— Да? По-вашему, мы там только лирикой занимались? Хотите знать мое мнение об этом вашем мифическом агенте-таможеннике?

— Валяйте.

— Так вот. Это кость, подброшенная вам ЦРУ, чтобы отвлечь подозрение от своего действующего агента. «Крот» сидит где-то тут у вас в Центре. ЦРУ знало о наших подозрениях о наличии «крота», вот и принимает меры по его защите.

Последовало долгое молчание. Ответственный товарищ побагровел, стиснул челюсти. Синие жилы проступили на его висках.

— Вы что это себе позволяете?! Как вы смеете бросать тень подозрения на весь наш чекистский коллектив?! Вы что же, считаете, что среди нас табунами ходят предатели?!

— Нет, не табунами. Достаточно одного. Ваша проверка была, на мой взгляд, недостаточной.

— Как вы можете судить, о чем не знаете?! Что вы вообще знаете о наших проверках?!

— Мы настаиваем на том, что наш провал произошел по причине утечки информации из Центра или через одного из работников на «периферии». [53] Возможно, во время нашей поездки домой в 1967 году. [54] Или, может быть, во время поездки «Весты» в 1970 году. А сейчас враг предупрежден о нашем побеге и затаился. Залег на дно.

53

«Периферия» — место работы разведчика за рубежом.

54

Лик Гордиевского иногда всплывал в памяти, но как-то не вписывался в образ предателя, да и времени прошло достаточно со дня нашей встречи с ним летом 1967 года.

— Напрасно вы так настаиваете на своей версии. Очень даже напрасно. У нас вот сложилось мнение, что эту версию вы придумали нарочно, чтобы обелить себя, представить нам свое, мягко говоря, недостойное поведение в руках противника в более приглядном свете. А ведь вы, понимаете ли, балансировали на грани предательства. И в былые времена вы бы…

— Сейчас не былые времена.

— Не волнуйтесь. Отношение к предателям у нас прежнее.

— Вы что же, считаете нас предателями? — спросила дрогнувшим голосом «Веста», до сих пор не принимавшая участия в разговоре.

— С вами пока еще не все ясно. Пока. Возможно, вы нам не все сказали. Не хотелось бы получить информацию о вас из других источников. Рано или поздно нам станет известно о вас все. Однако, если бы мы вас считали предателями, вы находились бы в совсем другом месте.

— Мы ничего от вас не утаили, — вспыхнула «Веста». — Нам просто нечего от вас утаивать. У вас, видно, такая профессия: не доверять своим.

— Зря, зря вы нас так обижаете, — протянул с улыбкой Е. В. — Напрасно. Пока мы вам доверяем. Условно. Пока, — сказал он, многозначительно подняв палец. — Если бы не доверяли, то мы бы не здесь с вами беседовали. Вот с Логиновым [55] беседы велись в тюрьме.

55

Нелегал, арестованный в ЮАР в 60-е годы.

После этого разговора мы остались сидеть в гостиной в крайне подавленном состоянии. Дети играли с игрушками фирмы «Фишер» и куклами «Барби», привезенным из Штатов. Мы предполагали, что помещение прослушивается, но нам было абсолютно все равно, поскольку скрывать нам было нечего.

— Мы уже и предателями стали, — сказала, вздохнув, «Веста».

— Вот тебе и бумеранг, который возвращается. На наши головы.

— Я думаю о том, что предатель, а он, безусловно, есть, сейчас понимает, что сам в опасности, вот в чем дело. ЦРУ вполне резонно старается его прикрыть. Это их очень ценный агент. Может, кто-то здесь у нас его здорово прикрывает, и он, как жена Цезаря, вне подозрений. Тот, кто его прикрывает, может быть, и честный человек, используемый «кротом» втемную: друзья, знакомые, преферанс, рестораны, заграничные шмотки… Ведь как было в деле Пеньковского… [56] Какой у него покровитель был— сам генерал Серов, председатель КГБ! Поди подкопайся! Может, и наш неизвестный подозреваемый имеет вот таких же могучих покровителей. И все же, я думаю, что сейчас он пока затаился, переживает. Идет проверка. Возможно, его теперь переведут в другой отдел, сменят направление. Что касается нас, то тут дело ясное. Если и не посадят — меня, конечно, то в лучшем случае — мордой об стол, разжалуют в рядовые и выгонят из партии. Это в лучшем случае. Надеюсь, хоть наши скромные накопления не отнимут. Нам бы только детей на ноги поставить. Остальное — не столь важно.

56

О. Пеньковский — полковник ГРУ, работавший на американскую и английскую разведки, в 1961 году приговорен к высшей мере наказания.

С того дня В. Е. изменил свой тон в общении с нами. Он стал как-то суше. Агрессивнее. В голосе его стали звучать металлические нотки. Я исписал уже горы бумаги, а он все давал мне новые задания по освещению тех или иных сторон нашей деятельности за рубежом: как проходила служба в армии, не замечал ли я внимания спецорганов к себе, как проходила легализация «Весты», как организовывали и вели прикрытие «Бар «К Колокольчику». Мы еще раз описывали все наши контакты: кто из mix мог вызывать подозрение как агент противника, как организовывали новое прикрытие — посредническую экспортно-импортную контору, кто были клиенты, как проходил арест, допросы сотрудников СИДЭ и ЦРУ, нахождение в США, беседы с ФБР, все мельчайшие детали организации побега с виллы ЦРУ и тому подобное.

— Вот, предположим, вы с этим Мигелем сидите один на один, и он вам выкладывает такие вещи, за которые его могут запросто вздернуть: то, что вы, — русский шпион, они узнали от ЦРУ, что ЦРУ стояло за всем этим и тому подобное. А с какой стати он вам это все рассказывал? В чем его интерес?

— Ну, это мне трудно понять. Возможно, его распирало оттого, что он что-то узнал. Возможно, хотел показать свою значимость, что он знает секреты.

А возможно, он считал зазорным чем-то насолить янки, которых он терпеть не мог.

Однажды В. Е. пришел и сказал, что наше дело рассматривается на самом высоком уровне и отношение к нему далеко неоднозначное.

— Решается вопрос о передаче вашего дела в военную прокуратуру.

— Почему в военную?

— Ну как же! Вы нарушили присягу, признались, что вы— советские разведчики, пошли на сотрудничество с врагом, отреклись от советского гражданства, подали прошение о предоставлении политического убежища в США, провалили двух ваших товарищей… Разве этого мало, чтобы отдать вас под суд? Да еще сейчас вот пытаетесь бросить тень на наш чекистский коллектив. Вызвать взаимное подозрение. Вам еще предстоит самое тяжелое: предстать перед партийным судом. Там вам придется выслушать много нелицеприятного от наших товарищей. Если подойти к вашему делу формально, то вы подпадаете по статью «Измена Родине». Но это — если формально. Нами уже доказано, что ваша версия о наличии в наших рядах предателя, — плод вашей фантазии и удобный щит, чтобы скрыть свои собственные промашки, в результате которых вы и провалились. Ну, проанализируйте сами все ваши действия. Где-то все же был у вас прокол? Где? Когда? Продумайте с «Вестой» все ваши шаги, все события, все разговоры с окружением, все подозрительные контакты. Я уверен, что мы вместе с вами в конце концов установим истинную причину провала.