Явление Люцифуга

– Я похож на воплощение содомского греха, – шептал он и горестно вздыхал.

– Ты как настоящая девушка! – подбодрил его я. – В таком наряде ты попадешь туда, где томится Эльза, и она оценит твой рыцарский поступок!

– Я ни за что не покажусь перед ней в таком виде! – истерично воскликнул Боня.

– Поверь! Она не будет смеяться и оценит твою жертву. – Я похлопал его по плечу. – А теперь помалкивай до тех пор, пока будет возможно.

Монашек ничего не ответил и замкнулся в себе.

– Эй, ты! – скомандовал я разбойнику. – Девушку на плечо, и вперед! Можешь отдать ее за бесценок, но только тому самому человеку, которому вы вручили вчерашнюю… хм… добычу! Иначе не миновать тебя ада уже сейчас!

Разбойник вытаращил глаза на разряженного Боню, но был до того напуган, что не задал ни единого вопроса, покорно поднял монашка на руки и понес по направлению к тайному месту, где они и совершали свои гнусные сделки. Что ж, пусть хоть Боня слегка передохнет и свыкнется со своей ролью!

Перейдя вброд какую-то речку (впрочем, переходил только разбойник, ибо монашек ехал на нем верхом, а я перелетел это небольшое препятствие), мы уже пошли не таясь по более проторенным тропам.

– А ты уверен, что тебя не зацапают? – поинтересовался я у бандита, потевшего под своей немаленькой ношей. Никак не могу привыкнуть, как люди реагируют на голос «ниоткуда». Бедняга затравленно озирался по сторонам, пытаясь разглядеть те самые загубленные души, и наконец ответил:

– Ни в коем разе. Мы уже во владениях маркиза Сигизмунда Сладострастного. А с такой ношей нас всегда примут. Вот если бы мы захватили девицу во владениях маркиза, тогда бы нам не поздоровилось. А за безобразия на княжеской территории нас могут только похвалить.

Да уж, любопытная ситуация! Выходит, этот самый маркиз поощряет разбой в соседнем государстве. Мне стало искренне жаль князя. С такими соседями белый свет возненавидишь! А маркиз, наверное, оправдывает прозвище. Ух! Только бы не опоздать!

Наконец мы подошли к одиноко стоящему неприметному домику, и разбойник постучал, выбив какую-то замысловатую дробь. Наверное, это был условный сигнал. Почти в ту же секунду дверь отворилась, и он со своей ношей прошмыгнул внутрь; я еле за ним успел. Нас встретил низенький лысый толстяк, от которого жутко разило потом. Надо же хоть иногда мыться!

– Что-то вы зачастили! Никаких денег не напасешься! – хмыкнул он.

– По мере поступления, – буркнул разбойник и осторожно опустил Боню на пол.

– Девица-то хоть стоящая? – Толстяк взял свечку и поднес ее поближе к переодетому монашку, который поплотнее закутался в шаль. – Вот навертели-то! Не разглядишь!

– Так себе! – честно признался бандит. – Зато смирная!

– Ладно, для нашего …, – он употребил такое слово, от которого покраснел даже я, – любая сгодится. Но тариф по минимуму.

– Угу! – кивнул проинструктированный мной разбойник.

– Что это ты такой сговорчивый? – подозрительно спросил толстяк.

– Бабка велела пораньше вернуться, – отозвался злодей, которому мои угрозы придали находчивости. – Она так и сказала, что за эту много не выручишь.

– Вот и ладненько! – Хозяин домика отсчитал деньги и сунул их разбойнику, который нерешительно вертел их в руках. – Ну, ты чего стоишь?

Признаться, в этот момент мне сделалось не по себе. А что, если этот юный негодяй очухался, поразмыслил и теперь выдаст нас с потрохами? Но, как оказалось, волновался я зря. Этот недотепа просто ждал дальнейших инструкций.

– Выходи! – шепнул я ему, и он покорно поплелся к двери.

– Пьяный, что ли? Или обкуренный? – пожал плечами толстяк. Надолго оставлять его с Боней наедине я не собирался, но необходимо было дать инструкции разбойнику.

– А теперь слушай! – дурным голосом взвыл я ему в ухо, едва дверь закрылась. – От того, чтобы ты попал в ад немедленно, тебя может спасти только одно: возвращайся в княжество, найди первый попавшийся патруль и покайся во всех своих грехах. Как можно подробнее. И не забудь привести их к дому!

– Нас же арестуют! – жалобно произнес он.

– Тогда в ад! – рявкнул я.

Слабая нервная система молодого человека не выдержала этого малоприятного посула, и он припустил что есть духу в сторону границы. Надеюсь, моего заряда ему хватит, чтобы выполнить все в точности. Я мог бы пожалеть кого угодно, но эту семейку… Нет уж, благодарю покорно. Впрочем, мне казалось, что парня после его рассказов скорее уж упрячут в психушку, чем отправят на виселицу.

Пришла пора возвращаться и проследить за толстяком. Я осторожно приоткрыл дверь и вернулся в дом. Боня этого типа, к счастью, совершенно не интересовал. Он собирался в дорогу и ворчал, что за такое надо платить сверхурочные. Я так подозреваю, что этот лысый жиртрест только что вернулся, отвезя Эльзу, и теперь ему было неохота ехать во дворец снова. Но жажда наживы (или трудовая дисциплина?) взяла верх.

– Ты только молчи и делай, что тебе говорят! – шепнул я Боне.

– Но если от этого будет ущерб для моего достоинства… – Монашек, конечно, не мог не возразить.

– Тогда я вмешаюсь! – Надо было срочно его успокоить. – Помни, что все это ради спасения Эльзы.

– За такие мучения надо повышать в сане или еще как-то награждать… – вздохнул Боня.

– Эльза и не против тебя наградить. – усмехнулся я. «Если бы ты не был таким олухом, то давно получил бы замечательную награду», – добавил я уже про себя.

– Пошли, что ли? – Толстяк закончил сборы и обратился к «девушке».

Боня молча поднялся и последовал за ним. Его хозяин посадил в закрытый экипаж, довольно приличный, а сам уселся на козлы. Это меня очень даже устраивало. Можно было с комфортом проехаться рядом с переодетым монашком и передохнуть после всех трудов. Я чувствовал, что действие зелья кончалось: я входил в нормальную форму. Ну, маркиз, держись!

– Это хорошо, что ты такая смирная! – рассуждал разговорчивый толстяк. Наверное, ему было очень скучно и лениво ехать в такую рань. – Наверное, потому что страшненькая.

Боня издал невнятное рычание. Оказывается, он неплохого мнения о собственной внешности! Только бы этот тип не вздумал сказать что-нибудь про глупость. Я знал, что монашек этого в жизни не стерпит!

– Вот буквально перед тобой вез я одну девицу, – продолжал между тем наш возница, приняв издаваемые звуки за согласие. – Ничего не скажу, хороша! Только вот как очухалась, такое тут устроила! Хорошо, что связана была, иначе все глаза повыцарапала бы! Как она меня только ни обзывала! А я что, виноват, что упитанный и волос мало? Честное слово, обидно! С ней как с человеком, а она… Ох, намучается с ней маркиз, прежде чем обломает!