Язя

– Зря ты так, – поцокала девонька. – Он решил, что ты меняться хочешь.

– Крест не отдам! – отдёрнул руку воин, даже не удивившись, что нечисть к символу лапы тянет.

Существо вновь насупилось и захныкало. Нахмурившись и дёрнув рукой-лапой, метнуло ножик в пол, себе под ноги. Лезвие с глухим стуком воткнулось в половицу. Голбешник резко отвернулся, потопал прочь и на полати полез. Третьяк побледнел, сглотнул судорожно, глядя на нож, ушедший в доску по самую рукоять.

– Что молчишь? – укорила хозяйка. – Спасибо скажи, да забирай. Подарок это.

– Сила он нечистая и тебя дурит, – ответил Третьяк. – Морок на тебя навёл, что ли? Вот скажи, что с тебя требует?

– Отчего нечистая? Отчего морок? Голбешник же. Добрый он, да хозяйственный, да с меня ничего и не требует, – пожала плечами девонька. – Хлеба, яблок дашь ему, – он и радостный. Клюкву не даю, – буянит с неё, да спотыкается.

– Ведьма, что ли? – сузил глаза Третьяк, покрепче саблю ухватывая.

– Скорый ты на расправу, – лукаво улыбнулась хозяйка. – Всё ли неясное ведьмовством объясняешь?

– То-то я смотрю: простоволоса ты, неподпоясана.

– А ты, что ж, раз с крестом пришёл, то и свят? Может разбойники вы, хоть на витязей и похожи? Вон и саблю достал.

– Из войска княжеского мы, – ответил с прищуром Третьяк, но саблю не убрал.

– Так садитесь, городские, – заулыбалась девонька.

Подумал ушкуйник, что раз молитва не изгнала и крест не напугал, может и правда не бесовское то чудо волосатое. Убрал саблю, на лавку сел напротив хозяйки.

– Так и будешь есть? – засмеялась она. – В кольчуге да шеломе?

– Да, – ответил коротко Третьяк. – Себе клади и есть начинай, а я погляжу.

Конец ознакомительного фрагмента.