Языческие божества Западной Европы. Энциклопедия
Шрифт:
Из Муриаса принесли они котел Дагды. Не случалось людям уйти от него голодными». [140]
Туата Де Дананн разгромили Фир Болг и фоморов; последних они изгнали из Ирландии, предварительно узнав у них приемы и сроки возделывания земли. «Тем самым Племена богини Дану, обладавшие военным искусством и друидической мудростью, становятся сведущими в хозяйстве». Но владычество Туата над островом было непродолжительным — из Иберии приплыли «сыновья Миля», предки исторических ирландцев — гойделов. Как сказано в «Книге захватов Ирландии», «так говорят ученые люди: тридцать шесть вождей гойделов было у них, что приплыли на тридцати шести кораблях. Четыре да еще двадцать слуг было с ними, и каждый на своем корабле, и с каждым еще по четыре да двадцать слуг… И решили они ступить на берег у Инбер Скене, ибо гласило пророчество, что завоюет оттуда Ирландию великое войско. Но всякий раз, как приближались они к Ирландии, чарами демонов вставал перед ними берег того залива крутой горой. Три раза обошли они кругом всю Ирландию и наконец
140
Битва при Маг Туриет перевод С. В. Шкунаева.
141
Перевод С. В. Шкунаева.
Археологические данные позволили установить, что миф о захватах Ирландии имеет под собой реальную основу: приблизительно с 700 до 100 года до н. э. на Ирландию последовательно накатывались «кельтские волны» с континента. В названиях племен, завоевывавших остров, обнаруживается несомненное сходство с именами мифических захватчиков, например, болги — и Фир Болг. Этих «кельтских волн» насчитывают четыре — от племенного союза круитни до собственно гойделов, или гэлов. Память о завоевателях сохранилась в ирландской топонимике: так, название Ульстер (Ольстер) произошло от племени улутиев (уладов ирландских саг), основавших легендарную столицу острова Эмайн Маху. Название другой провинции, Лейнстер (в гэльском произношении Лаигин), произошло от племени лагини. Эти последние завоевали провинцию Коннахт, одержав победу над болгами в решающей битве на равнине Маг Туиред! Словом, поздние ирландские саги при сопоставлении с археологическими находками позволяют отчасти прояснить либо реконструировать историю острова.
Впрочем, эта история все равно остается в значительной степени легендарной — вплоть до V века нашей эры, когда святой Патрик окрестил Ирландию. Во многом это связано с тем, что Ирландия была единственной страной на западе Европы, на почву которой не ступала нога римлянина. Сложись обстоятельства иначе, возможно, мы сегодня знали бы о ранней истории острова существенно больше — но не исключено, что ирландская мифологическая традиция оказалась бы почти полностью утраченной, как произошло с традицией континентальной.
На основании тех данных о мифологии кельтов, которыми мы сегодня располагаем, реконструировать общекельтский пантеон не представляется возможным. [142] По замечанию С. В. Шкунаева, «попытка реконструкции пантеона богов для всего кельтского мира является спорной. Сведения о кельтских божествах редко сопоставимы хронологически и географически. Данные о пантеоне континентальных кельтов (как и кельтов доримской Британии) настолько отрывочны, что не дают возможности установить его структуру».
142
То же самое верно и относительно картины мифологического мироздания. Мы ничего не знаем о мировом древе кельтов (если не считать центральный столб дома Да Дерга в ирландской саге «Разрушение дома Да Дерга» аналогом этого древа) и располагаем лишь фрагментарными представлениями о кельтской пространственной модели: острова блаженных на западе, потусторонний, демонический мир на севере.
И свидетельства античных авторов ничуть не проясняют картину. Так, Цезарь в «Записках о Галльской войне» утверждает, что континентальные кельты «больше всего почитают Меркурия. Он имеет больше, чем все другие боги, изображений; его считают изобретателем всех искусств; он же признается указывателем дорог и проводником в путешествиях; думают также, что он очень содействует наживе денег и торговым делам. Вслед за ним почитают Аполлона, Марса, Юпитера и Минерву. Об этих божествах они имеют приблизительно такие же представления, как остальные народы: Аполлон прогоняет болезни, Минерва учит начаткам ремесел и искусств, Юпитер имеет верховную власть над небожителями, Марс руководит войной. Галлы все считают себя потомками отца Дита.» Очевидно, что за римскими именами скрываются местные божества, но какие именно — можно лишь догадываться, равно как и о том, насколько описание Цезаря соответствовало истине.
Другой античный автор, Марк Аврелий Лукан, в своей поэме «Фарсалия» упоминает нескольких кельтских божеств, чьи имена известны и из вотивных надписей, обнаруженных в кельтских святилищах. Это Таранис, Эзус и Тевтат; из текста Лукана следует, что всем им приносились человеческие жертвы — посвященные Таранису сжигались, посвященных Эзусу вешали на дереве, посвященных Тевтату топили в воде. Но эти скудные сведения — практически все, что нам известно о данных божествах.
С.
В. Шкунаев пишет: «Множество имен континентальных божеств известно из уникальных и не подкрепленных иконографией памятников. В Британии засвидетельствовано около 40 имен местных божеств, но о половине из них ничего не известно, кроме имени… Часть божеств представлена только иконографическим материалом (например, изображения трехликого или трехголового божества, божества со змеей, группы из трех богинь-матерей), имена богов остаются неизвестными».Значительно полнее сведения об ирландской и валлийской мифологической традиции. Эти территории долгое время пребывали в относительной изоляции (Ирландия — за морем, Уэльс — за горами), поэтому мифологическая традиция сохранилась в них намного лучше, нежели в других областях кельтского мира. Тем не менее и эти сведения не выстраиваются в сколько-нибудь стройную систему: ирландская традиция донесла до наших дней, по большому счету, всего два мифа — о захватах Ирландии и о войне Племен богини Дану с фоморами; валлийская же традиция достаточно далеко отступила от мифа и очевидно тяготеет к эпосу. Вероятно, герои «Мабиногион» — Пуйл, Рианнон, Придери, Мат ап Матонви, Гвидион, Арианрод, Бран, Манавидан — на самом деле божества, утратившие с ходом веков свой божественный статус, но так это или нет — достоверно не известно.
Ирландские боги из Племен богини Дану, о которых довольно подробно говорится в сказании «Битва при Маг Туиред», в сравнении с божествами других индоевропейских мифологических традиций выглядят совершенно барочными персонажами. Так, Всеотец Дагда кажется едва ли не карикатурой на скандинавского Одина, не говоря уже о Зевсе или о Вишну; лукавый Оэнгус — лишь бледная тень хитроумного Локи, три «бога ремесел» — затейливое «растроение» греческого Гефеста… Особняком, пожалуй, стоит Луг, более других божественных «соплеменников» соответствующий классическому образу индоевропейского божества. «Двойственность» происхождения Луга (сын божества из Туата Де Дананн и внук фомора) заставляет вспомнить божественные «бинарные оппозиции» других мифологических систем: асуры и дева, дэвы и ахуры, асы и ваны. То обстоятельство, что Луг сведущ во многих искусствах и ремеслах, позволяет соотнести этого бога с греческим Аполлоном, римским Меркурием, индийскими божествами-демиургами и даже с египетскими Птахом и Тотом. При этом ирландская традиция сохранила всего два мифических сюжета, в которых выступает Луг: первый — о принятии Луга в число Туата Де Дананн, второй — о победе Луга над своим дедом, одноглазым фомором Балором, во второй битве при Маг Туиред.
В ирландских волшебных и героических сагах, как и в валлийских сказаниях, нередко действуют персонажи, в которых можно заподозрить бывших божеств: таковы правительница Коннахта Медб (ипостась богини-матери), великанша Скатах (богиня войны), Брикриу (на пиру у которого происходит ссора, заставляющая вспомнить эддическую песнь «Перебранка Локи»), Мидир (бог потустороннего мира), Ку Рои (бог мудрости и войны; его сопоставляют с индийским Пушаном) и самый знаменитый герой ирландского эпоса — Кухулин. По замечанию С. В. Шкунаева, «мифологична и фигура Кухулина — главного героя, „не имеющего равных среди смертных“, сына Луга… Рассказы о его детских подвигах сходны с обрядами инициации, многие эпизоды жизни органически включаются в индоевропейскую мифогероическую традицию (битва с тремя противниками, убийство собственного неузнанного сына, магические преображения и др.)».
В сказаниях же британских кельтов (Уэльс, Корнуолл, бывшие римские владения) со временем появляется персонаж, которому суждено было обрести практически божественный статус. Это верховный правитель, милостивый к подданным и беспощадный к врагам, строгий и справедливый судья, наделенный великой мудростью, сведущий во многих искусствах и обладающий магическими способностями. Речь, конечно же, о короле Артуре.
Легенда о короле Артуре уникальна — точнее, уникален весь свод легенд, который принято называть Артурианой. Пожалуй, не будет преувеличением сказать, что в мире не найти другой такой легенды. В Средние века она вдохновляла хронистов и поэтов по всей Европе; к ней обращаются и поныне, а в жанре фэнтези вообще образовался этакий «артуровский поджанр», ярчайшими образцами которого являются романы М. Стюарт, М. З. Брэдли и Т. Х. Уайта. В Британии, где эта легенда зародилась, насчитывается более полутора сотен мест, связанных с королем Артуром. В британском народном сознании, по меткому выражению современного журналиста, известнее Артура, может быть, только дьявол.
Учитывая непреходящую популярность этой легенды, вполне естественно задаться вопросом: а существовал ли Артур на самом деле? Однозначного ответа на этот вопрос нет и, вполне вероятно, быть не может. «Да» подразумевает реальность легендарного средневекового монарха и его великолепного двора. Увы, это не так. Такого короля и такого двора в Британии не было. «Нет», в свою очередь, подразумевает, что образ Артура — чистейшей воды вымысел, не имеющий ни малейшей связи с действительностью. По счастью, это тоже неверно. В конце концов, если легенда сложилась и существует по сей день, значит, она на что-то опирается, и объяснить возникновение этой легенды, напрочь отрицая некий «прототип» ее главного героя, абсолютно невозможно. Некоторые исследователи, кстати сказать, пытались это проделать, но никто из них не смог выдвинуть сколько-нибудь удовлетворительной теории.