Язык и этническая идентичность. Урумы и румеи Приазовья

Основная часть полевых материалов собрана в двух румейских поселках – Ялта Первомайского района и Малый Янисоль Володарского района.

1. Поселок Ялта Первомайского (Першетравневого) района – курортный поселок на побережье Азовского моря с местным населением 12 тыс. жителей, из которых румеи составляют примерно 40 %. Летом количество жителей увеличивается за счет отдыхающих в пансионатах и городских родственников старожилов. Поселок делится на две части: так называемую новую Ялту – дома, расположенные вдоль берега моря (в основном пансионаты и кафе), и старую, где живут большинство аборигенов. Местные жители зарабатывают на жизнь преимущественно летом – обслуживанием отдыхающих, сдают комнаты, продают молоко или фрукты на базаре, некоторые содержат домашние кафе.

2. Поселок Малый Янисоль Володарского района довольно удален от моря, города, автомобильной трассы и железной дороги; население – 2380 человек [68] ; румеи составляют большинство (до 90 %). Состав населения стабилен. Жители работают в основном в колхозе, на машинно-тракторной станции, некоторые ездят на работу в районный центр – поселок городского типа Володарское.

Как отмечалось во введении, выбранные для изучения поселки достаточно типичны для греческих поселений Приазовья. Кроме того, я использую материалы, записанные в румейских поселках Касьяновка, Византия, Македоновка, Кременевка Володарского района, Бугаc Волновахского района, Сартана Мариупольского района, Анадоль Волновахского района и Красная поляна Великоновоселковского района.

68

По данным Малоянисольского сельского совета на 1 января 2005 г.

Этнонимы и лингвонимы

Для наглядности основные, наиболее распространенные этнонимы и лингвонимы, используемые различными группами, присутствующими в Приазовье, для обозначения румеев и румейского языка сведены в таблицу (см. табл. 4.1) [69] .

Таблица 4.1. Номинации румеев и румейского

Русские и украинцы используют одни и те же номинации для обозначения румеев и румейского, а румеи склонны объединять их в одну группу – русские. Русскоязычное население Приазовья (а мариупольские украинцы также русскоязычны) именует греками и румеев, и урумов. К. Кауринкоски отмечает, что в отношениях с русскими и украинцами первостепенными оказываются не группы «татары», «эллины», «русские» и «украинцы», а только две из них – «греки» и «русские» [Kaurinkoski, 1997, р. 375]. Русским урумы противопоставляют греков и склонны включать в эту группу и румеев. К. Кауринкоски указывает, что «перед лицом численно превосходящих русских и украинцев греки, будь то „эллинцы“ или „татары“, подчеркивают общность своего происхождения и общность религии» [Кауринкоски, 2002, с. 92]. Точнее было бы сказать, что взаимодействие с русскими нивелирует различия как внутри группы «русские», так и внутри группы «греки».

69

Я не рассматриваю здесь номинации группы и идиома, используемые группой, не проживающей в Приазовье, – греками из Греции.

Некоторые информанты отмечали, что раньше русские называли румеев пиндосами: «Пиндосы. На греков это русские так говорили после войны. Они вообще не любили греков» (ВГТ, румейка, 1936, Малый Янисоль). Номинация носит отчетливо выраженный пренебрежительный оттенок, преодолеваемый, тем не менее, некоторыми информантами: «Тут, в Приазовье, не знаю, как, где, русские считают, что на грека сказать „пиндос“ – это оскорбление. Сказал „пиндос“ – оскорбил, унизил. Каждому же не объяснишь, что это не оскорбление, это такая тоже… типа национальность. Греки, которые жили… выходцы с горы Пинда» (ВХШ, румей, год рождения неизвестен, Сартана).

Экзоэтноним используется подчас в шутливых автохарактеристиках румеев, воспроизводящих точку зрения внешнего наблюдателя на появление грека: нос, нос, а потом пиндос (РМВ, румей, 1940, Бугаc). А. Попов в статье «From PINDOS to PONTOS» («От „пиндоса“ к „понту“») отмечает, что уничижительным прозвищем «пиндосы» русские в Краснодарском крае часто называли понтийцев [Popov, 2005, р. 85]; по-видимому, оно было распространено и в окружении других греческих групп.

Урумы для обозначения румеев употребляют этнонимы «греко-эллинцы» или «греко-эллины», которые в большинстве случаев сокращаются до эллинцев или эллинов. В этнографических описаниях румеев XIX в. встречаются этнонимы «тат», «таты» [Григорович, 1874, с. 56], широко распространенные в местах проживания различных тюркоязычных групп [Люшкевич, 1971] [70] . В Приазовье номинация «таты» использовалась, по-видимому, именно урумами для обозначения другой группы [Белецкий, 1970, с. 6]. Сейчас этноним не употребляется, однако некоторые пожилые урумы его знают. Несколько человек упоминали вариант «таткош» как пренебрежительный синоним номинации «таты»: «Эллины… ну… таткош говорили на них. Они очень были жадные, таткош на них говорили, mam, mam» (ЛЕК, урум, 1937, Старый Крым) [71] . Современные информанты-румеи не знают этноним «таг».

70

Ряд исследователей предлагали варианты этимологии этнонима «тат», однако не пришли к единому мнению (см. обзор основных гипотез: [Араджиони, 1998; Пономарьова, Назар'ев, 2000]).

71

В некоторых работах «таг кош» расшифровывается как «татская стоянка» [Пономарьова, Назар'ев, 2000, с. 198], однако носители, по-видимому, воспринимают это слово как обозначение группы, а не места.

Язык румеев урумы называют греко-эллинским, по аналогии с этнонимом «греко-эллины», сокращая «двойную» номинацию до лингвонима «эллинский» или, иногда, «греческий».

Румеи в начале интервью, как правило, используют полные формы этнонимов «греко-эллинцы» или «греко-эллины» и «греко-татары», а в дальнейшем именуют собственную группу греками, а урумов – греко-татарами. Употребление только второй части термина – «татары» маркировано и отражает категоризацию урумов как негреков.

Несколько румеев использовали в интервью известный им из книг этноним «урумы». Новый термин позволяет информантам иначе очертить соотношение групп и избавиться от негативных коннотаций, свойственных этнониму «татары». Например, один информант заменил вторую часть общеупотребительной двойной номинации («греки-урумы» и «греки-румеи»), отверг категоризацию урумов как татар и разделил румеев и греков из Греции: «Мы говорим на них „татары“. Но они не татары, они греки-урумы. А мы все время на себя говорили „эллинцы“, но мы не эллинцы, нет. Мы румеи, греки-румеи, потому что мы не понимаем язык Греции» (МНЕ, румейка, ок. 1940, Красная Поляна).

Самоназвания румеев соотносятся как с официальными номинациями, так и с терминологией соседей: экзоэтнонимы принимаются группой при взаимодействии с другими группами. Сообщество обладает вариантами самоназваний, и каждый вариант используется в коммуникации преимущественно с той или иной группой (я не рассматриваю сейчас неприемлемые группой номинации, например «пиндосы»).

Среди самоназваний, принятых под влиянием государства или под воздействием соседей, непременно присутствуют и термины, осознаваемые носителями как привнесенные, и обозначения, воспринимаемые сообществом как собственные номинации. В строгом смысле слова под самоназваниями я понимаю именно эти, подлинные для носителей варианты.

Румеи различают варианты самоназваний на румейском (этноним rumj и лингвоним rumjku ghlysa) и русском языках. В русской речи румеев этнониму rumej соответствует номинация «грек». Наиболее привычным и частотным самоназванием для большинства современных носителей служит именно русский вариант – греки. По-румейски также можно сказать о человеке grek (а не только rumej), тогда как противоположное заимствование – использование в русской речи этнонима «румей» встречается крайне редко.

Существуют особые варианты самоназваний – локальные номинации, образованные от топонима: «ялтане» («ялтанцы»), «янисольцы», «сартанцы» (или «сартаньоты»), «бугазоты» и пр. Носители подчеркивают, что все эти группы – части сообщества «греки», «наши греки». Некоторые исследователи полагают, что в каждом селе существуют особые номинации, обозначающие местных жителей и их язык (село Сартана – сартаньот – сартаньотка) [Белецкий, 1970, с. 6; Араджиони, 1998, с. 72]. Эти номинации используются, как правило, в разговоре на румейском языке.

Варианты этнонима «греко-эллины», «греко-эллинцы» или просто «эллины», «эллинцы», а также лингвонимы «эллинский язык», «греко-эллинский язык» не являются подлинными самоназваниями, как этнонимы «греки» и «румеи». Этноним («греко-эллинцы» принят группой для различения с урумами – («греко) – татарами» и используется, как правило, лишь в рассказах о контактах с последними.

Внутри группы информанты называют румейский язык «греческий» или на румейском – rumejku. Последний термин используется только в пределах своей группы, поскольку общение с соседями происходит на русском языке. При взаимодействии с урумами (или при обсуждении последних) румеи могут использовать лингвоним «греко-эллинский», или «эллинский», однако чаще все-таки употребляют обозначение «греческий».

Высокая вариативность наблюдается при выборе лингвонимов при обсуждении новогреческого языка. Молодые информанты нередко называют этот язык новогреческим, однако старшие поколения румеев обычно используют номинацию «эллинский» или прибегают к описательным конструкциям («тот греческий, который в Греции»). Как правило, румейский в подобных случаях именуется «греческий, наш греческий», однако информанты могут назвать и свой язык эллинским при обсуждении соотношения румейского и новогреческого языков [72] .

72

Мы говорим об обсуждении идиомов внутри своего сообщества, так как в общении с «греками из Греции» румеи, как правило, никак не характеризуют свой идиом.