ЙО-ХО-ХО! Весёлый учебник для пиратов и журналистов младшего возраста
Шрифт:
– Про какое это вы всё филе тоннами говорите? – поинтересовался Сеня.
– Фельетон – это когда над чем-нибудь смеёшься. То есть высмеиваешь кого-то или что-то, – объяснила Пиастра.
– Я тогда из Ловушкина буду фельетон делать, – обрадовался Костяная Голова и тут же принялся за дело: – Террорист Ловушкин попался в ловушку. Тогда он от злости проглотил пушку!
– Это дразнилка. Над ней и смеяться не хочется, потому что всем понятно, что это неправда, – крикнул услышавший дикую Сенину песнь Флинт.
– У тебя просто чувства юмора нет, только одна сплошная жвачка в голове, – огрызнулся Сеня.
– Надо чувствовать разницу между смешным и несмешным, – не переставал препираться Ловушкин.
– Сейчас главное чувствовать разницу между слоном, – вступил
– Между слоном и чем? – хотел уточнить Кузькин.
– Просто между вашим слоном Никифором.
– Какая же между ним разница?
– Первую половину видно, а вторую нет! Поэтому не попадите под его задние ноги! – Джон Смит показал всем на шагающего к хижине Никифора. Точнее, на его видимую половину.
– Что с ним?! – воскликнул Гоша.
– А вот! Нашёл на берегу. – Джон показал всем кисточку.
Ловушкин, увидев её, застонал.
– Но ведь моя кисточка здесь. – Худорожкин достал точно такую же кисточку, как в руках у бывшего рекламного агента.
Все повернулись к Флинту.
– Я изобрёл точно такую же. А старую хотел вернуть Худорожкину. Честно, хотел.
– Сенсация! – только и могла сказать Пиастра.
Для журналиста это слово – всё равно что для охотничьего пса команда «Фас!», для пирата «На абордаж!», а для мамы «Молоко убежало!».
Джон засуетился. Губернатор быстренько обулся в свои разноцветные ботинки и расчесал усы. Пираты поправили воротники. Худорожкин прижал к груди обе кисточки. А Флинт Ловушкин сделал вид, что просто присел отдохнуть.
Заработали камеры.
– В прямом эфире свободная телекомпания…
Яма первая
Приходилось ли вам высмеивать кого-то? Почему, что смешно одному, может быть не смешно другому?
Уверена, что вы тоже любите смешные истории и стихи. И наверное, сами не раз выдумывали что-то весёлое. Если не удалось ничего вспомнить, расспросите родителей, что интересного случалось с вами, когда вы были совсем маленькие. Запишите эту историю. Придумайте смешные ответы на вопросы: Почему корова мычит? Почему у зайца большие уши? Почему ёлка колючая? Зачем сороконожке сорок ног?
Яма вторая
Фельетон – тема такая непростая, что я… решила о нём особо не говорить. Лучше поговорим про весёлые стихи.
Весёлые стихи научиться сочинять очень легко. Нужно только ответить на несколько вопросов: кто и откуда, что сделал, что из этого получилось? Такие стихи – в них всего пять строчек – называются лимерики. В ирландском городе Лимерик их распевали на праздниках. А английский поэт Эдвард Лир ввёл эти стихи в литературу. Вот один из его лиме-риков:
Жил мальчик вблизи Фермопил,
Который так сильно вопил,
Что глохли все тётки,
И дохли селёдки,
И сыпалась пыль со стропил.
Почитайте стихи Т. Собакина, Г. Кружкова, Д. Хармса, К. Чуковского, О. Григорьева, П. Шилова, М. Яковлева, С. Махотина, А. Игнатовой, С. Восто-кова, М. Бородицкой, «Вредные советы» Г. Осте-ра. Выберите, на свой вкус, самые смешные места из «Винни-Пуха», «Эмиля из Лённеберги». Думаю, что не стоит разбирать приёмы остроумия, достаточно, если дети засмеются в смешных местах, но мне бы не терпелось предложить ребятам подумать, почему смешно, как получается, что нам смешно? И самое главное – это чтобы ученики поняли, зачем нужны юмор и сатира.
Полянка для пикника
Лимерики из Екатеринбурга
Жил-был снеговик с Гималаев.
Он с юга возил попугаев.
Попугая привёз,
Попугай тот замёрз.
Снеговик же растаял от слёз.
Саша Свинцов
Один старичок из Гаваны
Все время валялся у ванны.
Воды он боялся
И не купался,
А просто валялся у ванны.
Маша Кашуба
Тётя одна из Багдада
Украла ведро винограда.
Но пока убегала,
Виноград растеряла
Эта тётушка из Багдада.
Лена Куратова
Жил-был старик из Монтоно.
И кушать любил он картоно.
И ел он бумаго
С ужасной отваго,
Пока ему плохо не стало.
Лена Кучина
Жил-был мужик в Амстердаме.
Он всё отдавал своей даме.
Он всё ей отдал
И дико рыдал,
Оставшись в одной лишь панаме.
Коля Часовских
Глава двадцать девятая. Что было потом и опять про разные письма
Целый год прошёл с того самого дня, когда Гоша и Сеня вырыли сундук. И вот одним замечательным весенним днём в редакцию газеты «Банановые новости» пришло письмо. Оно было очень толстым, толще всех остальных писем во всём отделе. «Пиастре Вареньевой» – прочитал на конверте Флинт Ловуш-кин. Да, да, он теперь работает в «Банановых новостях». Правда, до этого целый год Ловушкин провёл в тюрьме. Он успел раскаяться и изобрести для тюрьмы специальную музыкальную сигнализацию. И его взяли в редакцию. Курьером. Флинт Ловушкин прочитал: «Пиастре Вареньевой» и вздохнул, подумав про эту журналистку (почему, догадывайтесь сами). А потом вместе с целой стопкой других писем отнёс почту в кабинет к пиратской тётушке.
Пиастра села в кресло и принялась читать письма. «Уважаемая заведующая отделом новостей! В одном из своих сообщений вы написали, что одна кисть-невидимка вернулась к своему хозяину художнику Худорожкину. А вторая, которую изобрёл Флинт Ловушкин, находится в каком-то научном институте. И что специальные учёные хотят ее изучить. Так вот, нечего попусту тратить время. Лучше отдайте эту кисть нам, отважным разведчикам. Чтобы мы побольше тайн на благо наших островов разведывали. С приветом, разведчик Кулаков (подпольная кличка Чижик)».