Йода: Свидание с тьмой
Шрифт:
Дверь лифта открылась.
— Я никогда о таком не думала, — сказала Лазутчик. — В смысле, о том, что случится с дроидом, если он останется без хозяина.
— Я тоже не думал, — сухо отозвался ее спутник, — пока это не случилось со мной.
— Как же ты ремонтируешься? — спросила Лазутчик. — Возвращаешься на фабрику? Идешь в ремонтную мастерскую? Но как ты расплачиваешься за ремонт?
— Вы попали в самую точку, — сказал дроид. — Так вышло, что я был изготовлен в составе одной очень маленькой серии, ныне совершенно устаревшей. Я запрограммирован вполне сносно ремонтировать самого себя, но запчасти очень редки и соответственно обходятся дорого, потому что их приходится либо покупать как антиквариат,
— Но пара банок краски обойдется тебе не так уж дорого, — заметила Лазутчик, посмотрев на голый металлический корпус своего спутника.
— Украшение оболочки я не отношу к высокоприоритетным задачам.
— Но если у тебя опрятный вид, тебе легче найти работу. Считай это деловыми расходами.
Дроид очень по-человечески пожал плечами.
— В ваших словах есть доля правды… но все же так более по-честному, я полагаю, — произнес он, дотронувшись до своей металлической щеки. — Мне кажется, что большинство разумных существ живут в своего рода… коконе иллюзий и ожиданий. Мы преисполнены предположений; мы думаем, что знаем себя и тех, кто нас окружает; мы думаем, что знаем, что нас ждет в будущем. Мы уверены, что наперед знаем свой жизненный путь. Но вот вмешивается Судьба, обдирая нас до голого металла, и тогда мы понимаем, что мы не более чем обломки, дрейфующие в пустоте.
Лазутчик уставилась на него.
— Ух ты. Наверное, ты из серии дроидов-философов.
— Отнюдь, — лаконично ответил дроид. — К философии я пришел поздно.
Лифт остановился на уровне 34. Дверь открылась.
— После вас, госпожа Фо, — сказал дроид.
— Друзья называют меня Лазутчиком. — Она протянула руку. Дроид с серьезным выражением пожал ее.
— Я бы не стал называть себя вашим другом… пока что. Я просто дроид, которому поручили работу.
— Теперь ты скажи мне свое имя, — потребовала Лазутчик. — Так принято.
— Нет, не стану. Вы очень доверчивы, однако я, разумеется, знаю о вас недостаточно, чтобы открыть вам мое настоящее имя. — Затем, смягчившись, дроид добавил: — Но пока, если хотите, можете звать меня Солис.
— Все ж лучше, чем: "Эй, Неряха!" — У Лазутчика было стойкое ощущение, что дроид задействовал бы функцию вытаращивания глаз, будь таковая прошита в его программном обеспечении. Она улыбнулась:
— Значит, Солис.
Очередь в кафетерии казалась бесконечной, но все же спустя время, соизмеримое с галактическим столетием, Уи удалось сделать заказ и расплатиться за него. Теперь он стоял, с сомнением глядя на свою добычу. Один большой "лопни-пузырь"; пять штук "вакуумных цветов"; с полдесятка каких-то "бластероидов", похожих на дважды пережаренные клецки с перцем; корзинка хрустящих ножек; полведерка прогорклого жира (сверхтягучего), а также пять напитков и столько же салфеток. Должно хватить, решил Уи. Но как же все это донести до каюты?
И кто поранит Лазутчика — Асажж? Или их схватят охранники и приведут к Асажж уже окровавленными?
Если он ее поцелует, почувствует ли он вкус крови на ее губах?
"Прекрати! Не думай об этом.
Не думай. Не думай".
Первым побуждением Уи было сложить съестное горкой и аккуратно удерживать в равновесии при помощи Силы, но это могло показаться немного подозрительным. Как бы вышел из положения обыкновенный человек? С трудом, подумал Уи, глядя, как между столами проталкивается массивная тетка с подносом в каждой руке, в то время как за обе ее ноги цепляются хнычущие карапузы. Может, стоит изловить одного из маленьких служебных дроидов
и попросить его донести подносы до их комнат?— Могу я вам помочь, сэр? — спросил высокий дроид, выкрашенный в безупречную кремово-молочную ливрею. Казалось, этот дроид материализовался из мыслей Уи.
"Сила со мной", мысленно улыбнулся Уи.
— Нет, спасибо. Я не хочу отвлекать тебя от поручений твоего хозяина. Но если бы ты помог мне найти корабельного дроида…
Дроид схватил "бластероиды" и ведерко с жиром.
— Я настаиваю, хозяин Уи.
— Ты очень лю… — Уи застыл. — Извини. Как ты меня назвал?
— Хозяин Уи, — приятным низким голосом ответил дроид.
— Меня зовут Фо…
Дроид покачал головой:
— Так не пойдет, господин Уи, не пойдет. Я очень много о вас знаю. Может статься, что я знаю о вас больше, чем знаете вы сами.
Уи положил еду на пустой стол, чувствуя покалывание в руке, готовой нырнуть под плащ и выхватить световой меч.
— Кто ты? Что ты? Чей ты?
— Уверен, — произнес дроид убийственно-серьезным голосом, — что эти же вопросы вы задаете сами себе.
В корабельном спортзале Джей Марук готовился ко второй встрече с графом Дуку, оттачивая свои рефлексы, словно нож.
Макс Лим медитировала в комнате, которая была когда-то кладовой, но теперь официально значилась в реестре помещений "Обоснованного сомнения" как каюта номер 523. У мастера Лим была отдельная каюта, расположенная рядом с той, где жили остальные. Во-первых, она любила по нескольку часов проводить в медитациях, окружив себя удушающими клубами гранских благовоний, которые человеческий нос воспринимал как горящее машинное масло. Но главной причиной, из-за которой мастера Лим попросили поселиться отдельно, были ее четыре граньих желудка, которые громко урчали всю ночь напролет и не давали никому заснуть.
Мастера Лим, существо социальное, угнетала изоляция от спутников-людей, и она проводила с ними все дневные часы. Но сейчас, когда Джей занимался, а падаванов отправили за продуктами, она переместилась в свое маленькое жилище. Окутавшись густыми клубами дыма, способного свалить с ног небольшое млекопитающее, она с удовольствием погрузилась в живую Силу, связывающую все и вся.
За следующей дверью, в каюте 524, великий мастер Йода недоумевал, куда запропастились падаваны. Нет, он за них не беспокоился. Он умирал с голоду.
Целью любого путешествия, размышляла Лазутчик, является самопознание. В этом смысле путешествие складывалось на редкость удачно. Лазутчик узнала множество вещей. Она уяснила, что если тебя берут в падаваны, это не такая уж радость, как она думала — особенно если учитель смотрит на тебя как на лишний багаж. Она поняла, что ее тело слишком приучено к вкусной и привычной пище, которую подавали в Храме джедаев, а также то, что галактика огромна и в ней полно существ, которые охотно съедят самую отвратительную баланду. И еще она выяснила, что совершенно не умеет ориентироваться в пространстве; ей казалось, что за время нескончаемой прогулки они с дроидом Солисом — которого Лазутчик про себя упорно называла Неряхой — обошли корабль не меньше трех раз.
— Послушай, это уже никуда не годится, — наконец сказала она. — Пускай они пришлют эту вещь ко мне в каюту. Если я вообще найду свою каюту, — добавила она.
— Мы уже пришли, — невозмутимо ответил Солис; и действительно, за углом обнаружилась маленькая дверь с табличкой: БЮРО НАХОДОК: ВХОД ТОЛЬКО ДЛЯ ЧЛЕНОВ ЭКИПАЖА. Надпись была сделана верпинскими знаками, такими незаметными, что Лазутчик разглядела буквы, только уткнувшись носом в дверь.
— Подождите минутку, — сказал дроид и скрылся.