You're my downfall

А я просто жду.

Забывшись в своих ощущениях, она не замечает, что я стою рядом с ней. Мягко хватаю ее за ладонь и опускаю голову, посасывая влажные пальцы, которые она пытается сжать, но я рассчитывал на это, и у нее ничего не выходит. Она смущена, но смотрит мне в глаза, не разрывая наш контакт и не останавливая меня.

Почему я сгораю от желания укусить ее? Черт возьми, это нездорово.

– Моя очередь играть, - мне нравится выражение стыда на ее лице. Осторожно целую ее в набухший бугорок, медленно проводя языком из стороны в сторону.

– Кристиан, пожалуйста, не надо… - она пытается оттолкнуть мою голову, что-то тихо бурчит, чтобы я прекратил, но когда к языку присоединяются пальцы со своим медленным и дразнящим ритмом, ее руки уже удерживают меня на месте. Хоть и продолжает шептать, что так нельзя, и я должен немедленно прекратить.

– Нет ничего безобразного в естественности, Анастейша. А если ты не прекратишь бубнить, я воспользуюсь скотчем.

– Сумасшедший, - мне даже нравится ее противоречивость, когда она прижимает мою голову к себе, но обвиняет меня в глупости.

– Черт, да! Все из-за тебя, - услышав меня, Ана громко стонет, а я стараюсь запомнить, что ее заводят разговоры.

– Как ты можешь…

– С удовольствием, - специально засасываю ее, чтобы создать тот самый причмокивающий звук, и она сильно тянет меня за волосы, выгибая спину.

– Кристиан, черт возьми! Не смей останавливаться! – Ана забрасывает ноги на меня, опасаясь и отчаянно желая, чтобы я не отрывался от нее. Будто я смог бы…

Она приводит меня в восторг, каждое ее движение, так ясно показывающее, как ей хорошо.

– О, боже. Боже. Кристиан! – ее крик переходит на ультразвук, она сжимает бедра, приподнявшись и извиваясь, заодно лишив меня последнего воздуха, а затем грузно опускается на крепкую деревянную поверхность. – О, Кристиан…

– Это не сойдет за завтрак, Ана, - она усмехается, в очередной раз заливаясь краской, и приоткрывает глаза. Они затуманены пеленой удовольствия, и явно видно, что она не стыдится больше.

– Я, наверное, повторюсь, но ты невыносим.

– Повторишься, - склоняюсь к ней и целую в уголок губ, дразня.

Я хочу ее, хочу до боли и желания выть, но даже не хочу проверять, реально ли это или нет. Не думаю, что переживу такой позор, если не выйдет…

Отступаю, и снова делаю ту же ошибку: Ана хватает меня за штаны и возвращает обратно, уже стянув их. Где мое право выбора? Я не хочу провала, черт возьми…

– Давай, Кристиан, - ее маленькая ручка уверенно скользит по мне, она прикусывает губу, явно довольная собой, но я медленно отстраняю ее.

– Не сейчас.

– Пожалуйста! Кристиан!

Она ласкает меня, но мое тело не выражает никакой реакции на это.

Ну, почти никакой. Ничего не выйдет.

– Ана, пожалуйста, прекрати.

– Все так плохо? – она отпускает меня, поправив одежду.
– Я просила тебя не трогать меня…

– Ты прекрасна, Ана. Не придумывай ничего.

– Я не возбуждаю тебя, - ее голос - надломленный шепот, а в глазах слезы. Снова.
– Я думала… Дура!

Она спрыгивает со стола, застегивая рубашку и стараясь не смотреть на меня.

Как признаться роскошной женщине, которую ты бы хотел поиметь на каждой поверхности своего дома, что дело в самом буквальном смысле в тебе, а не в ней?

– Не прошло и суток, а ты делаешь со мной ужасные вещи. Даже Майкл, каким бы он ни был, никогда не поступал так!

– Анастейша, выслушай меня…

– Не хочу. Мне так стыдно, - она всхлипывает, явно готовясь сбежать и упиваться жалостью к себе. – И я даже не могу понять, кто из нас больший идиот в этой ситуации, Кристиан! Что я сделала такого, почему ты меня наказываешь? Я думала, мы то отложили весь тот ад, что нас ждет в реальности! Почему…

– Черт возьми, да прекрати же ты, дело не в тебе, во мне!

– Конечно, в тебе! Перед тобой женщина, которая умоляет трахнуть ее, а ты натягиваешь штаны с печальным видом!

– У меня дисфункция. Я, черт бы меня побрал, просто не могу. Не могу!

Я произнес это. Я признался самой чудесной женщине в своей жизни в том, что я не мужчина.

– Вчера, наверное, я с вибратором игралась. Нет, с твоей стороны было благородно дать мне то, что я хотела и просила, но…

– Нет ничего благородного в том, когда такая сексуальная женщина как ты буквально предлагает себя, а ты не можешь затрахать ее до потери сознания!

Анастейша замирает, поймав мой взгляд, и наконец-то вслушавшись в мои слова. Как провалиться сквозь землю, не потревожив соседей?

– Это нервное и побочный эффект одних таблеток.

– Но вчера…

– Вчера было вчера!
– она шагает ко мне, но я в очередной раз отступаю, выставив руки вперед, и Ана останавливается, буквально съеживаясь под моим взглядом.
– Достаточно.

– Я сделаю оладьи.

Блять. Это еще хуже, чем тот момент, когда только после посещения игровой она сказала, что у нее ни разу не было секса. Ее ситуацию можно было легко исправить, что я и сделал. А вот это реальная проблема, которую не решить в два счета, и никакие оладьи с кленовым сиропом не поднимут ни мой член, ни настроение.

***

В очередной раз смотрюсь в зеркало, уже в коридоре, все пытаясь поправить узел на этом проклятом галстуке в мелкий горошек. Под этот синий костюм идет только этот галстук, а мой консультант по одежде вряд ли найдет себе новую работу, потому что я просто мечтаю сделать так, чтобы и он так же страдал, как я с этим куском атласной ткани!

– Могу я помочь?..
– Ана смотрит на меня из-за угла, нервно поигрывая своим кольцом на пальце. Будто оно жжет ей руку.

– Попробуй, - устало выдыхаю, предоставляя шею под ее манипуляции. Мы взаимно избегали друг друга последние два часа, и я ни капли не обижаюсь на нее.

– Замри, пожалуйста, - осторожно кладет руки мне на грудь и поднимает их до узла этого несчастного галстука, распуская его. – У Тедди в школе была форма, заставляли носить настоящие галстуки, а у него тоже кривые руки.

– У меня не кривые руки, - я даже немного удивлен таким сравнением. Всю жизнь справлялся, а тут мне заявляют, что я полный провал даже в такой простой вещи.
– Просто галстук неудачный.

– Готово, - Ана чуть подтягивается и целует меня в подбородок, затягивая и отступая. – Удачного дня. Надеюсь, не сойду с ума от скуки здесь…